Повелитель теней. Том 3 (СИ) - Страница 4

— Крабогном жив? — уточнил я. Вопросы о подземной расе я оставил на потом. Судя по всему, этот мир не так прост, как могло показаться.

— Ненадолго, — с затаённым злорадством пробормотал Рыжий. Русый и Каштановый покивали в знак солидарности.

— Где он?

— В темнице, — на этот раз отвечал Русый. — Если по-вашему — то в Данже. Только этот Данж изолированный, как одиночная камера.

— Вы можете туда проникнуть?

— Можем, — с неохотой протянул Каштановый, а Русый и Рыжий скорбно поджали губы. Я уже хотел задать следующий вопрос, но заметил, как Мокошки странно переглянулись, словно решая — умолчать о некоторых важных деталях или всё-таки сказать. Я молчал и пристально смотрел на них. Наконец, Каштановый зло сплюнул и выпалил: — Смысла в этом нет! Вытащить-то вытащим, а дальше? На нём же проклятие висит, всё равно в подземелье утащит!

— Значит, нужно сделать так, чтобы проклятие не видело Крабогнома, — заключил я и задумался. Внезапно меня осенило, и я, не сдержав эмоций, воскликнул: — Кокошник Мокоши!

Хорошо, что я забрал его у Крабогнома и вернул им.

— Без него нас найдут и убьют, — прорыдал Рыжий, моментально ударившись в слёзы.

— Ты убьёшь нас, чтобы спасти жулика⁈ — прокричал Русый.

— Так чем второй вариант лучше первого, если мы всё равно умираем? — презрительно скривился Каштановый.

Пару секунд я размышлял, как поступить, но в итоге решил, что Мокошки не заслуживают смерти. Желание по востребованию давало почти неограниченную власть над должником — а всё потому, что не были оговорены чёткие условия. Я озвучил желание и мог требовать от Мокошек что угодно в его границах. Зачастую люди относились с пренебрежением к желанию по востребованию, и я этим пользовался ещё в прошлой жизни. Но убивать Мокошек просто потому, что они вредные, азартные и злопамятные? Нет уж, как-то слишком.

— А что будет, если вы, например, принесёте клятву верности другому Богу? — протянул я.

Мокошки задумались и дружно ответили:

— Этот Бог сможет нас спрятать от Мокоши.

— Отлично. В таком случае вы сможете выжить, — я хлопнул в ладоши. — Но нам нужно в Краснодар, к алтарю.

— И мы сможем прислуживать к настоящему-настоящему Богу? — возбуждённо переспросил Рыжий.

— И не иметь дел с жуликами и человечишками? — с надеждой протараторил Русый.

— Да ради такого мы создадим алтарь в этой деревне! — завопил Каштановый. — Показывай, в каком доме организовать тебе Храм?

Я уже думал, как бы организовать Храм в Северных Гребешках. Всё к этому располагало — преданные подданные, уединённое место, много зелёнке, которая жгла карман. Словом сюзерена я запрещу деревенским жителями рассказывтаь кому бы то ни было о Марене и отдам запас зелёнки старосте. Каждую неделю они будет делать подношение Богине, чем значительно её усилят. О, точно! А как-нибудь, когда у меня будет свободное время, они положат на алтарь сразу штук сто зелёнки, и Марена сможет прогуляться по деревне и её окрестностям. Устрою Богине пикник.

— Давай там, — указал я на заброшенный покосившийся дом.

Мокошки меня удивили — помчались туда на скорости света, словно боялись, что я передумаю. Видимо, их показная независимость была шита белыми нитками, и им просто нужно было подчиняться если уж не Мокоши, то хоть какому-нибудь Богу. Они забежали в дом, попрыгали посередине небольшой комнатки, проверяя, выдержит ли пол, и принялись колдовать. Заводили руками, напевая ритуальные песни, и почти сразу же из их ладоней полился тусклый свет. Там, где он падал на трухлявые доски, материализовался алтарь — узкий, невысокий, а по его поверхности темнели царапины, но это был настоящий алтарь!

Мокошки отошли в сторону, и я, вытащив из кармана зелёнку из монстра-амнезии, приложил её к тёплому камню. Едва я произнёс ритуальные слова, как над алтарём появился полупрозрачный силуэт Марены. Вскоре Богиня полностью материализовалась. Всё такая же прекрасная — её длинные серебряные волосы струились по плечам, платье идеально подчёркивало фигуру, а лицо порозовело от румянца. Она с недоумением оглянулась, перевела взгляд на меня и возмутилась:

— Ломоносов, ты совсем обнаглел?

— Иногда нужно стряхнуть пыль, чтобы увидеть блеск золота, — насмешливо произнёс я и цокнул языком: — Не ценишь ты меня, моя очаровательная госпожа. Я привёл тебе слуг, а скоро приведу и новых последователей, а ты меня ругаешь.

Марена смутилась и потупила взор, но быстро опомнилась и спросила:

— Каких слуг?

— Этих, — я кивнул на Мокошек, которые забились в угол и со священным ужасом пялились на Богиню.

— Мёртвые восстают! — пролепетал Рыжий.

— Властительница крови, кость в горле Перуна! — бухнулся на колени Русый и принялся кланяться.

— Смерть нас нашла! — взвизгнул Каштановый и сполз по стеночке на пол.

— Ты украл Мокошек у моей сестры? — удивилась Марена. — Щедрый подарок, благодарю и благословляю тебя.

В полуобморочном состоянии Мокошки принесли Богине клятвы верности, повернулись ко мне и наперебой выпалили:

— Что дальше?

— Как спасать будем?

— Мы готовы!

Я спросил у Марены:

— Ты сможешь отозвать их в свою пещеру на Изнанке, когда они отдадут кокошник?

— Да, — кивнула она.

— Замечательно, — я ткнул пальцем в дверь. — Шуруйте на выход и спасайте Крабогнома.

С почтительностью поглядывая на Марену, они выскользнули на улицу, и я, попрощавшись с Богиней, последовал за ними. Мокошки не тратили время зря — сразу же открыли портал в проклятый Данж и нырнули туда. Секунда, вторая, третья — я услышал треск веток, а в следующее мгновение раздался оглушительный хлопок, и мне под ноги выбросило Крабогнома, на голове которого пестрел нарядный кокошник. Я влил немного энергии в зловредного духа, проверяя его состояние. Он, конечно, был ослаблен, но жив. Ну, в том смысле, в каком это слово можно употребить по отношению к Тени.

Вокруг нас постепенно собирались жители Северных Гребешков — они взволнованно перешёптывались, а кто-то даже молился. Крабогном не шевелился, и скоро воцарилась гробовая тишина. Люди стояли со скорбными лицами, готовые вот-вот заплакать. Все они вздрогнули от неожиданности, когда с громким хрипом Крабогном подскочил и завертелся вокруг своей оси.

— Что? Где? Расширять бизнес! — проговорил он, щёлкая клешнями. — Крысы — мало! Переходить на свиньи!

— Рад, что с тобой всё в порядке, — улыбнулся я. — Только кокошник не снимай.

— Великан-хозяин-друг⁈ — Крабогном застыл, а потом бросился ко мне и обнял за ногу. — Не хотеть обижать! Не хотеть бить! Лучший великан-хозяин-друг мира!

— Всё хорошо, — я неловко похлопал его по панцирю. — Ты где-то схватил проклятие. Снять его не удалось, но кокошник тебя защитит, пока мы не найдём решение. Если не хочешь снова превратиться в злобного монстра, не снимай его. Никогда. Понял?

— Да, — вздохнул Крабогном.

— Ты не знаешь, с какой вещи на тебя перепрыгнуло проклятие?

— Знать, — понурился он. — Камень. В императорский казна.

Я мысленно выругался. Ну действительно, чего я ожидал от Крабогнома? Если дружить — то с дочкой Императора, если грабить — то Императорскую Казну! Какая прелесть. Я окинул взглядом деревенских жителей, которые с нетерпением топтались неподалёку, а на их лицах светилось желание затискать Крабогнома до смерти.

— Ну, оставлю тебя с поклонниками, — усмехнулся я. — А мне нужно в Академию возвращаться, а то директор оттаскает за уши.

— За уши? — изумился Крабогном и уточнил: — Почему?

— Строгий он у нас. Наверное, с женщинами у него не складывается. Вот и бесится от… Гм, чрезмерного воздержания, — отшутился я. Не знаю, зачем вообще приплёл директора, просто настроение было хорошее. Конечно, проклятие ещё не снято, но пока всё складывается прекрасно — Крабогном спасён, Марена усилилась, от Мокошек избавился, да ещё и алтарь в деревне появился. Из минусов — затраты на восстановление деревни, но я богат, так что могу себе позволить.