Повелитель книг - Страница 4

— Так что там с дневником?

Джаг посмотрел на своего приятеля. Он знал Рейшо три года еще до того, как записался на «Ветрогон» к капитану Аттикусу, и тот редко так к чему-нибудь цеплялся.

— Я делал записи об этом месте, — сказал он негромко.

— О порте?

— Да, о гавани Келлох.

Матрос покопался на тарелке Джага, нашел большой кусок маринованной дыни и сунул в рот, наслаждаясь ее солоновато-сладким вкусом.

— Я мог бы заказать тебе тарелку, — заметил двеллер, — а заплатили бы мы из прибыли.

— Да уж не сомневаюсь, — ухмыльнулся Рейшо. — Но я не настолько голодный. — Он взял печеную картофелину, опрокинул клубень над раскрытым ртом, обсосав с нее водоросли в медовой глазури, потом разжевал его и удовлетворенно вздохнул.

Джаг не переставал удивляться аппетиту молодого матроса. Даже Таурак Блейз, вымышленный герой двеллерских романов, воин, аппетит которого считался легендарным, был бы посрамлен в присутствии его приятеля.

— Вечно ты строчишь что-то, и здесь, и на корабле, — сказал Рейшо. — Я уж начинаю сомневаться, а надо ли было тебе покидать Хранилище.

Двеллер поспешно огляделся, проверяя, не подслушивал ли их кто.

— Рейшо, умоляю, придержи свой язык — он у тебя просто по ветру полощется. Здесь никто не знает о том месте, и пусть так оно и дальше будет.

Рассветные Пустоши не были отмечены ни на одной карте. Остров, на котором было скрыто Хранилище Всех Известных Знаний, создала древняя и могучая старая магия еще в ту пору, когда лорд Харрион собирал гоблинские воинства. Магия людей-волшебников вырвала остров из морского дна. Гномы, согласно преданиям, возвели толстые каменные колонны, которые стояли на дне океана, удерживая остров на месте. Эльфы-хранители сделали его плодородным и создали посредством своей магии огромных морских чудовищ, которые прятались в Кровавом море под завесой постоянного тумана, тоже насланного древними чарами.

— Я знаю, знаю, — отмахнулся молодой матрос — Только, понимаешь, так легко забывается эта вся секретность…

— Нет, этого я понять не могу, — сухо отозвался двеллер.

— Ну ладно. Может быть, я один такой.

— Или это все эль, — предположил Джаг.

— Я просто хотел отпраздновать… — Рейшо отодвинул кружку с элем и обиженно скрестил на груди руки. — Я не виноват, что тебя не было в первой таверне, в которую я заглянул.

— Ну, конечно, — согласился двеллер. — И между той таверной и этой еще с полдюжины, наверное, вместилось.

— Не знаю, — виновато признался матрос. Я не считал.

Джаг не хотел слишком сильно расстраивать друга. В конце концов, он мог натворить бед куда больше Рейшо, если бы привлек внимание своим дневником. Двеллер подтолкнул к нему ножом кусок филе хлоп-рыбы.

Матрос взял его руками, запрокинул голову и бросил в рот, принявшись энергично двигать челюстями.

— Я-то думал, ты все знаешь про гавань Келлох из этих… — Он удержался, не закончив словом «книг».

Перед тем как покинуть Рассветные Пустоши, Джаг основательно подготовился к путешествию. Сначала он выбрал корабль, на котором отплывет, а потом, поговорив с матросами в Дальних доках о том, куда обычно ходит капитан Аттикус, постарался побольше разузнать об этих местах.

— Имевшихся у меня знаний, — сказал двеллер, — хватало на подготовку скромного торгового предприятия, но в моих источниках оказалось много пробелов.

— И ты хочешь их сам дополнить?

Джаг задумался. У него не было такой уж насущной причины делать записи, он просто не мог от этого удержаться. Но предположение приятеля придавало его поведению хоть какую-то логику.

— Я счел это разумным. Я ведь могу переслать то, что собрал, обратно с другим кораблем, да и «Ветрогон» тоже ведь вернется когда-нибудь в Рассветные Пустоши.

— А ты не думал, что, может, не закончил еще свою работу там? — спросил Рейшо, покачав головой. — Может, Великий магистр Фонарщик был прав насчет твоего призвания, ну, когда он говорил, что тебе много еще предстоит.

Двеллер молча разглядывал дольку маринованной дыни.

— Я же вижу, что думал, — кивнул матрос, прожевав очередной кусок. — Ты по ним скучаешь. Ну, ты знаешь, о чем я.

Джаг и правда знал. То, что Рейшо намеренно не использовал слово «книги», вызывало отклик у него в душе. Хранилище Всех Известных Знаний было богатейшим собранием художественной и научной литературы всех рас и народов. Когда лорд Харрион повел полчища гоблинов, чтобы грабить и разрушать все вокруг, они с особенным рвением уничтожали книги. Огромные библиотеки — как те, что существовали на самом деле, так и те, что были известны только по легендам, — были с того времени утеряны навсегда.

Но многие тысячи книг все же оказались собранными в Хранилище, и, чтобы их упорядочить и свести в каталог, требовались усилия многих поколений двеллеров. Джаг, конечно же, скучал по Великой Библиотеке. Много веков назад строители возводили ее так поспешно, что планов огромных зданий и пещер просто не существовало. Корпуса, коридоры и лестницы были разбросаны по горам; нижние секции библиотеки словно пчелиные соты облепили горы Костяшки над Пальцами Великана.

Все эти события происходили в смутные времена, известные ныне как Переворот. Даже теперь, хотя прошло столько столетий, книги, собранные в Хранилище Всех Известных Знаний, ревниво охранялись двеллерами-библиотекарями, а также жившими там эльфами и гномами.

— Я не мог там оставаться, — сказал Джаг.

— Великий магистр Фонарщик дал тебе пристанище, — заметил Рейшо. — Он и раньше так делал, когда привозил кого-то с собой из странствий. Ты мог бы сейчас быть там, в Хранилище. Я уверен, если ты захочешь,

Великий магистр и сейчас примет тебя с распростертыми объятиями.

Двеллер тоже в этом не сомневался.

— Я вот слыхал, — сказал матрос более мягко, — ты ему как сын был.

— Да, — кивнул Джаг. — Но моя семья может все еще быть где-то там. — Тут он поправился: — Я хотел сказать, здесь. Они могут все еще быть здесь. Мои мать и отец и еще, насколько мне известно, два брата и сестра.

— Если только их не прикончили гоблинские работорговцы, из лап которых тебя вызволил Великий магистр.

Двеллер бросил взгляд на молодого матроса. В его глазах Рейшо увидел боль.

— Я ничего дурного не имел в виду, Джаг. Просто я хотел напомнить тебе, как обстоят сейчас наши дела, потому что твои переживания мне не безразличны. Я ведь потому и замолвил словечко за тебя перед капитаном Аттикусом.

— Ты это о чем?

Рейшо смутился и покраснел.

— Ни о чем. Совсем ни о чем. Так просто болтаю какую-то ерунду…

— Нет, ты что-то конкретное имел в виду, — настойчиво сказал Джаг. — Что именно?

Тот нахмурился.

— Только не приставай с этим к капитану. Если ты начнешь задавать ему вопросы, ни тебе, ни мне от этого лучше не станет. Лучше пусть это останется между нами.

— О чем ты замолвил словечко?

— Да ни о чем особенном, — пожал плечами Рейшо. — Просто капитану Аттикусу не очень-то хотелось брать на борт писаку.

Писаку! Джаг не верил своим ушам. Капитан Аттикус был одним из немногих корабельных капитанов в мире, кто знал, что посреди запретного Кровавого моря лежат Рассветные Пустоши. Он знал, почему эти земли остаются сокрытыми от чужих глаз. Если бы гоблины обнаружили существование Хранилища Всех Известных Знаний, они бы направили свои корабли к Рассветным Пустошам и сожгли весь остров, безжалостно расправившись с его обитателями.

Те, кто знал библиотекарей в Хранилище, относились к ним с уважением. К сожалению, знали их немногие.

— Писаку! — изумленно повторил двеллер, ощущая растущую в нем злость. — Ты хоть понимаешь, что это оскорбление? — Если бы он промолчал, то тем самым позволил бы оскорбить не только себя, а все то, что вложили в него те, кто его учил. Это было недопустимо.

Рейшо поднял руки вверх и сказал:

— Ну вот, я так и знал, только не заводись, я тебя умоляю.

Но Джаг так просто успокоиться не мог. Он стал библиотекарем после четырнадцати лет рабства, когда Великий магистр Фонарщик освободил его и привез в Рассветные Пустоши.