Повелитель Ифритов 3 (СИ) - Страница 7

Твари налегали. Они грызли лапы БТР. Внезапно наша машина накренилась вперед. Я было заскользил по крыше, но броня отрастила крючковатые когти на ногах. Они врезались в металл.

Передние лапы БТР были повреждены. Твари рвали их, пытаясь завалить наш ифрит, словно волки огромного лося.

— ВНИМАНИЕ! — зазвучало со стены, — ОТКРЫВАЕМ ОГОНЬ ПО ОДЕРЖИМОСТЯМ!

Я и сделать ничего не успел, как автопушки заговорили со стены очередями. Крупнокалиберные снаряды вздыбили вокруг почву. Перепахали ее, подняли фантаны земли.

Нескольких одержимостей задело. Они разлетались на куски под огнем пушек. Осколки защелкали по броне БТРа. Внезапно, снаряд угодил в одну из ног машины. Ее тут же разорвало. Броневик припал на правый бок.

— Отставить стрельбу! — заорал я на стену что есть мочи. Стрелков я не видел. Только желтые всполохи пламени где-то наверху ограждения. Жуткий грохот перекричать было невозможно.

Благо расчет, кажется, сам понял, что получился «огонь по своим» и стрельба кончилась. Одержимости же, просто спрятались под днищем машины, а когда ливень крупнокалиберных пуль прекратился, они прыснули в разные стороны.

— Сукины дети, — глядя на Ограждение, прошипел я, — ну вы получите у меня, когда вернусь…

На крышу запрыгнула новая тварь. Я превратил копье в меч, сунул в ножны, что были пристроены к поясу ифритным креплением. Сгорбился. Тварь, словно пес, пошла сначала влево, потом вправо. Спустя секунду бросилась. Я бросился ей навстречу. Взмах, скрежет, искры. Визг животного.

Мы поменялись местами, я по-самурайски спрятал, мгновенно выхваченый меч в ножны. Тварь зашаталась позади меня и распалась на два неровных куска.

— Взвод! — застучал я по крыше.

Люк тут же откинулся, оттуда высунулась покрытая шлемом голова Воронова.

— Полковник, — против них, — я указал вниз, — работает магия света. Возьми с собой Федора. Мне нужны световеки.

— Понял, — он кивнул, — Федор! — крикнул вниз, — на выход! Наш черёд веселится!

— Я вас прикрою, — проговорил я, и тут же обернулся.

Сзади прыгнула новая тварь. В обороте я выхватил катану. Она зазвенела об оковку ножен. В воздухе вытянулась в косу. Ифритное лезвие вонзилось в голову одержимости, вышло с другой стороны. Ифрит внутри тут же выбило. Он растворился в эфирном тумане. Пустой корпус отлетел в сторону и грохнулся где-то внизу.

— Что нужно делать? — проговорил Воронов. Он, вместе с капитаном Федором Соркиным, присели у люка на одно колено.

— Сымитировать свет. Яркий и дневной. Обязательно дневной. Тогда твари разбегутся!

— Понял! Давай, Федя!

Оба солдата хлопнули в ладоши, расцепив руки стали в позы вытягивания магии. И полсекунды не прошло, как их ладони начали сиять. Я же отбивался от одержимости. Одна запрыгнула справа, и я тут же достал ее косой. Другую полоснул лезвием катаны. Третья же, прыгнувшая за спины солдат, получила из ифритной пушки.

Я сделал это так быстро, что останки одержимостей почти одновременно посыпались под ноги БТРу.

— ВНИМАНИЕ! — донеслось со Стены, — С ФРОНТА ПРИБЛИЖАЕТСЯ КРУПНАЯ ОДЕРЖИМОСТЬ!

БТР дернулся в сторону и солдаты, пошатнулись, прервали заклинание. Спереди, в свет прожекторов вошла другая одержимость. Это была грузовая машина.

Сгорбившись, как старик, она шагала на толстых, выросших из днища ногах. Руки, в которые превратились передние колеса, болтались вдоль ее железного «тела». Сзади кузов закрывал дырявый зеленый тент. Он развивался, словно плащ. Именно из-под него выскакивали одержимости-ракеты. Их стало больше, они забегали вокруг. Стали впиваться в лапы нашей бронемашины.

— Внимание! — услышал я голос князя, — приказываю! Уничтожить тварь!

— Нет! — Крикнул я, — стоять!

Из-под передней части днища БТР в одержимость полетели огненные снаряды. Ударили в чудовище. Пламя тут же объяло кузов. Тент вспыхнул. Одержимость-грузовик утробно заурчала, гулко топнула в нашу сторону. Из грузового отделения метнулись горящие ракеты.

— Проклятье! — я сжал зубы, — Князь! Слишком большой риск! А черт! Давайте свет! — скомандовал я магам-световикам, когда увидел, что несколько ракет помчались под днище и напали на остальных.

Воронов и Соркин вскинули руки. Вокруг вспыхнуло белым. Да так, что даже в шлеме мне пришлось зажмуриться. Когда открыл глаза, увидел, как одержимые твари бросились врассыпную. Одна за одной стали исчезать за пределами света прожектора.

Горящая, словно огромный костер одержимость медленно развернулась. Затопала прочь. Солдаты же, в боевом строю показались из-под днища БТР. Принялись кастовать совместное заклинание.

Я огляделся по сторонам. Одержимостей было не видно, но я оставался бдителен. Внезапно, сзади раздался грохот. Только через мгновение я понял, что распахнулся тыльный десантный люк. Я обернулся.

Это был Луцкий. Он, неуклюжим бегом немолодого человека двигался к Ограждению. Майор воспользовался тем, что десантный отсек остался пуст. Проклятье! Князь! Ну куда тебя понесло?

— Стой! — я бросился следом, спрыгнул с БТРа, — куда! Там еще может быть опасно!

Внезапно, справа промелькнула одержимость. На доли секунды тварь-ракета стала видима. Она промчалась перед Луцким, да так, что он заметил ее, когда было уже поздно. Хвост-щупальце подхватил майора. Тот вскрикнул, а потом, когда одержимость понесла его во тьму, заорал, как животное.

— А, проклятье! — оскалился я под шлемом, но среагировал мгновенно, — Фырчик, фас!

На земле раскрылся зеленый портал. Железный пес вынырнул из него, гулко приземлился на железные лапы. Почти сразу Фырчик пустился с места в карьер. Я едва успел запрыгнуть на стальную спину ифрита.

Мы побежали так быстро, что ветер зашуршал о шлем. В темноте мы не могли видеть одержимость. Тем более что она почти сразу перешла в невидимый режим. Ее выдавал только орущий во весь голос Луцкий.

Фырчик бежал на звук. Я же включил ифритное зрение. Мир вокруг, из непроницаемо черного превратился в кисельно алый. Туман эфира забивал зрение. Ифрит, однако, виделся в нем более красным пятном. Он несся и скакал, перепрыгивал поваленные деревья и воронки от бомб.

Проклятые одержимости… Ифриты воспринимают людей как раздражители. Почти всех, чьи эмоции отличаются от тех, которые породили одержимости. И эта ракетная гадина решила, что мы опасны для нее, ее братиков, и похоже, мамочки. Таким образом, они защищаются. И считают, что лучшая защита — это нападение.

К сожалению, поведение ифритов сложно контролировать. Оно довольно примитивно, но в то же время однозначно: если человек рядом с одержимостью, он в опасности. Если конечно, эту одержимость не создал ифритор.

Ракета внезапно запетляла. Быстрая, как дикая кошка, она вильнула влево. Понесла майора вглубь поля. Проклятье… есть не иллюзорный шанс наткнуться там на еще более сильные одержимые вещи. При этом нельзя отходить далеко от отряда. Но и бросить майора я не мог.

Несмотря на его глупость, я был инициатором того, что он отправился с нами. Теперь я за него ответственен. Но иначе было нельзя. Я не хотел, чтобы этот старый хитрый пес устроил мне какую-нибудь западню, как только я вернусь. А он явно хотел…

Внезапно я увидел, как Фырчик стал водить остроухой головой. Что-то беспокоило его. Вскоре, я понял в чем дело. Нас преследовали еще одержимости-ракеты.

Пристроившись по левую и правую руки, они быстро сближались. То проявляясь в пространстве, то снова пропадая, бежали совсем рядом. До меня доносились звуки их легких шагов.

Внезапно впереди грохнуло. В мою броню брызнули осколки металла и деталей. Это Фырчик наткнулся на одну из тварей, которая попыталась перерезать псу путь. Он просто пробежал сквозь нее, располовинив грудью. Куски одержимости смялись у пса под ногами.

Сбоку напала новая тварь. Она бросилась на гриву Фырчику, туда, где сидел я. Вцепившись когтями в его стальную шкуру, одержимость раззявила широкую пасть. Хотела укусить меня в плечо.