Поведай сыну своему (СИ) - Страница 5

Во время ужина Менделе неоднократно просил бабушку продолжить рассказ, однако та оставалась неумолимой и только после того, как вместе с Голдой убрала со стола, необыкновенная история, которая случилась с тетей Фейгой, была продолжена. Мерно гудел на столе самовар.

- Ну что, будете слушать дальше? Будете. Давайте. Первая, кто услышала мой громкий голос и проснулась, - конечно, Фейгеле. Дай ей Бог жить столько лет, сколько звезд на небе. Она тут же выглянула в окно, приложила свои розовые пальчики к губам и широко раскрыла свои большие голубые глазки. Думаете, Залман полюбил ее просто так? Такой красавицы не сыскать было во всей Бердичевской губернии!

Тут бабушка по очереди посмотрела на каждого из ее слушателей и загадочным тоном тихо добавила:

- Вы в этом сегодня же сами убедитесь, майне тайереле ейгелах3. Ну ладно, что же я так долго вас мучить буду. Залман оказался настоящим мужчиной и в тот же день сказал мне и дедушке, что намерен жениться на нашей Фейгеле. А потом за ужином, когда собрались все дети, - Арончик, Береле, Хава, Клара, Фейге и ваши папа с мамой, - встал с рюмкой вина в руке и сказал такое, что я даже сразу толком не поняла, о чем он, но от этого тут же лишилась жизненных сил и, как сидела около дедушки, так всем своим телом и навалилась на него в беспамятстве. Но это длилось только одну секунду. А когда я пришла в себя, - тут только до меня дошло: Залман заявил, что после свадьбы они с Фейгеле уедут жить в Америку. "Майн гутер гот, вус вилсты тин мит майн клейне мейделе?4" - подумала я тогда с ужасом. Она же была тогда совсем еще ребенком! А что там, в этой Америке? Говорят, даже самому Шолом-Алейхему в этой стране не повезло. Некоторое время все громко и шумно что-то говорили. Этл и Аба, ваши родители, подошли к Залману и забросали его вопросами: смогут ли они получить нужные бумаги, чтобы их выпустили за границу, чем они собираются заниматься в Америке, где будет свадьба - в Киеве или Ружине? Некоторое время дедушка молчал, потом встал, с шумом отодвинув свой стул назад так, что все замолчали. Бенцион мой, ваш дед, был представительный мужчина - высокий, широкоплечий, с яркой густой рыжей шевелюрой. Все его уважали. Сказал он своим громким басом, что если так будет Богу угодно, то пусть они едут в Америку и там найдут свое счастье. Здесь опасно стало жить, кругом банды. И потом большевики торговлю приберут к своим рукам, и Залману здесь не развернуться.

Бабушка настолько увлеклась своим рассказом, что забыла, кто ее слушатели и начала говорить о непонятных для них вещах.

С улицы донесся скрип шагов на заснеженном крылечке. Наконец, пришли папа с мамой. Пока они в прихожей счищали веником снег со своих валенок, бабушка Песя прервала рассказ, наклонилась к детям и полушепотом заявила:

- А знаете, дети, почему я рассказываю вам сегодня о том, что было с моей Фейгеле давно? Это потому, что у меня сегодня очень счастливый день. Я получила от нее письмо. Долго я его ждала. Сколько ночей бессонных, сколько слез я пролила. Очень оно меня обрадовало.

Старая Песя дрожащими руками нашла в кармане носовой платочек и приложила его к своим влажным глазам.

Голделе оживилась и заерзала на стуле - кажется, на этот раз бабуленька расскажет что-то новое. Однако пришли родители.

Дверь в комнату отворилась, пропустив сначала морозную, холодную испарину, а затем и хозяев дома.

Среднего роста, широкоплечий и коренастый глава семьи, не обращая внимания на детей и Песю, продолжал ранее начатый разговор с женой.

- Пойми, Этл, у нас на Украине назревает страшный голод, - быстрый в своих движениях Аба помог жене снять пальто и валенки, потом резко выпрямился и продолжал: - А у меня сейчас с цукерней дела плохи - сахар дорожает, а конфеты покупают все меньше. Не до них теперь. Помнишь, в прошлое воскресенье на базаре мы впервые видели с тобой опухших от голода людей? А ты предлагаешь больше не откармливать поросят, покончить с этим. Верю, это нелегко, да и свинину мы не едим. Это верно. Но один бог знает, что нас ждет завтра. А пока что нас это дело в какой-то степени выручает.

Мягкий, но решительный взгляд из-под густых бровей говорил о том, что Аба глубоко убежден в своих словах. Но Этл не сдавалась.

- Но у меня, Аба, нет больше сил тянуть такую тяжелую ношу - ухаживать за детьми, держать гусей, откармливать поросенка и после этого еще продавать сало и свинину. Вот они заколют завтра свинью, а мне дня два или больше в этот трескучий мороз стоять на базаре.

Аба повесил дубленку на вешалку и смахнул носовым платочком иней со своих тонких усиков-бланже.

- У нас уже, слава Богу, большие дети - пусть помогают. - Аба повернул коротко остриженную голову в сторону сына и сделал соответствующий жест рукой.

Менделе забеспокоился. Он уже знал, в чем будет заключаться его помощь. Надо будет вместе с мамой привести на санках сало и свинину, разложить все это на прилавке. Но это как раз полбеды. А вот стоять там почти целый день на виду у знакомых ему людей и товарищей на случай, если маме нужно будет куда-нибудь отойти, и слушать, как мать торгуется с покупателями, - это его здорово смущало. Ему было почему-то мучительно стыдно за маму и за себя.

- Кажется, вы еще не совсем замучили вашу бабушку? Это хорошо, ответил себе Аба. - Но, я вижу, у вас, мамеле, невысохшие слезы на глазах и конверт в руках. Что это может означать? Вы нам можете сказать?

Первой выскочила Голделе. Накопившееся ее любопытство внезапно прорвалось громким выкриком:

- Это ведь письмо от тети Фейги из Америки!

Этл молниеносно выскочила из соседней комнаты, не успев даже привести себя в порядок и надеть домашние туфли. Ее несколько тучное тело безжизненно свалилось на ближайший стул так, что тот чуть не упал вместе с ней, но вовремя был удержан рукой Абы. Она прижимала правую руку к сердцу, как бы боясь, чтобы оно не выскочило из груди и, задыхаясь, попросила:

- Мама, мамочка! Нет, нет лучше пусть Аба. Аба читай! Ну, возьми же письмо! Пожалуйста, быстрее!

Менделе смотрел на маму испуганными глазами.

- Мама, пожалуйста, не волнуйся! Бабушка сказала, что она потому плачет, что у нее сегодня очень счастливый день!

Когда Аба взял в руки письмо, на стол вывалилась фотография и все бросились ее рассматривать. В глазах у Голделе сверкнула искорка девичьей зависти, когда она увидела стройную, красивую женщину в легкой белой кофточке и короткой юбке. Ее глаза и свободная непринужденная улыбка говорили о счастливой жизни. Рядом с ней спокойный и уверенный Залман, а между ними девочка лет шести в светлом длинном, расклешенном внизу платьице, и с широким бантом на голове. Тетя Фейга понравилась Голделе, и она подумала, что бабушка, пожалуй, была права, когда говорила о первенстве в Бердичевской губернии.

Это была первая весточка из Америки. Письма из-за океана шли месяцами и нередко пропадали. Восемь лет прошло с тех пор, как Фейга с Залманом уехали в Америку. И только сейчас пришло от них письмо.

Аба читал, женщины тихо всхлипывали. Люсеньку разморило теплом от печки, и она незаметно для окружающих уснула на диване в обнимку со своей куклой. Менделе и Голда старались не пропустить ни одного слова о далекой, загадочной для них стране, Америке. Чем больше они слушали рассказ о том, как живет тетя Фейга с мужем и дочкой в Чикаго, тем больше они удивлялись слезам мамы и бабушки. Казалось, только радоваться надо. Но не знали дети о том, сколько горя и страха им пришлось пережить в те дни, когда молодые, Залман и Фейга, после свадьбы уезжали в Америку.

Аба продолжал читать письмо, в котором Фейге писала о том, что в начале им было трудновато, а теперь у них уже собственная прачечная, работают они много, но зато живут хорошо. У них замечательная дочь и зовут ее Биатрис.

- Не дожил Беня, так и умер, не узнав ничего о Фейгеле, - сказала сквозь слезы Песя и добавила: - И дети уехали сразу и ничего не знают, что сделал для них отец. Был бы Бенцион жив и здоров, я бы тоже ничего не узнала. Он бы не стал мне все это рассказывать. Но когда он лежал в больнице, мне удалось все выпытать у него.