Поттер, ты такой... Поттер! (СИ) - Страница 10

- На этих словах Гарри бросил взгляд искоса на Люциуса – насколько тот оскорбится таким упоминанием. Но тот был слишком заинтригован, чтобы оскорбляться.

– Так, ладно. Мы сегодня демонстрировали высокому начальству нашу подготовку, а потому от меня пахнет совсем не розами, да и сам я выгляжу… Знал бы, что у нас намечаются гости, постарался бы быстрее кончить. Так что, я – наверх, быстро ополоснусь, переоденусь и спущусь к вам. За это время уже накроют на стол, а то у меня такое впечатление, будто я полгода на голодном пайке сидел! – в шумном топоте по лестнице как-то потерялся короткий звук, который издал зельевар на последнюю реплику. – Ну-с, давай, выкладывай свои новости, а то я же вижу – ты уже лопнуть готова от возбуждения! – уже сидя за столом, и оглядывая стол в поисках самого вкусненького, распорядился Гарри. – Ой, вы просто не представляете, что я нашла! И совсем случайно! Я просто так туда полезла, думала, это совсем уж никому ненужные архивы. В общем, тут такое дело, – напрочь забыв о еде, Гермиона оживленными жестами помогала своему рассказу. – Это старые школьные архивы, точнее, их копии. В то время, к которым они относятся, а это середина 14-15 веков, была, оказывается, такая практика – вести двойные копии документов, один из которых хранился в школе, а второй – в Министерстве. Так вот, там знаете, что сказано?! – Гермиона, не томи, такая отсрочка плохо действует на организм, – а вот теперь Люциус бросил на Гарри недоумевающий взгляд. Вроде, и к месту, но как-то… ощущалось там что-то. Уж за свой нюх на всякие двусмысленности он был готов ручаться! – Так вот, я выяснила, почему Уизли стали Предателями Крови! Не за тот преданный брак, когда один из них убил молодую жену. Мало ли таких случаев было, что, всех за это в Предатели? Не-е-е-ет, это просто стало последней каплей. Вы хоть знаете, что именно в это время один из, тогда еще Уэсли, был директором Хогвартса?! – ЧТО?! – раздался дружный возглас всех. – Да-да! Именно так! Саймон Уэсли был одним из директоров Хогвартса. И именно он изменил процедуру Распределения, из-за чего у нашего образования сегодня столько проблем. Это он изменил даже не обычай, а устав самой школы, оставленный нам Основателями: школьников надо было распределять только на третьем году обучения! После этих слов повисла тишина. Даже Гарри перестал энергично жевать и уставился на свою вилку. Как-то механически он проглотил тот кусочек, что был на нее наколот, и так же задумчиво стер подушечкой большого пальца каплю соуса, оставшегося в уголке рта. Взглянув на нее непонимающими глазами, он одним долгим движением языка слизнул ее с пальца, поднял невидящий взгляд на мужа, сидящего напротив, потом перевел его на Гермиону. – То есть, ты хочешь сказать, что не было бы всей этой войны факультетов, не было бы возможно, нескольких войн, если бы одно… нехорошее лицо не взяло, и не изменило правила ради… а чего ради?! – Тогда у магглорожденных и полукровок не было сегодняшней власти. А остальные родители уже тогда не были довольны распределением своих чад на, неподходящие, по их мнению, факультеты. Сами понимаете, что в одиннадцать лет еще слишком рано точно узнать кто твой ребенок: слизеринец или хаффлпафец. Подробности умалчивают, чем они его взяли, но однажды школьников-первокурсников распределили 1 сентября. И с тех пор так и пошло. Следующие директора, те, кто еще помнил, как должно быть, пытались вернуть систему, но… сам понимаешь, нет ничего более постоянного, чем временное. Зато общим советом портретов предыдущих директоров было решено изгнать Саймона Уэсли из Хогвартса. Ну, а последующее предательство потомка только усугубило положение всего Рода: Предателю Крови нет места среди директоров. Так что, возможно, где-то и есть портрет того, с кого началось ухудшение образования и общего положения, но… где он сейчас, только богам ведомо. – Что ж, вести и впрямь, достойны того, чтобы их отметить, – взял слово Снейп. – Думаю, не лишним будет поднять бокалы за возвращение столь разумного действия, ибо распределять детей – это выносить приговор на всю их жизнь. Все согласно подняли свои бокалы. – Таким образом, когда планируется ввести этот старый закон в действие? – лениво поглаживая длинную ножку хрустального бокала, задал вопрос Снейп. – Пока еще нескоро. Сначала надо поднять все архивы, впрочем, это уже делается. Затем как-то соотнести его с сегодняшними реалиями, затем донести его преимущества до простых жителей, потом согласовать с Отделом Образования, потом договориться с директором и Советом Попечителей… – Миссис Забини, поверьте мне на слово, Совет будет целиком и полностью на вашей стороне. Я, хоть теперь и не вхожу в него, влияние на его представителей имею прежнее. Так вот, я вам гарантирую поддержку. – Насчет Министра так же не слишком беспокойся, Мион. – Это почему же? – заинтересованно подался в его сторону Драко. Молодой, свободный (насколько помнил Гарри, Драко был женат на Астории Гринграсс, умершей родами, давая жизнь следующему Наследнику Рода Малфой. Скорпиус Гиперион Малфой был практически точной копией отца и деда, почти ничего не взяв от матери), и активно интересующийся политикой, Малфой-младший был бы и сам не прочь поучаствовать в выборах, но запятнанная репутация Рода этого не позволяла. Хотя, при тех усилиях, что прилагали его представители по его отбеливанию, было вполне вероятно, что уже Скорпиус сможет это сделать. – Запомните, дамы и господа. Если хоть где-то слушок просочится, я точно буду знать, с кого спрашивать, и тогда берегите свои задницы – нагну и… хотя для некоторых я не пожалею смазки. Кингсли собирается выставить свою кандидатуру на следующих выборах. – Шеклбот? Он же и так уже Главный Аврор, и постоянно жалуется на то, какое это неблагодарное занятие. Он что думает, что кресло Министра мягче?! – Блейз откровенно не понимал смысла этих движений. – Блейз, Блейз… А ты не задавался одним вопросом: почему победители пролили так мало крови? Почему Уизли не получили в качестве компенсации Малфой-Мэнор, на который подавали заявку как ближайшие родственники, и пострадавшие от действий Пожирателей? Почему Паркинсон отделалась только крупным штрафом, несмотря на Метку? Почему Малфои в полном составе не в Азкабане? Почему ты сам на свободе? Не задумывался? – Думаю, что мы сейчас услышим от тебя правильный ответ, – спокойствию Снейпа мог позавидовать любой, как и бархатным интонациям голоса. – Потому что сначала их прикрыл своей тощей тогда, грудью Героя я, а потом мне помог в этом и Кингсли. Вы вряд ли знаете, но сначала, когда поднялась самая шумиха, от вас отступили, хотя предварительная дележка вашего имущества среди избранных уже шла вовсю. Потом, когда я уже учился в Академии, и не мог уделять столько внимания, на вас хотели наехать по-тихому, но теперь этого не дал уже сделать Шеклбот благодаря некоторым своим связям и тому, что Аврорат был его после смерти Грюма. Ему не нужна была новая война, а именно это бы и случилось, позволь он делам идти так, как хотели некоторые. После стольких лет что-то делать уже поздно, но если позволить делам идти так, как сейчас, она не за горами. Надо менять общественное мнение и отношение, и менять кардинально. Именно этим и собирается заняться Кингсли. – Власть развращает, Гарри. А абсолютная власть развращает абсолютно, – тихо заметил Северус. – Откуда ты знаешь, что начав какие-то действия, он остановится, услышав твое «стоп»? Что не продолжит, не обращая внимание на твои просьбы, твою боль, твое мнение? – Потому что связан не только я. Но и он, Северус, – так же тихо и мягко заметил Гарри. – При попытках не дать развалиться тому, что было, мы пошли на слишком многие компромиссы, в том числе и со своей совестью, честью… и гордостью. – Вот как? И кем же тогда вы числите себя в его окружении, Гарри? – Люциус с насмешкой смотрел на своего друга и его мужа. Сначала он не понимал, в чем странность, но последние две реплики расставили все по своим местам: эти двое едва ли не на их глазах занимались словесным сексом! – Никем, – с некоторой натугой улыбнулся Поттер, с трудом отведя взгляд от глаз Снейпа. – В этом случае я собираюсь отойти от дел и взяться за написание книг по ЗОТИ. Причем, не только по школьному курсу, но и для Аврората. Если никто не заметил, то за те шесть лет, что я возглавляю группу, у меня не погибло ни одного человека. Да, раненые были, но смертельных случаев – ни одного. И буду тогда вести богемный образ жизни: спать до полудня, курить по пять пачек сигарет в день, пить кофе литрами и иметь постоянный беспорядочный извращенный секс. – Так все, мне это надоело! – в сердцах кинула вилку на стол Гермиона. После чего, нарушая все писанные и неписанные правила этикета, поставила локти на стол и спрятала лицо в ладонях. Посидев так несколько секунд, она поднялась со стула и подняла за шиворот Блейза, находящегося в полном шоке от поведения своей супруги. – На протяжении всего ужина я, женщина на последних сроках беременности, вынуждена терпеть ваши двусмысленности, взгляды, вздохи и… и вообще! Мне противопоказан бурный секс! Но именно вы в нем и виноваты! Блейз, мы идем домой! Плевать на врачей, иногда хороший, долгий секс полезен для здоровья! Как на буксире вытянув мужа из столовой, Гермиона настолько быстро, насколько ей позволяла расплывшаяся фигура, направилась к камину. – Кхм… Тогда, пожалуй, и мы пойдем. Не будем вам мешать и дальше, – Люциус с трудом прятал улыбку. – Спасибо за вкусный ужин, интересную беседу, занимательное зрелище и великолепный конец вечера! – Драко был не столь снисходителен, как отец, но его старания пропали втуне: хозяева даже не пытались спрятать свою радость от столько скорого ухода гостей. Махнув на молодоженов рукой, Малфои оставили их наедине друг с другом. * * * Оставшись вдвоем, маги еще несколько минут просидели в тишине по разные стороны стола, неотрывно глядя глаза в глаза. Наконец, когда тишина стала совсем уж невыносима, Гарри встал, обошел стол, и остановился прямо перед Снейпом, упираясь своими коленями в его, и глядя в спокойные черные омуты сверху вниз. – Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно? – усмехнувшись, спросил Поттер. – Знаешь, это, наверное, даже интересно: что чувствуешь при этом? Владея… или подчиняясь… – Что чувствуешь… А ты разве никогда…? – До тебя? Нет. И именно поэтому мне даже обидно: у меня было, а я не помню. Те жалкие обрывки, что остались в памяти, не в счет – их хватает для фантазии, но не хватает для удовольствия. – А что именно тебя интересует: власть или подчинение? – вытянув руку, Снейп подтянул Гарри за воротник к себе так близко, что их губы почти соприкоснулись. – Хм… Прям даже и не знаю… – выдохнул парень почти в рот мужа. – Тогда позволь мне показать тебе, о чем я говорил. – Северус плавно встал, тем самым становясь вплотную к своему невысокому супругу и втянул того в поцелуй. Пока еще изучающий, проверяющий границы дозволенного, но уже заявляющий свои права на того, чьи губы сейчас покорно раскрывались навстречу, с готовностью принимая ласку. Но постепенно из изучающего он становился все более властным, обжигающим. Его становилось мало, поэтому к губам присоединился сначала язык, а потом и зубы. После короткого жгучего укуса Гарри с всхлипом качнулся назад, жадно хватая ртом такой горячий воздух, которого стало почему-то так мало. С трудом открыв глаза, которые даже не помнил, когда закрыл, он немного откинул голову назад, давая лучший доступ к шее, где обнаружилось так много местечек, один поцелуй которых посылал по телу толпу мурашек и от которых слабели колени. Не прекращая своих поцелуев, Снейп увлек Поттера в гостиную, так как до спальни сил не было добираться даже у него, не говоря уже о Гарри, который настолько «поплыл», что довести его до такой далекой сейчас спальни не представлялось возможным. Хотя в гостиной такая удобная мягкая кушетка… И дома они одни… Даже не пытаясь сопротивляться, Гарри целиком отдался тому огню, в котором сейчас горел. Нежные, невесомые поцелуи сменялись болезненными укусами, от которых выгибалась спина, и эти укусы зацеловывались сухими, чуть обветренными губами, оставляя после себя горящие метки алых следов. Распластавшись на кушетке, он с радостью подставлял свою шею, со стоном встречая каждый засос; беспорядочно теребил ткань рубашки Снейпа, пытаясь ощутить обнаженную кожу, нетерпеливым ерзаньем встретил ласку уверенных рук, освободивших его от футболки и добравшихся до сосков. Разгоряченное ласками тело немного напряглось, когда уверенные руки расстегнули ремень. И тут же выгнулось с долгим горловым стоном, когда, вместо того, чтобы проникнуть за освобожденную «границу», одна рука прижала его за бедро к кушетке, а вторая проникла под него и с нажимом провела ногтями вдоль позвоночника. Все мысли, что еще оставались в голове, из нее как ветром сдуло, настолько интенсивными были ощущения. С трудом подняв как будто ставшими свинцовыми веки, Гарри потянул нависавшего над ним Снейпа на себя, поморщившись от какого-то звука, который уже некоторое время слышал на грани слышимости. – Поттер… Поттер, это твой амулет… – Снейпу было безумно трудно держать себя в руках, когда вожделенный уже не одну неделю и даже месяц Поттер, был так близко и так доступен. – Амулет? Насрать… – Гарри было безразлично все, кроме того, что его перестали целовать и ласкать. – Поттер, это твой тревожный амулет Главы Аврората. – Про себя Северус решил, что если Гарри и теперь не отреагирует, то гори все синим пламенем – он возьмет свое, и плевать на последствия. Но… увы, долг взял верх над страстью. – Амулет? Туман в голове немного рассеялся благодаря короткой паузе, что и позволило осознать сказанное. Туман, но не возбуждение. Несколько раз стукнувшись головой о кушетку под ней, Поттер выдал очень емкую тираду про умственные способности начальства, тех, кто додумался что-то делать именно тогда, когда он намеревается наладить свою личную жизнь, Мерлина, Моргану, Мордреда и всех, кто даже рядом не стоял. Продолжая рычать на все и вся, он судорожными рывками натягивал на себя футболку, не замечая, что надевает ее наизнанку, застегивал ремень, натягивал мантию, не утруждая себя ее застегиванием. Уже возле камина он развернулся и вернулся в гостиную, где на той самой кушетке сидел Северус с самым зверским выражением лица. Одним движением вплетя пальцы в волосы на затылке, подняв к себе лицо мужа и коротко поцеловав, он практически потребовал: – Северус, клянись мне! Поклянись мне, что бы это ни было, чем бы ни был этот вызов и как бы он ни закончился, мы продолжим, на чем остановились, даже если я буду при смерти! – Поттер, мы закончим начатое, даже если ты будешь при смерти. Скажем так, Северус Снейп, несмотря на свою репутацию, тоже был существом из плоти и крови, и так же был подвержен чувствам, как и остальные. Иначе бы он задумался над тем, что только что сказал под влиянием даже близко не думающего утихать возбуждения. – Отлично! Тогда жди меня в полной боевой готовности, иначе я тебя сам изнасилую! * * * Неловко вывалившись из камина в Атриуме Министерства и шокировав своим видом всех, там находящихся, он настолько быстрым шагом, насколько позволяло ему не утихшее возбуждение, направился к комнате совещаний. Остановившись перед ней, он несколько раз глубоко вздохнул, но спокойствия не добился – пламя возбуждения и не думало утихать. Плюнув на все последствия, он пинком открыл дверь. – Нннну? По мере понимания того, в КАКОМ виде Глава ОБРа явился на тревожный сигнал, глаза собравшихся принимали форму правильного круга. – Ше-е-еф? – Гарри? – Поттер? – А-а-а? Вопросы слились в один хор. Не обращая на них внимания, Гарри прошел к своему стулу и плюхнулся на него, поморщившись от некоторого неудобства, что доставляла ему чувствительность в паху. – Ну? – коротко и емко повторил он свой вопрос. – Э-э-э… у нас тут тревожный сигнал, – несколько неуверенно продолжил Кингсли прерванную столь… эффектным появлением Поттера инструкцию. – И на этот раз – это не сбежавший книззл или потерявшийся ребенок. Дело куда серьезнее. По информации, это – остатки недобитков последователей Волдеморта. Я не говорю про Ближний Круг. Я говорю про ту шушеру, что примкнула к нему ради возможности свободно проливать кровь и удовлетворять самые ублюдочные желания. Гарри как-то даже не вслушивался, что Кингсли там говорит. Его больше заботило, насколько долго продлится сам инструктаж, и операция. Быстрее бы, а там – Северус… О, да… Северус, с его такими горячими поцелуями, опытными руками, сильным телом… И дома постель, на которой можно будет наконец-то познать все прелести супружеского секса… – Поттер, твою мать! Очнись ты, наконец!!! – в его мечты ворвался крик Кингсли. – Что тебе? – Гарри поднял глаза на своего непосредственного начальника, все еще полные всех тех мечтаний, которым только что предавался. Бедный Шеклбот даже подавился теми словами, которыми собирался отчитать Поттера за невнимательность. Томная поволока ярко-зеленых, блестящих глаз; губы, распухшие от поцелуев, и которые он постоянно облизывал кончиком языка; футболка, надетая наизнанку, и даже близко не скрывающая тех следов приятного времяпрепровождения, которому парень предавался всего несколько минут назад… А еще – мощнейшая аура секса, окружающая его плотным облаком, и заставляющая ерзать даже самых законченных натуралов от некоторого неудобства, помимо воли возникающего в штанах. – Поттер, предаваться тем вещам, о которых думаешь, будешь дома, с мужем. А здесь – изволь работать, а не соблазнять своим видом! Иди, умойся, и хоть немного приведи себя в порядок, пока я не посадил тебя, после операции, заметь, за аморальное поведение и непотребный вид на рабочем месте! Сильно недоумевая, Гарри вошел в маленькую уборную, взглянул на себя в зеркало над раковиной, и едва не разразился истерическим смехом: все, его карьере пришел конец! Волосы были похожи на паклю, торчавшую во все стороны и под разными углами. От аккуратной косы, что была у него еще в начале ужина, там не осталось даже намека. Шея выглядела в вырезе неправильно надетой футболки и распахнутой мантии так, будто бы на нем покормилось не менее пяти вампиров. А лихорадочный румянец на щеках? Хоть сейчас оладьи на них жарь, такие они горячие! Нда-а-а, тогда неудивительно, почему все в комнате пялились на него такими глазами… Первое, на что он наткнулся, выходя из уборной, где привел себя в порядок, это тяжелый немигающий взгляд Рона, который должен был участвовать в операции вместе со своей группой. – Теперь ты можешь не только слушать, но и понимать, что слышишь? – подколол его Шеклбот. – Хорош стебаться, у меня что, не может быть личной жизни? – беззлобно огрызнулся в ответ Гарри. – Тревогой вызвали, а сидим, как на чаепитии. – Дело в том, что мне, лично, поступила информация о той самой группе, которая доставляет нам в последние пару лет столько головной боли. Похоже, у нас есть шанс накрыть их скопом в их логове, именно поэтому и действовать надо обдуманно, чтобы не упустить их и сейчас. На всякий случай про план операции знают всего четыре человека, которым я полностью доверяю, а вы, как только его услышите, сразу начинаете действовать, так что возможность предупредить практически полностью исключена. – Ладно, ладно… Так что там за план? * * * Северус Тобиас Снейп сидел на кушетке, которой не суждено было стать брачным ложем, еще несколько минут после ухода мужа. Более опытный, и менее подверженный игре гормонов, он быстрее супруга смог взять себя в руки и переключить мысли на что-то другое. Хотя искушение разбить что-нибудь об стену оставалось… Подавив эту мысль, он направился туда, где со стопроцентной вероятностью мог обрести покой – в лабораторию. Одно присутствие там приводило его в ровное расположение духа, если он был выбит из колеи. А сейчас мужчина нуждался в этом, как никогда. Остановившись на пороге, он задумался: а что делать? Для работы с новым зельем он спокоен недостаточно. Сварить что-нибудь из обычного? Тоже нет. Тут совсем некстати пришла в голову картинка залитого кровью Поттера после предыдущей операции, и мысль, что делать, тут же оформилась. Подойдя к аварийному шкафу, как он его называл, Снейп паролем открыл дверцы и стал складывать в саквояж у своих ног пузырьки, флакончики и баночки только по ему одному ведомому признаку и порядку. Он уже закончил это делать, и теперь разглядывал содержимое, раздумывая: все положил, или что-то еще добавить, когда обручальное кольцо вновь подало знак – так и не выполнив супружеского долга, Поттер снова вознамерился умереть!