Потрясающие открытия Лешки Скворешникова. Тайна Петровской кузни - Страница 12
Лешка только вздохнул и, вскинув лопату на плечо, поплелся следом за другом.
Глава четвертая
Страшный сон
В воскресенье Лешка и Мишка решили отдохнуть от археологии и отправились на речку. Несмотря на ранний час, на пляже уже было полно народу. Ребята спустились немного ниже по реке и расположились на крутом обрыве, заросшем сочной луговой травой.
— Будем загорать и заниматься делом, — сказал Мишка, раскрывая книжку «Занимательная археология».
Времени даром он не терял.
Но Лешка считал, что в воскресенье читать книжки вредно, и поэтому предложил:
— Давай читать по очереди. Сначала ты, потом я. А после расскажем друг другу, что прочитали.
— Ладно, — согласился Мишка и уткнулся в книгу. А Лешка поплавал немного, а потом вылез на берег и лег около Мишки. Он стал смотреть на реку, на купающихся мальчишек и незаметно для себя задремал.
Вдруг его словно кто-то толкнул, и он вскочил, испуганно озираясь. Все вокруг необычно изменилось. Не было ни реки, ни луга, ни города вдали на холмах. Вокруг была пустыня. Песок и ничего больше. И никого. Только жарко пекло солнце и очень хотелось пить.
Лешка боязливо осмотрелся. До самого горизонта лежали сплошные пески.
— Мишка! — отчаянно закричал Лешка.
— А-а! — ответило эхо.
— Мишка! — снова крикнул Лешка и, не помня себя от страха, побежал по пустыне.
Ноги у него подламывались, раскаленный песок обжигал босые ступни, а Лешка все бежал и бежал и никак не мог остановиться.
Вдруг чьи-то руки схватили его.
— Куда мы так торопимся, юноша? — спросил чей-то хриплый голос.
Перед Лешкой стоял профессор Хуперт Дю Озе и смеялся.
— Я так, — испуганно сказал Лешка. — Гуляю.
— Все это очень подозрительно, — строго сказал профессор. — А может, вы решили опередить меня и отыскать бритвенный прибор фараона Рамзеса Первого?
— Нет, что вы! — горячо сказал Лешка. — Я и не думал.
— Так и быть, — сказал профессор. — На первый раз поверим. Идите и не оглядывайтесь, а то я могу передумать, и вам будет ой как плохо!
— Ни за что не оглянусь, — поспешно заверил Лешка Хуперта и опять побежал по пустыне.
Он бежал, боясь посмотреть не то что назад, но даже по сторонам. Теперь он знал, куда бежать: впереди высилась тяжелая черная громада пирамид. Как-никак, жилье!
И тут он увидел Мишку, который ловко швырял песок лопатой, так что вокруг него стояло целое облако пыли.
— Ты где это гуляешь? — накинулся на Лешку Мишка. — Я тут уже двенадцатый год веду раскопки, а ты все никак не идешь.
«Ты что врешь, Мишка, мы же только что с тобой на реке были!» — хотел сказать Лешка, но сразу прикусил язык. На Мишкином лице гордо красовалась окладистая ассирийская борода, как у Рамзеса Первого.
— Чего уставился? — усмехнулся Мишка. — Это для маскировки!
И он оттянул бороду-мочалку на резинке.
— Вот так штука! — засмеялся Лешка.
— Это я на всякий случай… От «мелких хулиганов»… Они тут поблизости вертятся…
— А как же мы сюда попали? — спросил Лешка.
— Некогда сейчас рассказывать! Работать надо! После поговорим.
Мишка снова заработал лопатой. У Лешки лопаты не было, и он начал рыть песок руками.
Вдруг Мишка отбросил лопату, присел на корточки и, быстро вытащив из кармана зубную щетку, начал ею осторожно сметать песок с какого-то блестящего предмета, похожего на знаменитый золотой поднос фараона.
— Давай лопатой подковырну! — нетерпеливо воскликнул Лешка.
— Да ты что! — Мишка даже подпрыгнул от возмущения. — Тут надо быть предельно осторожным. Придется года два пылинки сдувать, прежде чем эту штуку достанем.
— Я хотел побыстрее, — робко заметил Лешка.
— В археологии нельзя спешить! — отчеканил Мишка. — Археология — это упорный, кропотливый труд, который не терпит поспешности.
У Лешки от изумления глаза на лоб полезли. И где это Мишка так складно говорить научился?
— Недаром ты двенадцать лет просидел в пустыне! — пробурчал Лешка.
И тут он краем глаза увидел, как к ним, размахивая руками и яростно крича «Не смейте трогать бритвенный прибор фараона!», бежит профессор Хуперт Дю Озе.
— Атас! — не своим голосом завопил Мишка, отшвырнул в сторону зубную щетку, мгновенно выкопал лопатой поднос и, прижав его к груди, помчался к пирамидам.
Лешка побежал за ним.
А за Лешкой, что-то крича, прыгал по барханам знаменитый профессор.
И тут случилось самое страшное. Из-за пирамиды выскочили «мелкие хулиганы», накинулись на Мишку, вырвали у него золотой поднос и словно сквозь землю провалились.
— Отдайте! — отчаянно закричал Лешка и проснулся.
Все было по-прежнему, все было на своих местах, ничего не изменилось. Ласково светило солнце, неторопливо бежала река, плескались мальчишки, а рядом лежал, уткнувшись в книжку, верный дружище Мишка.
— Ух! — облегченно вздохнул Лешка.
— Ты чего? — спросил Мишка.
— Да так… Жарко… Пойдем окунемся…
— Сейчас… Ну, ты понял, что я тебе говорил?..
— Понял, понял! Археология — это упорный, кропотливый труд, который не терпит поспешности.
— Усвоил, значит. А то я тебе говорю, а ты ни бэ, ни мэ. А потом что-то начал говорить про бритвенный прибор фараона Рамзеса Первого.
— Это я так, — поспешно сказал Лешка, которому вовсе не хотелось, чтобы Мишка стал дразнить его «соней». — Поспорить захотелось…
— А ты знай, когда надо спорить. А то начал мне снова рассказывать «Хуперт в пустыне»… Нашел время!
По реке мчалась новенькая моторная лодка. Она разрезала воду как ножом, и за ней во все стороны расходились широкие волны, в которые с криком ныряли мальчишки. А на лодке сидели «мелкие хулиганы» и гордо поглядывали на Лешку и Мишку.
— Эй вы, бездельники! — завопил Ленька.
— А где же ваши лопаты? — добавил Петька.
Лешка хотел им ответить как положено, но Мишка прошипел:
— Не связывайся! Видишь, с кем они.
На корме за рулем важно сидел владелец лодки, известный всему берегу браконьер Сенька Усатый. И хотя Сенька давно уже вышел из детского возраста и ему было никак не меньше тридцати пяти лет, уважение к себе он не вызывал, и все, даже мальчишки, называли его не Семен Иванович, не Сеня, а просто Усатый. Да он и не откликался ни на какое имя, кроме этой клички. У Сеньки не было ни усов, ни бороды — у него были бакенбарды. А прозвище «Усатый» он получил из-за одного сома.
Подвалило однажды Сеньке рыбацкое счастье — поймал он сома килограммов на пять. На базаре сразу толпа собралась. Ахи, охи! Все стоят и смотрят на усатое чудовище. А Сенька хвастается:
— Купил я утром индюка, днем зажарил, вечером пошел на берег. Зацепил индюка на тройник — и в омут. А другой конец к руке привязал и завалился спать в стог. А он от берега метров на тридцать. Утром меня как рвануло за руку. Весь стог разворочал и на землю спикировал. Бегу к омуту, остановиться не могу. Помогите, кричу, а дачники смеются. Думают, выпил. Прямо с обрыва — шарах в воду! И, конечно, тону. Сом меня на самое дно тянет. Врешь, думаю, не потону — Колька Староватых мне еще пять рублей должен!
В толпе смех, а Сенька знай себе распинается:
— Хорошо, что я находчивый, схватил его, проклятого, за усы, намотал на руку и на берег выволок. Я за такого сома меньше десяти рублей не возьму!
— Дорого! — кричат из толпы.
— Меньше никак нельзя, — разъяснял Сенька. — У него внутри индюк жареный. И потом усы… Каждый на полкило тянет.
Вдруг подходит к нему гражданин в шляпе и шутит:
— А если б у него усов не было?
— Без усов вдвое дешевле! — тоже шутит Сенька.
А гражданин не будь дурак, раз-два — и оборвал сому усы, сунул Сеньке пятерку и спокойненько удалился. И Сенька ничего не мог поделать. Сам сказал, что без усов дешевле!