Потому что потому - Страница 14

Понимал: не к чему перед ней соловьем разливаться, а остановиться не мог. Будто гнал его кто-то...

- Отчего же бред? - Девица откровенно насмехалась над ним. Даже улыбку себе разрешила - вполнакала. - Мы-то все тут...

Казалось, она - насмешливым своим тоном, вальяжно-пренебрежительным поведением, отсутствием всякого удивления - хотела сказать: временная победа, старичок, ты взял нас врасплох. И Вадим нашел в себе силы обозлиться.

- То-то и оно! Явились, как телята за пастухом. Только не мычали.

Тут девица улыбнулась в полную мощь, и, как писалось в старых амурных романах, Вадим был сражен наповал. Улыбка у нее... Ах, что зря расстраиваться! Вадим слишком хорошо помнил ее улыбку, так и не дописанную им - там, у сосны...

- И наверно, решили, что пастух - вы?

- А то кто же?! - Вадим еще хорохорился.

- Кто? - Девица встала, как вспорхнула, хотя птичий глагол этот вызывал в воображении нечто крохотное, "колибриобразное", а девица ростом с Вадима была. И все же именно вспорхнула, или, если хотите, взлетела, - легко и плавно. И пронеслась по комнате, обдав Вадима прохладным ветром, взбитым ее широкой юбкой. - Дед Василий, вот кто. Тот самый, что эту флейту нашел.

- Вы что, знали о ней?! - Вадим окончательно сбился с толку.

- Знала?.. Может быть... Не помню... Дед говорил что-то, но я маленькой была, пропустила мимо ушей... Но он же ее прятал? - полувопрос, полуутверждение.

- Прятал, - сознался Вадим, как в воровстве уличенный. Что с ним делалось - понять не мог. Не он это был, кто-то иной, ничуть не похожий на "железного художника", как его знакомые называли.

Она села на подоконник, уперлась в него ладонями, смотрела поверх Вадима - на дверной косяк. Что она там углядела - непонятно... Потом резко перевела взгляд на Вадима, спросила, как выстрелила:

- Вы любите логически рассуждать?

И поверьте: простительно было Вадиму выдавить из себя:

- Вы... ведьма?..

И вот тут уже она перестала сдерживаться, рассмеялась в голос, откинув назад голову, будто невероятной тяжести волосы тянули ее за окно.

- Ведьма?.. - Она, похоже, любила переспрашивать, давая себе время подумать не торопясь, найти ответ - единственный, точный. - Пожалуй... Вы - второй человек, кто меня ведьмой назвал.

Вадим нежданно ощутил некий укол ревности - чувства, достаточно чуждого для него, вообще незнакомого.

- А кто первый?

- Дед Василий. Он обещал сделать мне помело, чтобы я летала над поселком.

- Сделал?

- Не успел...

В голосе ее слышались и сожаление, что не успел дед Василий смастерить летающее помело, и вера, что поживи он еще - летала бы она сейчас над поселком, непременно летала бы: не существовало невозможного для деда Василия.

- Он деда Василия обокрал, знаешь. Тая?..

Вадим вздрогнул от неожиданности. Зинаида сидела на кровати, спустив на пол босые, все в царапинах, ноги и сердито смотрела на Вадима. Он не заметил, как она проснулась, да - честно! - и забыл про нее с Константином. Тот просыпаться не спешил, громко посапывал из-под куртки.

Тая - так вот как звали девицу! - не глядя, отмахнулась от Зинаиды.

- Знаю. Пусть.

И Зинаида стихла, сложила ладошки на острых коленках, как отличница на уроке, тихонько слушала чужой разговор.

- У вас красивое имя, - сказал Вадим. Покатал его во рту, как ледышку: - Та-ая...

Она опять улыбнулась. Раз начав - "отмерев", как в детской игре, - она уже не сдерживала себя, не играла в гранд-даму.

- Ведьмино... - И, соскочив с подоконника, приказала послушной помощнице: - Пора будить ребят. Слышишь, Зинаида?

Зинаида безропотно встала, вечной дежурной по классу пошла в столовую.

- Пусть Константин спит, - сказала Тая. - Он соня, и это полезно... Пойдем и мы, Вадим Николаевич, - не удержалась, добавила хитро: - Петух пропел, время волшбы кончилось.

Отметив машинально, что имя его Тае известно - у Зинаиды выяснила? - он послушно отреагировал на хитрое добавление:

- А флейта?

- Что флейта?.. Оставьте ее. Она вам больше не понадобится.

- Здесь оставить?

- Можно здесь. Потом вы положите ее на место, откуда взяли, и все сделаете как было... Поспешим, Вадим Николаевич, мои ребята уже проснулись. Я познакомлю вас...

Сказано: "мои ребята".

Не "адидасовские", не какого-то неведомого "мозга"-клона, о встрече с коим наивно мечтал Вадим.

Ее ребята!..

И Вадим, честно говоря, сейчас и не представлял уже, что может быть иначе, не помнил, не желал вспоминать, что еще вчера он ее и в расчет не принимал, обзывал бессловесной куклой... Мало ли что вчера было! Вчера он об утренней первой электричке как о спасении мечтал...

Разноглазую Зинаиду Вадим уже имел счастье знать лично. Остальные пятеро - исключая соню Константина - вольным строем стояли вдоль стены в столовой, как на дипломатическом рауте. Однако выглядели малость смущенными, скованными - не в стиле подобных раутов.

- Вот, - сказала Тая, - рекомендую, - и повела окрест царственным жестом, представляя всех разом.

Вадим пошел вдоль строя этаким свадебным генералом. Он не ведал, что испытывает генерал в таких случаях, но сам-то себя глуповато чувствовал: церемония выглядела чересчур официальной. Официальность подчеркивала строгая Зинаида. Она воспитанно и скромно шла сзади. Так министр иностранных дел сопровождает какого-нибудь чрезвычайного и полномочного посла, пока тот, сияя казенной улыбкой, мнет руки членам министерского кабинета. Впрочем, Вадим для них и был своего рода послом - чужой и чуждой страны, которую пусть поневоле, но пришлось признать...

Первым в "строю" оказался десятилетний молчун в тренировочных штанах. Вид заспанный, взъерошенный, неумытый.

- Дима, - назвался он.

- Тезки, значит?

- Ждите больше! - сварливо сказал Дима. - Димитрий я... - Он четко выделил в имени первое "и": по-старинному, по-княжески.

- Димитрий он... - с досадой повторила Зинаида: мол, как ты простых вещей не улавливаешь? Был же Димитрий Донской, например...

- Извини, - сказал Вадим. - Ошибся.

- Ничего, - кивнул князь, прощая. - Бывает.

Следующими - по рангу или по ранжиру? - стояли двое в цветастых трусиках. Пловцы-лазутчики.

- Этих знаю, - сообщил Вадим. - Имел честь...