Потомки исчезнувших Богов (СИ) - Страница 73

— Так когда ты ушёл спать, мы ещё долго беседовали.

— Не спать он ушёл, а виски наливаться, — проинформировала Исидо ехидная Зезира.

— Понятно, значит, косточки мне перемывали, — Сергей смотрел, как проходит очередной бой.

— Сергей, а ты почему защиту не ставишь? — наклонилась вперёд Айшат.

— А какой смысл её ставить, если я вижу все их плетения. У меня всегда есть время что-либо предпринять.

— Бой между кланом «Ангола», представитель Газини, и кланом «Норд», представитель Зигфрид, — объявил ведущий.

На поле вышли высокий скандинав в чёрном костюме и африканец, в белых шароварах и свободного кроя белой рубашке. На ногах у него были сандалии. Газини достал из кармана куклу и подушечку с иголками.

— А разве Вуду не запрещено на соревнованиях? — повернулся Воронов к Светозарову.

Тот пожал плечами:

— Прямого запрета нет. Но все крайне не любят, когда его используют. Это считается нечестным приёмом. Дело в том, что африканец заранее знал, кто будет его противником, и успел наложить на куклу плетение. Что даёт значительное преимущество.

Тем временем Зигфрид стал что-то нашёптывать. Газини посмотрел на него, и воткнул иглу кукле в живот. От страшной боли скандинав согнулся пополам. А африканский колдун продолжал втыкать иголки в различные части куклы, пока скандинав не упал на землю, забившись в судорогах. На трибунах воцарилось полное молчание. Никто не собирался приветствовать ТАКУЮ победу. Газини криво усмехнулся и театрально поклонился публике, разведя руки в стороны.

— Что-то не нравится мне этот африканец, — Воронов провожал его прищуренным взглядом.

— Да, по-моему, он никому не понравился, — откликнулся Исидо. — Сколько раз бывал на «Ярмарке», но первый раз вижу, чтобы использовали Вуду.

Следующим противником Воронова был итальянец Бенигно, из клана «Идальго». Он вышел в плаще и широкополой шляпе. Сняв её, он картинно поклонился публике. Сергей тут же надел свой наряд, и в точности повторил жесты итальянца. Затем повернулся к противнику, и проделал то же самое. Бенигно усмехнулся и выкинул правую руку вперёд ладонью. Из неё вырвался тонкий, не толще карандаша, луч, и ударил в грудь тринадцатому. Но в руках у того уже было зеркало, небольшое, как от дверцы туалетного шкафчика, которое он держал под углом в сорок пять градусов. Отразившийся луч ушёл вертикально вверх и… угодил в пролетающую мимо ворону. Бедная птица оказалась в ненужное время, в ненужном месте. Несясь вниз, тушка вороны упала на шляпу итальянца. Та свалилась с головы, и откатилась в сторону. Публика на трибунах веселилась вовсю. Бенигно наклонился, чтобы её поднять, но из шляпы внезапно на полметра выскочила прозрачная лента, приняв позу атакующей кобры. На её конце даже обозначились форма головы и раздутого капюшона. Лента покачивалась из стороны в сторону, следя за движениями итальянца. Затем стремительно бросилась вперёд, окутав все тело мага. С ног до головы, как мумию. Итальянец стоял, вытянув руки по швам, и выпучив глаза. Затем, потеряв равновесие, упал на землю. Уходящего Воронова сопровождали аплодисменты и смех трибун.

— А Вы, Сергей Владимирович, как я погляжу, стали входить во вкус, — Светозаров вытирал платком глаза.

Исидо повернулся и посмотрел на Сергея:

— У тебя хорошее чувство юмора…

Взгляд Исидо упал на сидящих в ложе членов ВКОРа:

— Олег Павлович, в каком году был образован ВКОР?

— В 1772 году. А почему тебя это заинтересовало? И именно сейчас?

— Я не могу это объяснить, но у меня такое ощущение, что они мне знакомы…, а сколько им лет?

— Точно никто не знает. Но никто не слышал, чтобы с момента создания его состав хоть раз менялся.

Воронов тоже повернулся в их сторону:

— С чего бы им быть тебе знакомыми? Говорят, они практически не вылезают с Крита. Не знаю, какого хрена их сейчас к нам принесло.

Немец Бруно, из клана «Ария» был хмур и насторожен. Уж очень непредсказуем этот «тринадцатый». Не желая рисковать, он, не теряя времени на поклоны, тут же ударил по Воронову сверху «воздушным молотом», норовя загнать его в землю. Удар был такой страшной силы, что в воздух поднялись кубометры пыли, скрыв обоих противников. Во все стороны полетели ошмётки земли и дёрна. Сёстры вскочили с места и попытались перескочить через ограду, но их стали удерживать чуть ли ни всей командой.

— Да сядьте вы на место! — крикнула на них Дорис. — Всё равно вы ему уже ничем не поможете!

Тут пыль стала оседать, и все увидели «тринадцатого», стоящего на пригорке около двух метров в диаметре. Его окружал ров глубиной три и шириной метров в десять.

— Да что он, из адамантия, что ли?! — поражённо прошептала Аминта.

Воронов огляделся вокруг, и присвистнул. А затем пригрозил Бруно пальцем. И этим же пальцем, опустив его вниз, стал быстро вращать, словно размешивал ложкой сахар в стакане. Немец так же стал вращаться, набирая скорость. Под ним образовалась воронка, которая затягивала коварного мага. Когда над поверхностью осталась одна его голова, вращение остановилось. «Тринадцатый» провёл вокруг себя рукой, приводя поле в порядок, и направился к зарытому Бруно. Сев перед ним, скрестил ноги. Воздух подёрнулся рябью, вместо поля появилась пустыня, из песка торчала голова Саида, как в кинофильме «Белое солнце пустыни», а перед ним сидел… товарищ Сухов. Рядом стоял чайник. Вздохнув, «Сухов» стал поить из чайника «Саида».

— Господин «тринадцатый», — прошептала, отплёвываясь, голова «Саида», — отпустите меня. Пожалуйста.

И хоть говорил он тихо, всем было отчётливо слышно, как в кинотеатре.

— А ты не будешь больше драться? А то я тут одного откопал, а он на меня с ножом бросился. Бандит оказался!

— Я больше не буду, честное слово!

Картина пустыни померкла, и снова превратилась в зелёное поле. Воронов встал и взмахнул рукой. Немец вылетел из земли, как пробка из бутылки. И покатился по полю. Молчавшие до этого трибуны взорвались гомерическим хохотом. Некоторых смех вообще сложил пополам. В своё время этот фильм облетел весь мир, и смотрели его практически все.

Подойдя к своему сектору, Сергей тут же попал в руки сестёр, которые его стали ощупывать и осматривать.

— Девушки, милые, да со мной всё нормально, — взмолился Воронов.

— Вот только посмей мне умереть, — пригрозила Айшат.

Светозаров же задумчиво смотрел на поле, ещё недавно искорёженное немецким магом, и приведённое Вороновым в первозданный вид… одним движением руки.

Соревнования продолжались. Но после выступления «тринадцатого» смотреть было уже неинтересно.

— И последний бой, — провозгласил ведущий, — между кланом «Ангола», представитель Газини, и кланом «Варяг», представитель номер «тринадцать».

На трибунах оживились. Глаза Воронова сузились.

— Сергей Владимирович, Вы уж там не очень… А то знаю я Вас, — напутствовал Светозаров.

— Никто никогда не любил подлецов. Думаю, этому Газини придётся не сладко, — Исидо смотрел вслед идущему навстречу африканцу Воронову.

Не успел «анголец» достать куклу, как в него уже летело сотни длинных тонких иголок. И они вонзились во все болевые точки, которые только есть на теле человека. Немного подумав, Воронов добавил ещё десяток, отправив их в промежность этого садиста. Газини грохнулся на землю, потеряв сознание от болевого шока.

— Что, никогда не прощаешь? — Председатель взглянул на вернувшегося Сергея.

— Простить можно, и нужно того, кто ошибается. А кто делает намеренно — никогда. Я так понимаю, групповой бой отменяется?

— Почему отменяется?

— Так ведь нашего «первого» нет. Заболел.

— Это кто там заболел? — из прохода появился Денгоф собственной персоной. — Все живы и здоровы.

— Что, так всё время там и простоял? И подглядывал. Как извращенец. Да я давно понял, что вы всё выдумали. Олег Палыч, а Вам-то зачем это было надо?

— Ну, это было нужно не мне, а скорее — тебе. А то: «не могу! не умею!» И можешь, и умеешь. Предполагаю, что это — только ничтожная часть того, на что ты способен.