Потерянный берег. Рухнувшие надежды. Архипелаг. Бремя выбора (сборник) - Страница 50
После волны. День 89-й
На следующий день все занялись своими делами – детям до обеда поручили прополку и полив в огороде, Светлана с Аленой занялись ремонтом и пошивом одежды, а мы втроем отправились к пирсу.
К обеду наша постройка уже имела почти законченный вид, оставалось пропустить по периметру толстый канат и закрепить на стойках, которые мы сделали из бруса и установили на расстоянии метр друг от друга, подперев укосинами. Еще предстояло спереди и сзади сделать два откидных трапа, длиной три и шириной два метра – Иваныча идея, теперь катамаран можно было использовать и как плавающий пирс. После обеда потренировались потаскать «Мандарином» новый катамаран, сделали несколько кругов по проливу, причем Иваныч находился на катамаране в это время и, периодически свешиваясь с палубы, заглядывал на поплавки. И там посмотрел, и сям, что-то руками везде пытался дергать и отрывать, затем встал на носу с довольной физиономией и передал по рации, что можно причаливать. Пришвартовавшись, занялись «механизацией», то есть через различные блоки и тали, которых на СРе было достаточно, сделали механизмы поднимания и опускания трапов, также к выведенным выше палубы нескольким самодельным проушинам, приваренным к элементам обвязки, прикрепили различный такелаж и уложили несколько разных линей, тросов и канатов. В принципе, баржа была готова… только возить на ней пока нечего. После ужина Иваныч предложил сходить с баржой к СРу и поснимать там различные негабаритные железяки, а также с помощью бензореза разобрать элементы мачт, трубопроводов и вентиляции. А потом он, просидев с сигаретой и что-то упорно считая в тетрадке, бубня себе под нос, больше часа, положил на стол тетрадный лист с небольшой табличкой.
– Вот! Теоретически шесть с половиной тонн можно нагрузить, но надо проверять. И придумать, что с определением крена при нагрузке. Можно сделать что-то вроде поплавков с отметками по бортам, на носу и корме, то есть какой выше выскочит, туда и крен.
– Шесть с половиной тонн… немало в принципе. Можно все топливо выбрать с СРа и им для начала расторговаться, только вот возить его емкостей нет. У нас все под пробку.
– А там еще много? – поинтересовался Александр.
– Да тонн пятнадцать еще примерно есть. О! Да еще же надо поискать траулер этих… «сынков», – сказал Иваныч.
– Да, они вроде говорили, что топливом приторговывают, – ответил я.
– А сколько сейчас всего у нас на острове запас топлива?
– Сейчас… Серег, а подай наш «гроссбух» из тумбочки, я вроде записывал… Ага, вот есть – 17,5 тонны.
– Хм, – задумался Александр, – что-то количество бочек не соответствует цифре.
– Молодец! – подмигнул Иваныч. – Сразу видно, что шофер профи… Топливо считать умеешь. Есть у нас еще две емкости – ямы в земле, десять тонн там.
– А, теперь понятно. Ну вот, и оставить пока эти десять как «стратегический запас», а бочками и возить, раз нет пока других емкостей.
– Ну да, вариант, – согласился я, – а там, может, и еще бочек где прикупим или емкость какую.
– Ну, значит, план чуть изменим, – сказал Иваныч, – сначала грузимся бочками и идем в Лесной, а потом на СР, сливать топливо и разбирать железяки.
– Справитесь тут сами? – спросил я у Светланы.
– Справимся? – переспросила Света Алену.
– Конечно, – закивала та в ответ, было заметно, что девушки нашли общий язык.
– Ну вот и хорошо, с рассветом и выходим, а я пойду подготовлю бот и спать, – сказал Иваныч.
После волны. День 90-й
Выйти с рассветом не получилось, задержались с погрузкой примерно на три часа, закатили на баржу тридцать бочек и потом «играли в тетрис» в процессе их закрепления и выравнивания крена.
– Ничего, сейчас один раз сделаем и будет понятно, сколько и куда, – важно приговаривал Иваныч, руководя погрузкой… у него же больничный.
Баржа значительно просела, баки-поплавки скрылись под водой на три четверти. Обошли на резиновой лодке вокруг, приглядываясь, не пузырит ли наша герметизация, все было в норме.
Еще раз все перепроверили, крепление груза, инструмент, паек на двое суток, оружие и снаряжение. Иваныч на «Мандарине» аккуратно задним ходом подвел кормовой кнехт под буксирную раму, и мы зацепили баржу. Потом потренировались ее быстро отцеплять, выбив кувалдой «палец» из проушины модернизированного кнехта, а то вдруг баржа утонуть захочет, так вот чтоб нас с собой не утянула. В общем, после всех проверок и подготовок мы наконец отшвартовались. Женщины и дети стояли на берегу и махали нам.
«Мандарину», конечно, было тяжко, очень тяжко. Шли на среднем ходу, и Иваныч постоянно проверял температуру и уровень масла. После установки турбины «Мандарин» вполне уверенно выдавал порядка одиннадцати узлов, но это без нагрузки, сейчас шли на шести-семи узлах, то есть около 10 кмчас.
– Жару в море застанем, – сказал Иваныч, закуривая, и посмотрел на часы.
– Ну, может, успеем не в самое пекло попасть.
– Может, и успеем. Ближе к Лесному проверим, как нагрузку держит, сейчас не будем рисковать.
Как и предполагалось, в Лесном мы швартовались почти в самый разгар обеденной жары. Иваныч развернулся на 180 градусов и аккуратно сдал к свободному месту у пирса. Мы с Александром переместились на баржу, закрепили поданные с пирса (сервис-то теперь какой) швартовые и откинули погрузочный трап. На пристанях сиесты не было. Работа продолжалась и бурлила.
Я окинул взглядом небольшую площадку перед торговыми рядами, которые значительно разрослись… народу прибавилось, и, несмотря на жару, торговая жизнь кипела. Да и у пирсов «флота» прибавилось – несколько небольших плотов, полтора десятка шлюпок, пара аналогов «обшарпанного» и один самый настоящий морской буксир, правда, он держался на воде с очень большим креном на правый борт, и стоял он не у пирса, а был с помощью двух тракторов немного вытащен на отмель. Вокруг него суетились люди на шлюпках и по палубе бегали с инструментом – явно занимались его ремонтом.
Заплатили за охрану и заодно поинтересовались, есть ли на пристанях «торговый представитель» Аслана. На что нам ответили, чтобы обращались в ломбард, мол, это и есть люди Аслана. Ну что ж, направились в ломбард, поздоровались со старым чеченом и его «тенью».
– Солярку привезли, есть спрос?
– Да, брат, на топливо всэгда ест спрос.
– И по какой цене шесть тонн заберешь?
– Сейчас, – старик что-то проговорил Умару на своем, тот ответил, потом по рации еще перекинулся с кем-то парой фраз. Старик, вероятно, услышал, что ответили по рации, и сказал:
– Триста за тона, сейчас бочка приедет.
Мы с Иванычем переглянулись.
– Нэкто здэсь дороже нэ купит, – сказал старик, видя нашу реакцию, – тэм более так много сразу.
– Понятно, а сколько, так сказать, в розницу здесь топливо стоит?
– Разный цена, восемьсот самый дорогой.
– Ну… опт так опт, – согласился я, – вон баржа, к ней пусть бочка подъезжает.
– Зачем подъезжать… шланги тут, помпа, перекачаем.
– Наше присутствие нужно?
– Если вэриш мнэ… не нужна.
– Ну, пока верим, – сказал Иваныч и закурил.
– Вот хорошо тогда, – кивнул чечен и протянул мне половину тетрадного листа и ручку, – на, пиши сколка привез, сколка дэнег палучил… Имя напиши, и откуда.
– Это что?
– Договор… Сумма болшой… панимаеш?
– Ясно.
Чиркнув несколько фраз, мол, привез 6 тонн, деньги в сумме 1800 золотом получил, и, подписавшись «Сергей, о. Сахарный», передал листок старику. Он его прочитал и передал Умару. Умар тоже прочитал, взял ручку и написал пару строк в своей части и вернул старику.
– Читай, став день и подпис.
Я прочитал часть, написанную Умаром, – «принято 6 тонн, выдано 1800 рублей золотом. Семья Чекоевых, Умар, пос. Лесной». Ну вроде все верно, поставил дату «День 90-й после волны» и расписался. После чего старик нагнулся к небольшому железному ящику, погромыхал замком и начал выкладывать на стол увесистые мешочки – 18 штук, по 100 золотых в каждом.