Поступь Империи. Бремя Власти - Страница 60

Минута потребовалось нам, чтобы добраться до ворот. Еще пара секунд - вырубить хлипкий заслон из бородатых, немытых бомжеватых мужиков, державших остроги и стрелецкие бердыши. Как только пищали не додумались приволочь?

Хотя нет, вон валяются парочка, видимо не до перезарядки им сейчас.

- Руби!

- На женскую половину, все на женскую половину!

- Бейтись, ублюдки, иначе ваши потроха скормлю крысам!

Ор стоял такой, что впору беруши надевать. И стихать он точно не думал. Бунтовщики частью побежали, частью продолжали биться, но таяли быстрее ложки меда в кипятке. Однако главного мы еще не добились - найти императрицу с детьми не получалось.

- Быстрее, государь, они ворвались в опочивальню императрицы!

Окидываю окна на третьем пролете и с ужасом понимаю, что времени осталось с гулькин хрен, или и того меньше...

- Делайте что угодно, но только спасите, - рычу в ответ, срываясь с места.

Вот только впереди уже несется будто табун коней преданные телохранители, они мимоходом оттеснили часть гвардейцев-семеновцев, попавших в Кремль вместе с нами. И ведь понимаю - не виноваты они в случившейся трагедии - разумом знаю, а сердце не принимает, отказывается доверять полностью. Посему и чувствую спокойней в окружении нарушкинских бойцов: верных, опытных и надежных как гранитная скала.

В коридорах на каждом углу попадались мертвые тела врагов, кое-где попадались изрешеченные пулями или порубленные десятком клинков защитники. Видно, что оборонялись не жалея ни себя ни тем более противника. Но силы заведомо оказались неравны...

- Скорее, мать вашу! - подгоняю я бойцов, перескакивая одним махом пяток ступеней.

До опочивальни Оленьки осталось меньше сотни метров - мелочь казалось бы, но когда на кону жизни родных каждая секунда промедления может оказаться последней.

Впереди внезапно вспыхнула скоротечная схватка. Выстрелы, сабельная сшибка и мгновенно разлившаяся патокой тишина, изредка нарушаемая отдышкой бойцов.

- Сдавайтесь и тогда вам оставят жизнь, - без намека на эмоции предложил бунтовщикам Михаил Нарушкин.

И ведь каков шельмец - десять секунд тому назад бежал рядом со мной, а как понадобилось, вырвался вперед. Ну что ж, пусть проведет переговоры, время потянет, авось поведутся ублюдки. Нет нарушать слово я бы не стал - раз переступив черту обратной дороги не будет, но вот устроить так, чтоб до последних минут жизни бандиты проклинали свою участь мне под силу.

- Зови государя, с тобой лясы точить мне не с руки, - рыкнул в ответ заправила бандитов.

- А ты не много ли хочешь, смерд? - панцирь отчужденности треснул и голос Михаила зазвенел от неприкрытой злобы.

- Ого-го каков пес! - рассмеялся главарь. - Ты еще гавкни на меня. Все утомил - умолкни и зови государя!

Нарушкин на сей пассаж не ответил, но если б взглядом можно было бы убивать: бандит преставился бы в тяжких муках в тот же миг.

- Кто тут такой разговорчивый?

А что меня звать, если я рядом стою. Вон пара шагов и внимательно гляжу на главаря бандитов, держащего подле себя мою ненаглядную Оленьку, кривой кинжал в локоть длиной замер в миллиметре от шеи любимой. В двух шагах от них стоят Ярослав с Иваном: оба чуток растерянные, но готовые защищать маму до последнего. Вот только никто им этого не позволит - подельники аль подчиненные главаря держат их больно надежно.

Сердце сжимается от одной мысли, что может пролиться кровь близких, но и слабину дать нельзя - аукнется потом так что любое восстание покажется детской игрой в песочнице!

- Ну слава Богам, явился...

Атаман, или как его еще назвать не знаю ощерился, в серых рыбьих глазах вспыхнула радуга безумства и тут же пистоль, что до сего момента плотно прижимался к спине императрицы вынырнул у нее из под локтя. Дуло смотрело прямо мне в живот. От неожиданности я будто одурманенный глядел на металлическую трубку с насечкой, но даже понимая, что медлить нельзя заторможено смотрел на оружие, не в силах сдвинуться с места. И ведь какое скотство - в бою не единожды Старухе с Косой в лицо глядел, а тут как юнец розовощекий духовно опростался...

Выстрел!!!

Сбоку прилетел сильный удар, да такой, что я не удержался и отлетел к стенке коридора. Мгновением позже послышался свист рассекающих воздух метательных ножей. Смачные удары, бульканье и глухие удары тел о деревянный настил.

Произошло все так быстро, что я пару секунд не мог понять, что случилось и почему тело не болит от ранения? Аккуратно ощупываю себя едва ли не с головы до пят, но ни одного мокрого пятнышка, к тому же боли от ранения нет, лишь плечо саднит от удара, да бок ноет.

- Уводите наследников! Лекаря сюда!!

'Что?!'

Вскакиваю с пола, уже не замечая боли, бешено гляжу на людскую кучу-малу, образовавшуюся в проходе, где еще недавно стоял разговорчивый бандит.

Ярослав с Иваном уже окружены телохранителями, лишь глазенками хлопают, пока еще не поняв окончательно, что произошло.

- Детей в их покои, приставить охрану и вызвать Игнатьева, пусть осмотрит, - приказываю бойцам, сам же направляюсь к лежащей на спине жене...

Приталенное розово-абрикосовое платье залила алая кровь, всю левую сторону: от шеи до пояса.

Мое сердце казалось вот-вот остановится, но неожиданно Оля заговорила:

- Рана неглубокая, уж мне можешь верить, главное кровь остановите, как Гариэнтос учил, тогда все хорошо будет.

По тихому голосу любимой было видно, что сил у нее осталось чуть-чуть, потеря крови велика. И ведь паскудство - я без понятия, что делать в таких случаях, ну не на шею же жгут накладывать?

Вдруг меня кто-то настойчиво подтолкнул под локоть, а затем вовсе отодвинул от Оли. Я на подобную дерзость хотел было осерчать, но увидел знак медика: алый крест на черной форме телохранителя мгновенно остыл. Каждый должен заниматься своим делом, в том который он мастер.

Лекарь достал из сумки тонкую полоску льняной ткани, ловко сложил до состояния плотной скатки, после чего приложил ее к ране.

- Олег, зафиксируй, - приказал лекарь стоящему рядом с ним бойцу.

Тот достал еще одну полоску ткани и начал аккуратно наматывать на шею, при этом плотно фиксируя скатку на ране.

- Кладем на носилки на счет два. Раз... два. В операционную несем, зовите травниц и старика - придется шить очень быстро!

Меня быстро оттеснили от Оленьки, идти вместе с ней не позволили, мягко намекнув, что буду мешаться. Ну что ж, они правы.

Между тем заметил, что на месте остался еще один лекарь, возясь рядом с Михаилом Нарушкиным. Левая рука у него была залита кровью, с предплечья до ладони. Командир телохранителей морщился и шипел, но лекарь был неумолим - внимательно осматривая рану, попутно обрабатывая ее спиртом.

- Тебе повезло, командир, пуля прошла на вылет - кость не задета. Ну а мясо нарастет, месяца через два рука будет как новая.

- Лешка, скорей уже заматывай!

- Уже, надо только края сшить, да мазь наложить, чтоб заражения не случилось.

- Живодер.

- Не без этого...

Я подошел к Мише. Положил руку ему на плечо и легонько сдавил.

- Спасибо.

Нарушкин улыбнулся.

- Моя жизнь в том чтобы защищать тебя - государь. А рана... да хрен с ней, авось не первая и не последняя. На тренировках и хуже бывало.

Хорохорился майор. Я это видел.

- В любом случае - спасибо. Да и подумал я над одним вопросом. Пора наших 'чернышей' из батальона в нормальный полк переводить. Так что поправляйся, полковник, и набирай толковых бойцов, чтоб подобного, - окидываю беспорядок хмурым взглядом, - больше не повторилось.

- Будет исполнено!

- Вот и хорошо, занимайся, а мне надо с детьми поговорить, успокоить.

'Вот ведь ситуация... как Ярославу с Ванькой произошедшее объяснить так, чтоб рана душевная от увиденного на всю жизнь не осталась?'

Да, та еще проблема...

*****

17 мая 1716 год от Р.Х.