Поспешная женитьба - Страница 8

Фолиот опустил глаза.

– Нет у меня своего набора. Я… Должно быть, я ошибся, – запинаясь, проговорил он.

– Тогда продолжим, – любезно ответил Дарлстон.

Присутствующие в комнате утратили к ним интерес, а Джордж Кастер, вместе с Каррингтоном внимательно наблюдавший за происходящим, вздохнул.

– Черт побери, Джордж, – прошептал Каррингтон. – Ты не можешь это как-нибудь прекратить? Фолиот не может себе позволить такого проигрыша. Я согласен, он наглец, но у его сестры и мачехи и так много проблем, не хватает только, чтобы Питер обчистил его и вызвал на дуэль!

Джордж покачал головой:

– Если Питер в таком настроении, никто ничего с ним сделать не сможет!

Игра продолжалась, и проигрыш Фолиота постоянно увеличивался. Лицо его болезненно бледнело. Руки Фолиота дрожали, и бросок получился неловким – кости упали на пол. Он нагнулся, чтобы поднять, немного повертел их и поднялся, покраснев.

– Прошу простить, лорд Дарлстон.

Дарлстон кивнул, разрешая повторить бросок. Фолиот выбросил двенадцать и ликующе взглянул на графа.

Кастер и Каррингтон обменялись испуганными взглядами.

– Ты заметил? – начал Джордж.

– Подождем. Надо убедиться, – прошептал Каррингтон, держа друга за руку.

Они продолжали внимательно следить за игрой. Теперь игра пошла в пользу Фолиота. Кастер и Каррингтон медленно приблизились к столу. Вдруг Каррингтон взял Фолиота за руку:

– Мистер Фолиот, не ослышался ли я: вы сказали лорду Дарлстону, что у вас нет своих костей, когда он предложил вам поменять набор?

– Все правильно! – Фолиот выдернул руку. – В чем дело, Каррингтон? Теперь мне кости нравятся. Просто было недоразумение, верно, Дарлстон?

Дарлстон раздраженно взглянул на Джорджа и Каррингтона, но то, что он увидел на их лицах, заставило его попридержать язык. Снова все в зале повернулись к маленькому столу.

– Ничуть не сомневаюсь, что этими костями вы довольны, поскольку они из вашего кармана! – продолжил Каррингтон. – Не кажется ли вам весьма странным, что удача вернулась к вам сразу после того, как вы уронили кости на пол. Кастер и я видели, как вы их подменили! Позволите нам расколоть их для вас?

Фолиот схватил кости:

– Да как… Да как вы посмели?! Я не потерплю вашего тона, Кастер! У Дарлстона нет возражений!

Полная тишина установилась во всей комнате. Все с презрением смотрели на Фолиота и с большим интересом на Дарлстона в ожидании его реакции. Его сверкающие глаза, казалось, сверлили дырки в лице Фолиота, но голос был вежливым, как всегда:

– Думаю, на этом наша игра закончена, мистер Фолиот. Завтра я извещу вас об условиях выплаты вашего долга.

Вперед вышел хозяин, лорд Биллингем, и сказал:

– Боюсь, я должен буду просить вас удалиться, мистер Фолиот, если вы не готовы разломить ваши кости.

Он немного подождал, но Фолиот ничего не ответил. Все так же зажимая в руке кости, он нетвердой походкой пошел к двери. Мужчины с отвращением отвернулись от него.

– Проследи, чтобы он ушел, – приказал Биллингем лакею.

Дарлстон поднялся.

– Какая неприятность, а, Биллингем? – спокойно заметил он. – Прошу меня извинить за это маленькое непредвиденное осложнение. Пожалуй, я тоже поеду. Пожалуйста, прими мои извинения.

– Вздор, Дарлстон! Зачем тебе уезжать? – сказал Биллингем. – Уверен, Кастер и Каррингтон составят нам сейчас компанию в карты! Не стоит обращать внимание на этого маленького жулика.

– Да, конечно, Биллингем, – ответил Дарлстон, снова усаживаясь в кресло.

Когда Дарлстон добрался до своего дома, было уже четыре часа утра. Он вошел в дом; на маленьком столе стояла зажженная свеча; он взял ее и пошел вверх по лестнице в свою спальню и стал раздеваться. События вечера не могли порадовать, а замечание Каррингтона, сделанное по дороге домой, что тот сомневается в способности Фолиота выплатить долг по проигрышу, просто взбесило его. Если бы не огруженные кости, Дарлстон спокойно простил бы долг. К несчастью, бесчестье Фолиота стало достоянием публики, и простить долг теперь было невозможно. А предположение Фолиота, что Дарлстон жульничает, злило еще больше. Что ж, если Фолиот не в состоянии выплатить долг обычным способом, он выплатит его иначе.

В этом месте в его затуманенном алкоголем мозгу всплыла проблема с Каролиной.

– К черту Каролину! – выругался он. – Единственный способ избавиться от нее – жениться на ком-то еще. Но на ком? Чего там Кастер говорил? А… жениться на первой подходящей девочке, с которой сложится умный разговор! Хорошо. Значит, на сестре Фолиота. Черт! Как же ее зовут? Кажется, Феба!

Но точно он не помнил. Тут ему пришло в голову, что события ночи обернутся для нее большими неприятностями. Это его обеспокоило – она каким-то странным образом привлекала его. Обычно молодые девицы казались ему скучными, но эта обладала чувством юмора, которое нравилось ему. Не в тот раз, когда он танцевал с ней в «Олмаке», но в парке и на концерте, когда она была совершенно другой. И еще, у нее такая необычная собака!

Он было лег в постель, но тут ему в голову пришла еще одна мысль. Для его замутненной алкоголем логики она казалась совершенно благоразумной, хотя тоненький докучливый трезвый голосок все же предупреждал, что торопиться не следует. Он загнал этот голосок подальше и сосредоточился на пришедшей в голову мысли. Потом надел халат, сел за письменный стол, написал коротенькое письмо, кивнул и запечатал.

– Вот это будет трюк! – торжествующе воскликнул он. – Отправить немедленно!

Нетвердо стоя на ногах, он спустился по лестнице и положил письмо на столик для почты.

Почувствовав удовлетворение, он вернулся в постель, уверенный, что решил все проблемы, и самым благоразумным образом. Идея казалась такой ясной, логичной, что, хоть убей, он не видел в ней никакого недостатка, – обстоятельство, которое надо отнести на счет огромного количества выпитого бренди.

Никогда, даже в трезвом состоянии, лорд Дарлстон не мучился из-за принятых решений и потому спокойно погрузился в сон, подумав лишь о том, чем ему поправить голову, когда проснется.

Мисс Феба Фолиот и ее сестра Пенелопа в платьях из скромного серого муслина сошли с террасы и направились к розарию. Их сопровождал огромный ирландский волкодав. Корзина, висевшая на руке Фебы, говорила, что они намереваются нарезать цветов. Воздух раннего утра был напоен ароматом роз, а безоблачное небо обещало хороший день.

– Это самое лучшее время дня! – глубоко вздохнув, сказала Феба. – Ни души вокруг, только мы и солнце.

– С мистером Уинтоном утро было бы еще лучше, – весело отозвалась Пенни. – Уверена, ты и солнца не заметила бы, не говоря уж о нас с Гелертом!

– Ой, Пенни! Он такой замечательный! – вспыхнула Феба, отбросив все попытки выглядеть по-светски гордой. – Интересно, зачем он сегодня придет к маме? Может, сделать предложение, как думаешь?

– Не могу сказать, я не его доверенное лицо, – улыбнулась Пенелопа. – Но похоже, что да! Даже мама так думает. – И она страстно обняла свою сестру-двойняшку.

Воспоминание о смерти отца на несколько минут оборвало их разговор, и они молча срезали розы. Молчание нарушила Пенелопа:

– Я уверена, он давно бы уже поговорил, но думает, что это было бы дурным тоном. Придется тебе подождать до окончания траура. Немножко осталось – месяц всего.

– Джеффри из-за этого не отказывается от удовольствий жизни, – с негодованием заметила Феба.

– Потому что он считает, что есть намного больше доводов для скверных поступков и азартной игры в каждом зале города, чем для пристойного поведения, – вздохнула Пенелопа. – Мама очень беспокоится. Она не может повлиять на Джеффри. Даже папа мало что мог, а теперь его совсем ничто не сдерживает.

– Лучше бы он приходил домой, – сказала Феба. – То есть ничего хорошего, потому что он отвратителен, но тогда мы, по крайней мере, знали бы, что он вытворяет.