Посол в запретную зону - Страница 51

«Кто, в конце концов, управляет этой планетой? Кто создает космические корабли и космические барьеры? Кто, наконец, производит все необходимое для жизни ее обитателей. Цветы? Но одних цветов, несмотря на все их уникальные возможности. Недостаточно для того, чтобы поддерживать жизнь всей этой странной цивилизации. Существование Цветов не могло объяснить, откуда берется та прорва Энергии, которая должна была поддерживать непреодолимый для любых кораблей барьер, полностью отделивший и изолировавший Фронту от остальной вселенной.

И, наконец, самый главный лично для него вопрос: для чего его сюда пригласили? Что он здесь делает и как ему поступать в дальнейшем?

Возвращаться к вольным охотникам и вести вместе с ними лесной образ жизни? Или продолжать бессмысленно кружиться вокруг этого чертового пилона, а затем вернуться в город, остаться здесь и воевать с вампирами и хорстами до тех пор, пока те его не прикончат…

Он не сомневался, что его проводники покинут Силенту, как только им представится такая возможность, и у него нет оснований удерживать их здесь.

У них своя жизнь и своя цель.

Словно подтверждая его сомнения, Ингруд спросил:

— Что дальше? Солнце уже в зените, а мои спутники не любят ждать.

Они, видите ли, «не любят ждать». Вся его миссия становилась похожа на какой-то чудовищный фарс, уже приведший к гибели единственной его соотечественницы… А та, к которой он так рвался, женщина с фиолетовыми глазами, попросту забыла о его существовании…

— Хорошо. Нам действительно пора возвращаться к музею. Но скажи-ка мне, любезный Ингруд, зачем вообще вы так рвались в эту Силенту, рискуя жизнью и весьма вероятной возможностью остаться здесь навсегда?

Я не верю, что вы делали это только ради «полезных находок, способных обеспечить безбедную жизнь тому, кто сумеет вернуться». Должна быть какая-то другая, более серьезная причина, оправдывающая подобный риск.

— Существует легенда о том, что в этот город, один раз в тысячу лет, с небес спускаются боги… сейчас как раз стоим перед одним из их четырех домов, закрытых для простых смертных, а время, когда боги должны появиться, уже близко…

— Ну и какое вам дело до этих чужих богов?

— Мы для них не чужие, мы родились в мире, в котором они построили свой дом. Тех, кому повезет с ними встретиться, они забирают с собой, в свой небесный город, и там…

— Там, конечно, текут молочные реки в кисельных берегах! — с неожиданной злостью прервал Олег сентенции спутника. — Все народы в это верят. У всех существует похожая легенда. Вот только еще никому не удавалось увидеть эти реки. Жизнь суровая и жестокая штука, и выживает в ней лишь тот, кто не верит цветным миражам и умеет принимать вещи такими, какие они есть на самом деле, не обманывая себя! — Олег говорил все это самому себе, совершенно не заботясь о том, слушает ли его Ингруд. — Ну ладно. Хватит рассуждений. Нам действительно пора возвращаться. Здесь больше нечего делать.

Улица без единого поворота вывела их обратно к музею. Дороги в этом городе вели себя непредсказуемо и почти всегда меняли направление, делая это совершенно незаметно для того, кто по ним проходил.

Ни разу еще им не удавалось вернуться по тому пути, по которому они уходили.

Только дорога к музею ни разу не изменилась, словно ее притягивала к себе свежая могила, о которой Олег не мог перестать думать ни на секунду.

Роменд и Коул уже ждали их с заметно пополневшими заплечными мешками. Каждый из них, кроме своих мешков, нес еще какие-то большие, наспех упакованные свертки, и было непонятно, как собираются они тащить весь этот груз обратно через непроходимый лес.

— Вижу, ваша экспедиция «по отбору полезных вещей» оказалась удачной! — не скрывая насмешки и неодобрения, заметил Олег.

— Мы всего лишь подобрали никому не принадлежавшие вещи! — попытался оправдаться Коул.

— Ну да. И оставили их хозяевам расписки на тот случай, если они надумают вернуться в свои дома.

— С чего бы? Этот город заброшен много лет тому назад! Здесь все покрыто пылью, осаждавшейся на этих улицах не один век!

— Ладно, проехали. Не мое это дело, и я не имею никакого права делать вам замечания. Вы хозяева своего мира, и вам устанавливать правила здешнего поведения. Я — всего лишь гость. Непонятно только, как вы собираетесь тащить весь этот груз.

— Мы нашли портал! Выход из города! — радостно воскликнул Роменд. — Собирайся быстрее, надо успеть убраться отсюда засветло.

— Я остаюсь в Силенте, — сообщил Олег давно уже оформившееся решение, но оно приобрело законченные очертания лишь сейчас, когда эти слова были наконец произнесены, подведя черту под всеми его сомнениями.

— Как это ты останешься? — не понял Коул. — В одиночку ты не переживешь здесь и одной ночи!

— Ты что, с ума сошел? — присоединился к нему Роменд. — Нам так повезло с этим порталом, а ты говоришь, что остаешься! Мы поделимся с тобой добычей, здесь хватит на всех, и в нашей общине найдется для тебя место! Выберешь себе подходящую женщину, в эту пору цветочники часто заглядывают в наш лес, и похитить ее будет нетрудно. Здесь ты погибнешь! Коул прав. — Они говорили искренне, жалели его и хотели уберечь от безрассудного по ступка. Чувство благодарности чуть не пересилило решимость Олега, и ему стоило немалого труда взять себя в руки. В одном он им все же не мог отказать — в объяснении своего поступка.

— Звездная Федерация… Или, как вы ее назвали, «место, которое отсюда не видно», поручила мне ответственную миссию. Там, в моей стране, идет страшная война, гибнут тысячи моих сограждан. Я обязан найти здесь союзников. У вас ведь тоже бывают стычки с соседними поселениями, и тогда вы ищете себе союзников…

— Никого ты здесь не найдешь! — решительно возразил Коул — Цветочники не умеют быть воинами, а наши общины не согласятся покинуть свои насиженные леса.

— Значит, мое место здесь, в столице. Я буду ждать прихода тех, кто меня сюда пригласил. Здесь должно быть основано посольство Звездной Федерации. Это одна из задач моей миссии, и созданием этого посольства я займусь после вашего ухода.

Олег почувствовал, что волнение перехватывает горло. Слова выходили какими-то корявыми, ненастоящими, он и сам с трудом верил в то, что сейчас говорил. Совсем недавно он узнал, как может быть страшно одиночество, потеряв своего единственного соотечественника, женщину, которой он был небезразличен и с которой мог бы разделить не только Постель. Но он подозревал, что все это было ерундой по сравнению с тем одиночеством, которое набродится на него в этом мертвом городе, как только эти трое людей, ставших ему друзьями, покинут его.

Поняв наконец, что его решение непоколебимо, вольные охотники не стали тянуть с прощанием, крепко пожали ему руку все трое. И этот несвойственный цветочникам жест лишний раз доказал Олегу, что вот сейчас, в эту самую минуту, он теряет последних друзей в этом чудовищном мире.

Не сказав больше ни слова, все трое повернулись и вскоре исчезли в тумане улиц Силенты.

Чтобы справиться с навалившейся на него хандрой и не думать каждую секунду о чудовищном городе, полном злобных тварей, в котором он теперь остался один, Олег решил заняться работой.

На какое-то время это помогло. По крайней мере, отвлекло от крамольных мыслей типа: «А на хрена мне все это понадобилось?» А действительно, на хрена? Нет, не ради красивой позы, не ради того, чтобы продемонстрировать фронтерам свое презрение и указать лишний раз на причиненную ему обиду, остался он в заброшенной древней столице Фронты. И даже не ради призрачной надежды отыскать здесь таинственную Лэйлу, от которой в памяти уже мало что оставалось, и даже не ради того, чтобы наказать истинных виновных в гибели капрала Емец, поскольку совершенно искренне считал именно себя самого в этом виновным.

Нет. Чувствовал он в этом городе некую странную, едва теплившуюся за закрытыми дверьми и толстенными, разукрашенными снаружи стенами домов таинственную чужую жизнь, которая укрывалась здесь от посторонних взглядов и, возможно, руководила отсюда или, по крайней мере, пыталась руководить всеми происходившими на Фронте несуразностями: от фантастических городов-цветов до не менее фантастических звездолетов…