Пособие для начинающего попаданца, или Осторожно, российский спецназ (СИ) - Страница 2
========== Глава 1. ==========
Безнадежно закрытых дверей не бывает. Бывает неверно подобранный ключ.
Лика Верх. “Академия темных. Преферанс со смертью”
Дёма просыпался тяжело, как и всегда после боевого ранения. Он то выплывал из забытья и приоткрывал глаза, но тут же снова засыпал, будучи не в силах справиться с усталостью, то спал и видел странные сны.
Дёме редко что-то снилось, особенно такое яркое, потому что полный атас в жизни не давал простора фантазии, а тут вдруг такое.
В этих снах его называли молодым господином, что Дёму невероятно смешило, потому что, во-первых, капитану было уже за тридцать, и у него была нервная работа, которая молодости не прибавляла, а посему “молодым” господином его можно было назвать с большой натяжкой. А во-вторых, господином Дёму не называли даже путаны, хотя за те деньги, что он им платил, можно было и Богом до конца жизни называть, и на приличных размеров алтарь осталось бы.
Перед мужчиной преклоняли головы, услужливо ему улыбались, и Кемеев, не будь он дураком, жутко скалился в ответ, любезность за любезность, так сказать.
В общем, сны были какими-то ненормальными и нелогичными, но Дёме нравилось.
В очередной раз очнувшись, мужчина понял, что больше спать совсем не хочет. Более того, тело рвалось к действию, и капитан не мог больше лежать на месте - захотелось отжаться и побегать. Но глаза почему-то не открывались - Демьян словно не контролировал веки.
Дёма вдохнул через нос, выдохнул. Провел рукой по лицу и тут же отдернул её. Привыкший к тому, что собственная лапища закрывает всё лицо разом, мужчина удивился тому, что пальцы вроде как стали тонкими и ухоженными - мозолей тоже не было. Привыкший к рациональности во всём, Кемеев в чудеса не верил. Не верил особенно, когда дело касалось его самого. Поэтому, движимый самым ужасным предчувствием, мужчина ощупал мочку правого уха. Её отрезали на одном из первых заданий, потому что Дёма тогда был парнем молодым, глупым и неосторожным. Горячая кровь вела его в самую гущу событий, требовала приключений на задницу, и спецназовец с радостью потакал ей.
Сейчас мочка была на законном месте. Мало того, в неё была вставлена какая-то чужеродная хрень размером с ноготь на мизинце. И это беспокоило. Раньше в больницах части тела не наращивали.
Лет пять назад Демьян начал бы собирать разведданные прямо так - вслепую. Но пять лет назад он был парнем молодым, глупым и неосторожным, поэтому сейчас продолжал лежать на месте. На всякий случай потрогал веки руками - те открывались, но как только мужчина убирал пальцы, снова закрывались. Это не выглядело хорошо, и на конъюнктивит не было похоже - припухлостей вокруг глаз не наблюдалось.
Капитан начинал злиться, как это обычно случалось в ситуациях, не подконтрольных мужчине. И эта злость заставляла мозг работать в режиме предельной нагрузки.
Дёма уже было решился встать с того, на чём лежал - то, что это не кровать, было понятно по степени жёсткости - и открыл себе глаза, чтобы ненароком не свалиться в болото - мало ли, грязь, или хотя бы не споткнуться, но в тот же момент откуда-то послышался тихий шорох, и капитан свалился обратно, сильно ударившись затылком, но лишь стиснув зубы от боли.
– Лейте Шайэт, - раздался следом едва различимый полушепот. – Вы действительно не хотите сообщить Неску о самоубийстве каэ? Он будет зол, если узнает уже после похорон…
Дёма не дёргался - максимально расслабил лицо, чтобы выглядеть спящим, если не сказать - мёртвым. Странные слова в речи мужчины были знакомы Кемееву из снов. Он отчётливо помнил, что его называли каэ Демисаррэ. Судя по всему, ‘каэ’ - приставка к фамилии, так же как и ‘лейте’. Демьян даже расслабился, поняв, что это очередной сон.
– Никаких похорон не будет, Ану, - свистящим шёпотом ответили мужчине. – Ночью я провел обряд иссу-эттэ, душа мальчишки должна была уже вернуться.
– Иссу-эттэ?! - заорал первый мужик, явно ошарашенный. – Если кто-то узнает…
– Меня казнят трижды, - насмешливо продолжил фразу второй. – Знаю, знаю, Ану. Не волнуйся, никто не узнает, и ты мне в этом поможешь. Когда Демис очнётся, мы вместе убедим его в том, что его пытались убить. Может, мозгов прибавится, станет серьёзнее, - на секунду повисла тяжёлая тишина. – Ну, теперь понимаешь, почему я не сообщил брату? Пусть сидит себе спокойно в гарнизоне, воюет с известными ему одному врагами и не отсвечивает. Поместье будет моим.
“А,” - сразу смекнул Дёма. - “Поместье ему надо-ть, гаду!”
Кемеев вообще терпеть не мог такие семьи, где братья и сестры ругались за наследство. Вот у него и Андрея, например, никогда с этим проблем не было. Младший Демьяна чисто по-человечески уважал, может быть даже любил. И на родительскую квартиру никогда не претендовал. А имей он какие-то виды на жилплощадь, сказал бы в открытую, а не козни устраивал бы за спиной кровного родственника.
– Да, лейте Шайэт, я понял, - уже не шёпотом, но всё равно тихо ответил первый.
– А раз понял, помоги мне перетащить сопляка в его комнату! Не солидно ему тут в похоронном лежать… И сними с него заклинание “каменного лица”, смотреть тошно…
…Дёма без особого труда притворялся мёртвым, пока мужчины не ушли, аккуратно закрыв за собой дверь. Капитан ещё минут пять полежал без движения, а затем резко вскочил с кровати. Поняв, что глаза открываются, ещё и заозирался по сторонам. Он знал, что увидит. Тёмно-синие стены, расписанные золотой краской, огромную кровать с балдахином, комоды с резными ножками. Дёма был уверен, что даже в музеях нет ничего подобного. Не то чтобы обстановка ему нравилась - скорее внушала трепет и ужасала. Кемеев всегда боялся разрушить что-то подобное и до конца жизни сидеть по уши в долгах.
Сон затянулся. Обычно они не продолжались больше двадцати-тридцати минут чистого времени, но и не выглядели столь реалистично. Помимо прочего, во снах Дёма раньше ничего не чувствовал. А теперь вот комод, оказавшийся рядом с ногой явно магическим образом, принёс мизинцу нешуточную боль.
Капитан прошёл не одну горячую точку, получил около десяти пуль в мягкие ткани и около полутора тысяч гематом, но, ударившись пальцем об деревянную ножку чертовой мебели, неприлично громко взвыл. Возможно, потому, что такой подлости от комода мужчина не ожидал.
“Не сон,” - решил Демьян, с мрачной решимостью направившись в сторону гардеробной.
Предчувствие не обмануло. Из зеркала на Дёму смотрел тощий патлатый светловолосый подросток со смазливым лицом, ростом не больше ста семидесяти сантиметров. Кемеев подумал, хрен с ними, с десятью сантиметрами, главное, что тело не бабское. В бабском оно, конечно, труднее было бы. Хотя особой разницы между “каэ Демисаррэ” и девушкой майор не видел, стратегически важная часть тела между ног - она там точно была, Дёма чувствовал - придавала уверенности.
Но на одной стратегически важной части тела далеко не уедешь, подумал мужчина. Точнее, добавил он про себя крайне недовольно, вообще не уедешь.
Капитана учили в экстремальных ситуациях действовать быстро и эффективно, но ситуация, в которой Кемеев оказался, в рамки экстремальности не вписывалась. Его чудесное превращение в каэ Демисаррэ угрозы жизням людей не представляло, ну, разве что тому хмырю, который охоч до чужого имущества, да и то - от рук самого Демьяна. Так что мужчина был в замешательстве.
– Ну что, Дёма, прорвёмся? - спросил он у своего отражения и напряг мышцы. Мышц не было, капитан погрустнел.
– Ох, каэ, ты уже очнулся? Прыткий какой, - раздался из-за спины насмешливый голос мужика, который больно хотел получить поместье в своё личное пользование всего полчаса назад.
Кемеев резко развернулся и на автомате выставил руки вперёд - встал в стойку. Но, увидев удивленную морду лица хмыря-мародёра, расслабился. К тому же, кроме комплекта чистой одежды, в руках у мужика ничего не было.
– Дядя, - оскалился в жуткой приветственной улыбке Демьян, припоминая, что лицо принадлежит никому иному, как Нейрусу Шайэт, младшему брату отца Демисаррэ, Неску.