Пособие для начинающего попаданца, или Осторожно, российский спецназ (СИ) - Страница 17

– Не то что бы сильно, - протянул Демисаррэ заунывно. – Но сомневаюсь…

– Так, всё, - снова раздражился черноволосый недоупырь. – Ошейник. Ошейник… Он… - Мариэт опустил голову, замолчал.

– Эй? - Демьян аккуратно дотронулся до плеча Иана. – Ты чего?

– Понимаешь, это мечта моего детства - найти идеальную пару, - глухо отозвался хозяин поместья. – Мои родители были истинными, и я всегда так хотел… найти тоже… А потом появился ты, я подумал… но не получается…

– Ты ещё, блядь, заплачь, как баба, вообще охуенно, - крякнул Кемеев, задумавшись. Если Иан не врёт, и всё и вправду так, то… Нет, нет, никогда! Чтоб он, как те, с перьями на парадах?! Да ни в жизнь! – Что с ошейником, быстро и по существу!

– Ну, ошейник - это… просто метка принадлежности, символизирующая суть брака. У каждой пары - свои орнаменты. У тебя ошейник, в истории такие пары засвечивались всего пару раз. Это символизирует то, что брак сдерживает от непоправимого.

– Непоправимого? - удивился Дёма.

– Угу, ну, знаешь, самый яркий пример - Аугусто лейте Дэйдари. Он был известен в особых кругах, как профессиональный убийца, грабитель и насильник. Брак, пусть и совершенно случайный - алтарь соединил их с монахом Лейтаро каэ Хаттар во время потасовки в храме, без клятвы, такое тоже случается, изменил его. После этого Дэйдари перестал грабить, убивать и насиловать. Стал примерным семьянином, осел в каком-то прибрежном городке, они прожили вместе больше ста лет, и никогда даже не помышляли об измене или о том, что им нужно отдохнуть друг от друга, - с гордостью произнёс Ианниан и тихо добавил: – Говорят, что Хаттар умер от горя, когда проснулся однажды утром рядом с хладным трупом своего мужа.

– Ясно, - вздохнул Кемеев. – Что за метка у тебя?

Вместо того, чтобы по-человечески ответить, парень начал расстегивать пиджак, потом и рубашку.

“Хорошо, что не штаны,” - нервно хохотнул капитан про себя.

Иан тем временем скинул с торса последнюю деталь одежды.

– Брак с тобой делает меня сильнее, - тихо произнёс лейте.

Всё его тело было исполосовано шрамами наподобие того, что был у Дёмы на шее. Немного жуткие, но такие… родные, что ли? Кемеев смотрел на Мариэта, и в голове билась только одна мысль:

“Моё”

– Что это значит? - сглотнул Демис.

– Шрамы, как символы силы, - пояснил Ианниан. – Они покрывают тело, как вторая кожа, тем самым дают понять, что супруг не является для меня опорой и поддержкой, а я являюсь неотъемлемой частью всей опорной конструкции. Ну, знаешь, не тащить же тебе меня на себе всю жизнь? Я тоже стану… сильным. Чтобы быть достойным тебя, Демис.

– Ясно, - Дёма отвернулся, начал рассматривать расписанную узорами оконную раму. – Можешь одеваться.

– Зачем? - удивился Иан. – Сегодня у нас первая брачная ночь, и я… готов…

– Чего? - воскликнул удивленный Кемеев, подскочив на месте. – Ты ведь не думаешь, что я с тобой?…

– А почему нет? - возмутился Мариэт, сделав шаг в сторону Демисаррэ. – Мы же выяснили, что я - каэ, - “Которого интересует явно не вышивание крестиком”. – Поэтому я не буду против, если ты сверху…

– Господи, замолчи, - прикрыл глаза капитан, понимая, что ещё слово - и он сломает парню челюсть снова. – Я прекрасно понимаю, что это - неотъемлемая часть брака, и всё такое, но с мужчиной я не лягу, ясно? Да и ты тоже, как я успел заметить, желанием не горел - твоя комната вообще чёрт знает где. Так что давай закончим этот бессмысленный разговор сейчас же, и ты пойдёшь к себе - спать…

– Когда я приказывал подготовить комнату для тебя, то не знал, что ты - мой истинный! - вскинул подбородок Ианниан, и в глазах его горел огонь бессильной злости.

– Да хоть херистинный! - рявкнул Кемеев, стиснув зубы.

Он был зол в первую очередь на себя - за те чувства, что вызывают в нём эти чертовы метки на теле красноглазого. Ему всё труднее удавалось контролировать собственный разум, а возбуждение, раскатывающееся по телу, было чем-то настолько досадным и низким, что капитан на секунду словно стал животным без правил и морали.

Иан часто заморгал, отстранился.

– Ладно, я понял, Демис. Спокойной ночи, - парень, не одеваясь, вышел, а Дёма со злости пнул ножку кресла.

Тем вечером слуги, да и не только они, видели, как лейте Мариэт выходит из комнаты супруга расстроенным и глубоко задумавшимся - с пиджаком и рубашкой, перекинутыми через обнаженное плечо. И Элуш, сидящий в большой зале на первом этаже, подумал, услышав об этом: “Не дал. Или дал, но не так, как нужно”. И Юнмэ даже не представлял, как был близок к истине.

***

…– Ты как придурок, Эл, - ухмыльнулся Дёма, делая ещё глоток сока. – Смотришь на это письмо, как на свидетелей Иеговы перед дверьми.

– Как на кого? - отвлекся от чтения Юнмэ.

– Забей, всё равно не поймёшь. От кого письмо-то?

– От Расмэ, - отмахнулся маг. – Не мешай.

– О, - рассмеялся Кемеев. – Теперь мне всё ясно.

– Что тебе ясно, Демис? - нахмурился Элуш. – Он сообщает об обстановке во дворце.

– И как новости? - живо заинтересовался капитан. Если не любовные послания - это же интересно!

– Император совсем плох. Рас говорит, что только на его памяти он падал в обмороки раза три, - огневик удрученно покачал головой. – Скоро у Эрхи будет новый правитель.

Дёма напрягся. Он надеялся, что император проживет ещё пару лет, пока он, Демисаррэ, окончательно не встанет на ноги. Но ему осталось от силы полгода - и это вводило в уныние.

– И это всё?

– Ну, - Юнмэ напрягся и склонился к уху Демиса. – При дворе готовится заговор против принца Эратсэ. Эрха против императора-тирана.

Кемеев нахмурился.

– И кого же заговорщики решили посадить на трон? - прошептал он.

– Ты не поверишь, но…

– Папа! - раздался радостный детский визг откуда-то снизу, и Демьян свалился со стула.

Пока капитан поднимался с пола, а Элуш истерически ржал, в комнату Демисаррэ заглянула улыбающаяся, похоже искренне, служанка.

– Каэ Мариэт, прибыли госпожа Асари и господин Винэтольд, хозяин просит вас спуститься вниз, чтобы поприветствовать их.

Дёма кивнул - благо, в это время он уже был на ногах, и слухи по поместью точно не поползут.

Элуш решил сопроводить друга на встречу с детьми Иана. Они вместе спустились на первый этаж, к главному входу.

Ианниан был облеплен двумя детишками ростом до его пояса, и улыбался. Демис улыбался тоже, потому что эта картина напомнила ему Сашку, который так же радостно встречал его.

Но когда дети почти разом отстранились от отца и повернулись лицом к нему, Демисаррэ, он автоматически сделал шаг назад.

– Рация… В… В… - сухость во рту была неприятной и почти болезненной, мысли путались, но мальчик был в меру сообразительным, чтобы начать обыскивать Дёму уже после слова “Рация”. Устройство он нашёл и теперь смотрел на капитана с мольбой - не знал, как оно включается.

– Зелёная… Нажми, держи, - пацан выполнил, но молчал.

– Дяденька, не умирайте, пожалуйста, - прошептала сидящая по другую руку девочка, в глазах у неё стояли слёзы.

– Центр, приём, это Д-3, приём, - прохрипел Дёма и почувствовал, как изо рта начинает идти кровь. – Цели обезврежены, заложники… спасены, приём…

Это были те самые дети из той самой школы, ради спасения которых Дёма отдал свою жизнь.

Чёрт.

========== Глава 7. ==========

Джентльмены, когда враг совершает ошибку, мы не должны прерывать его преждевременно!

Горацио Нельсон

Дёма удивился. Сердце его заколотилось быстро-быстро, а ноги стали ватными, совсем как тогда, в спортзале школы. Сын и дочь Иана были похожи на тех заложников, как одна капля воды похожа на другую. И это заставляло капитана болезненно морщиться, хватаясь за сердце.

“Только инфаркта мне не хватало в восемнадцать лет, чёрт!”

Кое-как Кемееву удалось успокоиться - не просто же так пятнадцать лет службы прошли. Разум охладел к этому факту быстро. Не могли же они быть теми самыми детьми?