Послесловие к мятежу.1991 2000. Книга 2 - Страница 5
Воплощенное невежество
"Демократизация" в стране привела к тому, что академики стали плодиться как кошки. Даже пара лужковских префектов, вкупе с другими правительственными чиновниками, стала обладателями этого высшего научного титула. Разумеется, не имея никаких на то оснований — не то что авторских монографий, но подчас даже мало-мальски научных публикаций.
Лужков тоже решил приобщиться к науке. Одним из ярких свидетельств тому служит выступление перед студентами РГГУ (историко-архивная вотчина отставного демократа Ю.Афанасьева — большого друга столичной номенклатуры любой политической принадлежности). Студенты и преподаватели истекали слезами умиления услышав невразумительное обоснование "перспектив социально-экономического и политического развития России" ("Эгоизм власти", М.: РГГУ, 1996).
Для нас же изданная стенограмма выступления и ответов на вопросы интересна тем, что позволяет глубже проникнуть в потемки мэрской души, ставшей экспериментальной кухней постсоветской номенклатурной интриги, фабрикой закрепляемых ее политикой суждений.
Вводная часть замечательного документа представляет собой примитивнейший анализ итогов выборов в Государственную Думу в 1995 году, который не рискнула бы поместить на своих страницах ни одна порядочная газета (таковых, впрочем, еще поискать). В этом «анализе» Лужков постарался мягко отстраниться от правительства, получившего на выборах, несмотря на мощное административное и психологическое давление на избирателя, всего около 10 % голосов. Причина тому — ожидание, что Ельцин отдаст премьера Черномырдина на закланье ради крупиц популярности в свою политическую казну. Лужков не преминул отметить в своем докладе, что около 20 % голосов, полученных блоком "Наш дом…", Черномырдин приобрел в его личной вотчине и татарской республике, которые вели "независимую политику".
Выходит, что больше всего голосов Черномырдин получил именно там, где меньше всего мог управлять ситуацией. Где-нибудь на Канарах он, возможно, мог бы получить еще больше. И вот эта очевидная нелепица брошена теоретизирующим Лужковым в физиономии раззявивших рты студентов и преподавателей РГГУ. При всем при том, разгадка парадокса проста. За НДР больше всего голосов получено там, где политика правительства меньше всего обчистила карманы населения. Не в том, конечно же, плане, что была осуществлена более или менее разумная политика. Просто некоторые территории стали своеобразной метрополией, наживающейся за счет остальной части страны. Вот там довольных начальством больше всего (да и самого начальства — целые полчища).
Отмечая, что провинция голосовала заметно иначе, чем столицы, Лужков полагался на распространение столичного мировоззрения на всю страну. Он явно упустил из виду, что процесс давно уже пошел вспять, что провинция просто наелась «реформ», которые принесли москвичам очередное подтверждение их исключительности (но вовсе не благополучие и достаток). Выборы 1995 года показали, что "красный пояс" территорий вокруг центральных районов страны затянулся в "красную удавку" вокруг столицы.
Впрочем, Лужкову в ближайший период нечего было особенно бояться за свою голову даже в случае победы коммунистов (того, что скрылось после президентских выборов под маской "народно-патриотического" блока). В худшем случае он уйдет на почетную пенсию. Или же останется на хозяйстве, вновь прикинувшись напрочь деполитизированным управленцем. Миф о таком аполитичном хозяине Москвы Лужковым подогревался несколько лет, и так просто чары не рассеются. Но все-таки… Не видеть явную опасность и демонстрировать свое неведение по поводу направления движения политического маятника публично — глупо. Слушать эти нелепицы студентам РГГУ просто стыдно. Но слушали, куда деваться.
То же самое можно сказать и по поводу неуклюжих реверансов в адрес полностью провалившейся команды Гайдара. Говорить, что гайдаровские выкормыши были профессионалами, которые все-таки имели какой-никакой план реформ, а нынешнее правительство — и того не имеет, по меньшей мере некорректно. Ничего они не имели. Малограмотный «доктор» Гайдар вообще ничего не мог «иметь». Импотенция, видите ли…
Бюрократы на хозяйстве (А.Краснов. Мысли вслух.)
Это было еще начало 1991 год до гайдаровского освобождения цен. Продукты просто перестали завозить в Москву. Не везут, и все тут! Как заманить продовольственные товары? Выход бы один — отменить все ограничения вообще, все налоги вообще, всю регистрацию, разрешения на право торговли! Мы приняли решение о том, что каждый человек имеет право торговать на территории района в любом месте в любое время без всяких ограничений. После «прокрутки» этого решения через средства массовой информации, к нам потянулся народ.
Когда пришла весна, стало тепло и появилась опасность осложнений санитарно-эпидемиологической обстановки, мы решение свое поменяли. Приучив к торговле, мы даже смогли ввести налог на очистку территории. На вырученные средства все территории после торговли за ночь приводились в порядок специальными бригадами. Это нормальная форма регулирования! Но она почему-то вызывала страшную ревность со стороны городских властей.
Потом по торговле ударила система торговой наценки. Цены-то отпущены, а вот розничные цены для магазинов — нет. Выясняется, что из нескольких партий колбасы магазинам выгоднее было заказывать самую дорогую, с которой они могли взять большую торговую наценку.
Магазины начали работать как мелкооптовые склады. Все, что туда завозилось из более или менее дешевого товара тут же выносилось с черного хода и продавалось тут же у магазина розничными торговцами. Для них ограничений с наценкой не было.
Тогда мы собрали руководителей крупных магазинов и предложили им отменить торговую наценку при условии, что эта наценка отдельно пробивается в кассовом аппарате. Наценку мы по-нормальному обложили налогом. Всех это устроило.
Мы снова проработали все документы и направили Гайдару. Через две недели выходит постановление правительства, в котором руководителям исполнительной ветви власти областей, краев и республик разрешается освобождать торговлю от ограничения наценок.
Лужков узнал о нашем письме Гайдару — шила в мешке не утаишь. В результате московская пресса разразилась целой серией статей о том, что Краснов хочет, чтобы все товары были дороже.
Прошло еще месяца три. Лужок «въехал» в вопрос и начал «своим» особо доверенным руководителям магазинов давать разрешение на отмену ограничений торговой наценки и хвастался этим. Вот какой феерический выверт произошел! Хвастался тем, что еще недавно всюду поносил!
Можно к этому привести пример с приватизацией такси. Как хвалили ее на все лады журналисты, обслуживающие власть! После этого все таксопарки превратились в сервисные центры, кадровый состав потерян. Восстановить такси сейчас — целая история.
Еще одна забавная деталь — по поводу дизельных такси. Была такая идея у московских властей — купить за рубежом «мерседесы» и использовать их как такси. Тут такая «мудрая» мысль была: мол, бензин, который не используем, мы продадим другим и за счет этого… И это все притом, что цена «мерседеса» в 10 раз дороже, чем «Волги»! Это полная шизофрения!
Вот еще история с мусоросжигающими заводами. Стоит посмотреть подшивку "Московской правды", чтобы обнаружить, что история с этими заводами длится уже многие годы, а воз и ныне там. За границу по поводу этих заводов переездило все московское правительство, все префекты. Каждый раз объявлялось: "Наконец у нас будет завод, который…!". И опять ничего.
Мусоросжигающие заводы — это область хозяйствования. А вот как ты пританцовываешь с Лайзой Минелли, на трапеции болтаешься, литературой балуешься — это из другой оперы, это к хозяйству не имеет отношения.
В своем выступлении Лужков постарался еще раз пнуть временно смотрящего в политическое небытие Чубайса. При этом ему довелось высказать тезис, потом повторенный Ельциным, — если бы не Чубайс, НДР получил бы не 10 %, а 20 % голосов на выборах. Ельцина околополитические шутники поправили — если бы не Чубайс, то НДР получил бы точно 20 %, а вот если бы не Черномырдин, все 40 %. Лужкова поправить не смогли или не захотели. Скорее всего, Ельцин стал менее опасной мишенью для острот, а Лужкова предпочитали не трогать.