Последствия неустранимы. Жестокое счастье - Страница 16

– Головчанская, – быстро сказал следователь.

– Тебе-то она что-нибудь определенное сказала о Тумановой?

– Нет.

– Но ведь не с бухты-барахты выплыло столь серьезное обвинение… У кого какие соображения на этот счет?

Все промолчали.

– Нечего сказать? Что ж, придется подбросить вам дополнительные факты для размышлений… – Подполковник вынул из стола небольшой пакет с красной наклейкой «Авиа» и передал его Бирюкову. – Вот прислали из Николаевки подлинник телеграммы номер 245, которую умудрился, не выезжая из Сибири, отправить своей жене Александр Васильевич Головчанский.

Бирюков вытащил из пакета протокол выемки документов и два бланка телеграмм Министерства связи. Один из бланков, белого цвета, был совершенно чистым, другой – синий, заполнен размашистым мужским почерком с росписью Головчанского.

Подполковник быстро подал Антону еще один синий бланк, но незаполненный:

– Вот это из нашего узла связи – сравни…

Оба синих бланка – и заполненный, и чистый – были отпечатаны в Нижнем Тагиле типографией «Свердуприздата». По выходным типографским данным они в точности соответствовали друг другу. На белом бланке, взятом, как сообщалось в сопроводительном письме, для сравнения из Николаевского отделения связи, были оттиснуты выходные данные Медынской типографии.

Подождав, пока Бирюков и Лимакин поочередно ознакомились с документами, Гладышев спросил:

– Как вам этот фокус нравится?

– Не оригинальный, – ответил Бирюков. – Головчанский заранее планировал появиться в пансионате позднее срока, указанного в путевке, и, чтобы не вызвать у жены подозрений, через посредника опередил события.

– Кто этот посредник?

– Вероятно, кто-то с юга… Если рассуждать логически, то Александр Васильевич отправил написанную телеграмму в Николаевку почтой, обговорив с посредником в письме или по телефону число и время, когда ее следует передать на телеграф.

– Допустим. Однако письмо с телеграммой он должен был отправить не позже как за неделю, а отъезд из райцентра у него сорвался в самый последний момент, когда Хачик не принес на вокзал деньги. Возникает вопрос: что замышлял Головчанский? И почему у него в кармане оказался авиабилет, по которому он должен был прилететь в Симферополь и приехать из аэропорта в Николаевку именно в тот день и в то время, когда подана оттуда телеграмма?..

– Вот это пока загадка, Николай Сергеевич…

Дверь кабинета распахнулась. Появившийся на пороге Голубев громко проговорил:

– Прошу разрешения, товарищ подполковник!

– Не шуми, – ответил Гладышев. – Входи, докладывай.

Голубев тихонько прикрыл за собой дверь, сел рядом с Лимакиным и посмотрел на Антона Бирюкова:

– Алексанян полностью подтвердил показания Стрункиной. До него, кажется, дошло, в какую заваруху влип. Поэтому уже не запирается. Дело было так. В пятницу, после конфликта с Головчанским, Хачик от расстройства решил гульнуть. Купил в районном ресторане бутылку «Плиски» и отправился к Анне Огнянниковой, с которой третий месяц дружит…

– Огнянникова – товаровед райпо? – уточнил Антон.

– Так точно. Анна Леонидовна. Ее дома не оказалось. Тогда Хачик вспомнил Тосю Стрункину. Та, покупая у него сапоги, «строила глазки». И потопал к ней. Дальше все, как Тося рассказывала…

– О Головчанском Хачик нового не сказал?

– Нажимает на то, что Александр Васильевич самым бессовестным образом вымогал деньги. Ну это понятно: старается групповое хищение по предварительному сговору перевернуть на вымогательство взятки, чтобы из воды сухим выйти. А вот насчет Крыма интересная новость есть. В Николаевке живет отец Хачика, Геворк Тигранович Алексанян. Работает завхозом в пансионате «Солнечный». В августе прошлого года Головчанский целый месяц у него дома отдыхал, а нынче в пансионат собирался.

Бирюков повернулся к подполковнику:

– Вот он, посредник!

Гладышев сразу повеселел:

– Да, вроде намечается… Надо немедленно послать телеграмму в Николаевский отдел милиции, чтобы побеседовали с Геворком Тиграновичем.

На столе подполковника проурчал телефон. Гладышев ответил и протянул трубку Медникову:

– Тебя, Борис, спрашивают. Из больницы.

Медников разговаривал не дольше минуты. По его отрывочным фразам Бирюков догадался: произошло что-то серьезное. Закончив разговор, судмедэксперт хмуро сообщил:

– «Скорая помощь» доставила в больницу Максима Марковича Пятенкова с острым отравлением.

– Старика, которому Головчанский оставил ключ от своей дачи? – удивился следователь Лимакин.

– Его… Подняли без сознания у ларька, где стеклопосуду принимают.

Пятенков лежал в одноместной палате. Укрытый до подбородка белой простыней, он походил на худенького подростка, и только морщинистое, небритое лицо выдавало возраст. Глаза старика были закрыты, а дыхание настолько слабое, что Антону Бирюкову, когда он вместе с судмедэкспертом и следователем зашел в палату, показалось, будто Максим Маркович мертв.

Медников приподнял простыню и обхватил пальцами запястье старика, чтобы нащупать пульс. Старик открыл глаза и заплакал.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.