Последняя жизнь (СИ) - Страница 3

Глаза Гарри наполняются праведными слезами:

- Но ведь это правда, - шепчет она, ища поддержки у брата, но Джон отводит глаза.

Все знают, что племена турранов, родом из которых нынешняя императрица, не так давно отказались от каннибализма. А в некоторых, особо отсталых, так и до сих пор едят своих соплеменников. Вот, к примеру, известный путешественник Григсон был съеден именно ими… Мысли Джона прерывает восторженный вопль Гарри – автомобиль въезжает на территорию императорского парка. Подъездная аллея украшена разноцветными фонариками, развешенными на деревьях, и освещена яркой иллюминацией. Длинная очередь из автомобилей, подъезжающих к парадной лестнице, чтобы высадить своих пассажиров, продвигается медленно. Терпение Джона заканчивается довольно быстро, и он открывает дверь:

- Пройдусь пешком, - сообщает он, выбираясь из машины и не слушая возражений матушки. – Вы идите, я вас найду, а пока мне нужно с Мюрреем встретиться.

- Врешь ты все, - кричит в спину обиженная Гарри, - у тебя свидание с этой кривлякой Сарой Сойер.

Но Джон уже растворяется в сумерках императорского парка, держа курс на императорские оранжереи.

В детстве они любили с Биллом здесь играть в прятки, когда их отцы собирались на традиционный пятничный преферанс с отцом нынешнего императора, так что короткая дорога отпечаталась в памяти Джона навечно. Он пробирается между деревьями, минуя посты охраны и рассредоточенных по всему парку сотрудников тайной императорской службы (по курсу маскировки у Джона твердая пятерка). Если попадется, у него могут возникнуть проблемы, но Джон верит в свою звезду и удачу. Конечно, безопаснее было бы нарвать розы в матушкином саду, но тогда не обошлось бы без объяснений, а так есть шанс миновать пристальное внимание матушки и злой язычок Гарри. Если он встретит Сару у парадной лестницы с орхидеей в руках, то, возможно, она воткнет цветок в прическу в знак признательности и симпатии, а потом согласится на первый танец, и далее каминная… Тут Джон вспоминает, что каминную обещали закрыть и меняет план на прогулку по саду до беседки, но очередной агент тайной службы, громко дышащий в одном из кустов, напоминает, что все беседки находятся под пристальным вниманием полиции. Черт! Может быть, пригласить Сару в оранжерею? Правда, тогда она догадается о происхождении подаренного цветка. Продолжая ломать голову над местом уединения с предметом страсти, Джон наконец-то добирается до оранжерей. Они построены еще два века назад, и даже своей архитектурой выбиваются из стиля остальных строений императорского парка. Система орошения тоже довольно допотопная, все управляется вручную. Отец нынешнего императора запретил что-либо перестраивать, поскольку его прадед едва ли не самолично сконструировал эти оранжереи. Здание, и правда, странное, со стеклянной куполообразной крышей и широкими арочными окнами от пола до потолка. Удлиненный каменный остов напоминает скелет кита, а витражи поражают вычурностью исполнения и фантастичностью сюжетов. Джон находит скрытый разросшимся кустом жасмина потайной вход, которым пользуется прислуга, ухаживающая за растениями, и, стараясь не шуметь, осторожно открывает дверь, протискиваясь через узкий коридор в пространство императорского цветника. В нос ударяет безумная мешанина запахов, от пряных до приторно сладких, отчего начинает кружиться голова. Джон дает себе время привыкнуть к ним, достает карманный фонарик, включая и поводя по стройным рядам лучших элитных цветов империи, выискивая, где расположены орхидеи. Нынешняя императрица любит орхидеи до безумия, потому что они напоминают ей о родной планете, где растут в диком виде повсеместно. Это знают все подданные империи. А в императорских оранжереях растут самые лучшие и самые красивые орхидеи, Джон в курсе, куда и зачем пришел. Когда организм адаптируется к запахам, а глаза приспосабливаются к тусклому освещению фонарика, Джон безошибочно определяет направление и приходит к целой плантации орхидей, самых разных сортов, размеров и оттенков. Некоторое время он в задумчивости рассматривает представшее великолепие, коря себя за то, что даже не попытался выяснить, в каком платье приедет на бал Сара. Мог бы Гарри заслать или матушкину горничную Бетси потолковать с горничной Сары, захотел бы, нашел способ, а теперь вот гадай, какой цвет выбрать. Женщины, они ведь никогда в руки не возьмут то, что не будет сочетаться с их нарядом, даже если сильно захотят продемонстрировать свою заинтересованность в мужчине. Что же выбрать? Джон зависает, словно сломавшийся бортовой компьютер истребителя. Невероятно красивую лиловую орхидею Церера или бледно-желтую королевскую? Судорожно вздохнув, Джон достает складной ножик и, щелкнув им, приседает на корточки, так и не определившись, какой цветок срезать. Рука замирает в воздухе, когда позади слышится негромкое покашливание. Джон медленно распрямляет спину и оборачивается, направляя свет фонаря на того, кто стоит чуть поодаль на посыпанной песком дорожке.

- На вашем месте я выбрал бы что-то нейтральное, - произносит низким глубоким голосом незнакомец в черном наглухо застегнутом удлиненном сюртуке в талию, бледный, с копной вьющихся волос, острыми скулами и прозрачными пронзительными глазами. Джон прикидывает возраст – лет на десять старше его самого. – Фонарик в сторону отведите, пожалуйста, вы меня ослепляете, - Джон послушно отводит в сторону луч электрического света. – Так вот, о нейтральном, - продолжает незнакомец, в тонких пальцах которого Джон замечает незажженную сигарету, - рекомендую белую орхидею Белла Море или же орхидею Санта Мария кремового цвета. Лиловый подходит к весьма ограниченному набору оттенков, а желтый говорит о вашей неуверенности относительно ответных чувств дамы.

В голове Джона проносится целый ворох испуганных мыслей: кто он такой, человек из секретной службы? Он что, следит за Джоном? Откуда столько знает о нем? Копался в досье? Да что, черт возьми, происходит? Бежать или драться? Джон непроизвольно перехватывает нож, чтобы было удобнее отмахиваться в случае внезапной атаки. Незнакомец презрительно кривит губы:

- Да не из секретной службы я, фу, скука какая! Такой же гость, как и вы. И досье не читал, и так все видно, зачем вы здесь, - и он начинает излагать факты, в результате которых сделал наблюдения, вылившиеся в тираду о нейтральности – Джон сражен и покорен.

- Потрясающе, - вырывается у него прежде, чем он понимает, что говорит.

- Вы так думаете? – незнакомец удивленно поднимает брови. – Обычно люди говорят: «Отвали».

- Ну да, - приходит в себя Джон, - отвали, конечно же. То есть, не ваше дело, - незнакомец усмехается, чем окончательно выбешивает.

Уже не раздумывая, Джон срезает белоснежную Белла Море и прячет нож в карман, выключая фонарик. В тусклой подсветке, которой оснащены основные разграничивающие линии в оранжереях, незнакомец почти теряется, сливаясь с образовавшимся сумраком своей черной эксцентричной одеждой, и если бы Джон не знал о его присутствии, то сроду бы и не догадался, что не один в оранжерее. Зажав орхидею в кулаке, Джон все же не может позволить себе уйти молча, хочется утереть выскочке нос, показать, что курсанты императорской академии тоже не лыком шиты. Он смотрит в сторону незнакомца и говорит с тихой издевкой в голосе:

- Спасибо за совет. Надеюсь, моей даме понравится. Кстати, вы выбрали неудачные сигареты для первого раза, слишком крепкие… Рекомендую «Императорского мустанга», - Джон делает несколько шагов к незнакомцу и протягивает свою пачку.

- С чего вы взяли, что я в первый раз? – возмущается незнакомец.

- Вы не тем концом держите сигарету, - объясняет Джон. – Еще чуть-чуть, и подожгли бы фильтр. Держите, - он кидает незнакомцу пачку, и тот ловко ловит ее. – И совет на будущее, - не может удержаться от гадости Джон, - после курения остается запах. Если не хотите, чтоб о вашей пагубной привычке узнали, рекомендую пожевать что-нибудь с сильным ароматом: лаврушку, зернышко кофе или… валерьяну.