Последняя жизнь нечисти - Страница 15
– Я не могу допустить повторения этого, – сухо проговорил он, отдышавшись после яростной тирады. – И поверь, я поступаю так лишь во благо тебе. Если бы ты хоть на миг почувствовала всю мою боль, то согласилась бы. Умереть лучше, чем жить и каждый миг помнить, как низко пал некогда.
– Умереть лучше? – вкрадчиво поинтересовалась я. – Позволь узнать, почему в таком случае ты еще живой? Почему не свел счеты с жизнью, когда осознал, что именно натворил в свое время? Пусть не сам, пусть в тот момент твоим сознанием владел бог-отступник, но все же. Или ты получаешь удовольствие, вспоминая, как играл роль бога, решая, кому умереть, а кому жить? Наверное, это так сладко. Раз за разом во снах возвращаешься в то время, когда был всемогущим. Я права?
– Нет! – резко оборвал меня Эльмик. – Неправа. Я… Я действительно хотел покончить с собой. Мечтал лечь и навеки заснуть, лишь бы больше ничего не помнить. Но…
Мужчина замолчал, кусая губы. В неверном магическом свете было видно, как он кривится, силясь, но не смея произнести вслух страшное признание.
– Ты не сделал этого, потому что боялся, – почти ласково произнесла я. – Боялся, что на землях мертвых встретишь всех тех, кого бог-отступник убил твоими руками. Что взглянешь в их глаза – и не найдешь себе слов оправдания. Ведь чтобы бог-отступник вошел в наш мир, он должен был получить твое согласие. Ты позволил ему вселиться в свое тело, безусловно отдавая себе отчет, к каким последствиям это приведет. Так?
Было тихо. Небо, как же было тихо! Эльмик сгорбился, спрятал лицо в руках, страшась посмотреть на меня. Я злорадно усмехнулась. Приподняла было руку, пытаясь нащупать биение магической энергии вокруг, но мужчина, почувствовав это, сжал кулаки – и невидимая сила приковала меня к дереву, не позволяя шевельнуть и пальцем.
– Не стоит, кошка. – Эльмик взглянул на меня сквозь растопыренные пальцы. – Право слово, не стоит. Или желаешь продолжить поединок немедля?
Я промолчала, и путы ослабли, постепенно сойдя на нет.
– Да, я боюсь, – глухо продолжил мужчина. – Ты во всем права, кошка, а значит, до опасного предела подобралась к той черте, после которой возврата уже не будет. Я поддался на уговоры бога-отступника. Поверил в его вкрадчивые нашептывания и обещания почти беспредельной власти и могущества. Кем я был до встречи с ним? Метаморфом, нечистью, проклинаемой всеми. Я был вынужден постоянно скрывать свою суть, но почему? Чем я заслужил такое презрение? На моих лапах и клыках не было человеческой крови, однако люди боялись меня и считали порождением мрака. И я подумал – если меня так ненавидят безо всякой причины, то зачем сдерживаться? Пусть у окружающих появится настоящий повод меня опасаться.
Эльмик прервался на миг. С глухим отчаянием взглянул куда-то наверх, позволив себе соскользнуть в омут воспоминаний.
– Я был хорошим метаморфом, Тефна, – сказал он, впервые назвав меня по имени. – Не убивал ради забавы, а если и выходил на охоту, то только на зверей. У меня была семья. Жена, которая знала о моем втором облике, но принимала его безоговорочно. Двое сыновей, должных вскоре осознать истинную суть своей натуры. Я ошибся лишь однажды. Перекинулся у себя во дворе во время полной луны, и ее предательский свет позволил разглядеть меня соседке – вредной вздорной бабе, которая постоянно изводила нас мелкими придирками. То детский смех ей мешал спать, то у нас был богаче урожай, что, несомненно, свидетельствовало о черном колдовстве. Даже деревенский староста в итоге перестал обращать внимание на ее жалобы, посоветовав мне подыскать другой дом, чтобы не портить нервы вечной враждой. Как я жалею сейчас, что не послушался его! Как мечтаю вернуться на день раньше моей оплошности и подкараулить ее на узкой лесной тропинке, чтобы разорвать глотку!
Мужчина затих. Откинулся назад, запрокинув голову к небу. Наверное, чтобы я не увидела слез, прочертивших две светлые дорожки на его щеках.
– Она выдала тебя храмовникам? – догадливо продолжила я.
– Да. – Признание прозвучало так тихо, что мне пришлось напрячь весь слух, лишь бы расслышать его. – Они нагрянули в наш дом через неделю. Я был в ближайшем городке – продавал на ярмарке яблоки. А когда вернулся…
Мужчина издал нечто среднее между протяжным стоном и яростным всхлипом. Замер, не замечая, как его чрезмерно удлинившиеся когти дерут мягкий дерн.
– Они очень долго добивались от моей жены признания, – наконец сдавленно продолжил он. – Пытали каленым железом, уродовали ее прекрасное тело. Моя Даля, моя любимая, держалась до последнего. Но когда они принялись за детей – не выдержала. И…
Еще одна томительная пауза. Я не торопила мужчину. Наверное, он рассказывал эту историю впервые в своей жизни. И я как никто другой понимала, какие чувства его сейчас терзали.
– Далю повесили на той самой яблоне, урожай с которой так раздражал соседку. – Эльмик говорил спокойно, но его глаза сверкали неприкрытой яростью и бешенством, чье пламя не смогли потушить даже прошедшие с той поры годы. – Сыновей заперли в доме и сожгли заживо, поскольку они были моими детьми, а значит, отродьями бога-отступника. Сама, поди, знаешь, что именно огонь, по мнению храмовников бога-сына, способен очистить всю скверну. Я не успел им помочь. Опоздал самую малость. Когда я вернулся с ярмарки – все было уже закончено. Сам спасся чудом. У подхода к деревне меня перехватил деревенский староста и все рассказал. Я рвался в бой, но он надавал мне тумаков, скрутил и связал освященными веревками, строго приказав не геройствовать по-пустому. Мол, и сам погибну, и за жену не отомщу.
– Человек справился с тобой? – Я недоверчиво вскинула брови. – Обычный человек совладал с обезумевшим от горя метаморфом, готовым убивать? Извини, но что-то с трудом верится.
По тому, как Эльмик стыдливо отвел взгляд, я поняла, что попала в самую точку. Вот и еще одно свидетельство трусости моего врага. Наверняка он сам побоялся лезть в бой, осознавая, что не совладает с таким количеством противников. Поди, сидел в кустах и наблюдал, как убивают его семью, поджав хвост и поскуливая от ужаса.
– Так или иначе, но я отомстил. – Эльмик гордо вскинулся, будто прочитав мои мысли. – Я выследил соседку и заставил ее пережить все то, через что прошла моя Даля перед смертью. Она рыдала и умоляла меня о прощении, но… Именно тогда я понял, какой сладкой бывает месть. И как упоительна кровь врага на клыках.
– Ты отомстил только соседке? – с напускным удивлением спросила я. – А как же храмовники? Ты их отпустил?
И опять стыдливый взгляд поверх моей головы. Да, оказывается, мой противник некогда был трусом. Нет, я не осуждаю его. Кто знает, как бы сама поступила в подобной ситуации. Но что-то подсказывает мне, что я сражалась бы до последнего.
– Это был один из доводов бога-отступника, когда он убеждал меня открыть дверь между мирами, – негромко признался Эльмик. – Впервые я услышал его голос в своем сознании через год после произошедшего. Он помог мне отыскать круг мертвых с пятью лучами и рассказал, как следует провести ритуал. Поклялся, что отомстит тем храмовникам. И он выполнил свое обещание. Знаешь, Тефна, мне нисколько не стыдно признаться, что именно это я вспоминаю чаще всего и с огромным удовольствием.
– Я полагаю, если бы ты отомстил собственными руками, не прибегая к помощи высших сил, – это доставило бы тебе куда больше радости, – заметила я.
– Но как? – выкрикнул с потаенной яростью Эльмик, наверняка осознавая мою правоту, но не в силах принять ее. – Как бы я им отомстил? Любой храмовник бога-сына натаскан на охоту за нечистью. Я бы не смог, не сумел справиться с ними.
– Ты просто не захотел рискнуть. – Я жестокосердно пожала плечами. – Впрочем, не стоит оправдываться. Страх умереть – вполне естественная реакция.
Я осеклась, перехватив горящий зеленым огнем звериного бешенства взор мужчины. Ох, кажется, я переборщила. Ударила по самому больному месту. Эльмик сам понимает мою правоту, и из-за того мои слова прозвучали для него настолько оскорбительно и жестоко.