Последняя утренняя звезда - Страница 27

Я призываю вас искать божественное, но не отказываться от мира. Мир останется за вашей спиной в тот день, когда на вас снизойдет луч божественного. Поэтому я не дал свои саньясинам систему, которая бы включала в себя отречение от мира. Саньяса не означает отказ от чего-либо. Саньяса - это не отречение, саньяса - это не бегство от жизни. Саньяса - это приглашение прийти к божественному, саньяса - это призыв обратиться к божественному: «О милый гость, приди! Приди ко мне. Я буду ждать тебя. Я буду поклоняться, молиться, звать и медитировать. Приди!» В тот день, когда придет божественное, будет начерчена более длинная линия, и это линия безгранична, у нее нет ни начала ни конца. Человек даже не замечает, когда и где более короткая линия этого мира блекнет, а затем исчезает.

После такого события невозможно утверждать, что вы отреклись от чего-то. Как же такое возможно? Если вы никогда ни от чего не отрекались, тогда как вас можно назвать отрекшимся? Если про кого-то говорят, что он отрекся от чего-то, хорошо уясните себе, что этот человек упустил суть. Если кто-то говорит вам, что такой-то человек отказался от миллиона рупий, вы можете быть уверенными, что он до сих пор держится за эти деньги, он до сих пор считает всю эту сумму про себя. Если кто-то бахвалится тем, что он отрекся от множества вещей, вам нужно понять, что в его жизни пока что не появилась более длинная линия, и он все еще борется с первой линией. Он до сих пор изо всех сил пытается укоротить ее. А эту линию невозможно так просто укоротить. Даже если вы попытаетесь стереть ее, вы все равно не сможете уничтожить ее, потому что банальное не исчезает, если нет значительного.

Вы можете изгнать из комнаты тьму, не внеся в нее свет? Как вы можете сделать это? Вы можете бороться с тьмой, вы можете закрыть глаза и притвориться, что тьма пропала, но, снова открыв глаза, вы обнаружите, что тьма по-прежнему здесь. Если появляется свет, то тьма уже не существует.

Садху опьянены нектаром божественного,

Их состояние знания непостижимо.

Погрузитесь в вино божественного, пейте его до самого своего сердца, путь каждая частица вашего тела будет экстатично опьянена этим вином.

Богатства трех миров совсем ничтожны

Для садху, говорит Дайя.

Садху знает, что это так, а не верит. Верование никоим образом не поможет. Верование очень слабо, оно бессильно. Человек должен на опыте понять, что мир тщетен. Когда вы ощущаете это, всякое ваше цепляние к миру прекращается. Вам не нужно отворачиваться от мира, ведь он сам отпадает от вас. Мир исчезает, как сухой лист, который тихо падает с дерева. Потом вы уже не будете ходить по улице и говорить людям: «Я отрекся от мира». Люди сами скажут: «Посмотрите, этот человек отрекся от такого множества вещей!», но вы-то как раз удивитесь таким отзывам: «Какое отречение? От чего я отрекся?»

Однажды к Рамакришне пришел человек, он сказал:

- Вы великий аскет!

Рамакришна рассмеялся.

- Смешная шутка! - ответил он. - А я считал вас великим аскетом.

- Нет, шутите как раз вы, - удивился человек. - Но вы же никогда не шутите. Что вы имеете в виду? Я аскет? Я мирской обыватель, полностью погруженный в дела мирские, и так все сутки напролет. Я собираю эти бессмысленные предметы двадцать четыре часа в сутки, и вы еще утверждаете, что я от чего-то отрекся?

- Да, - ответил Рамакришна, - именно так. Я называю вас аскетом, отрекшимся человеком. Никогда не называйте меня отрекшимся человеком, даже по ошибке, потому что я наслаждаюсь божественным. Как я могу быть аскетом? Вы собираете бессмысленные мирские предметы, и вы отказались от божественного. Вы великий аскет! Вы тот, кто поистине бескорыстен. А мы просто искатели удовольствия, наслаждающиеся божественным. От чего мы отреклись? Мы отреклись от гроша, но нашли бриллиант. Разве это отречение? Вы отреклись от бриллианта и сохранили грош. Вы отреклись от гораздо большего, чем я, и ваш аскетизм несравненно выше моего.

Мирской человек - это великий аскет. Он поднимает и просеивает мусор, находит и хранит всякий хлам. Если же ему попадается бриллиант или какой-нибудь другой драгоценный камень, он отбрасывает его в сторону. Если волей случая в его жизнь приходит медитация, он отбрасывает ее в сторону, думая: «Как я могу занять медитацией? Сейчас я слишком занят своим обогащением. Медитация? Для нее еще не настало время». Если саньяса стучится к нему, он игнорирует ее, говоря: «Еще не настало время, я оставлю саньясу на остаток жизни. Мне нужно столько многого достичь. Я должен самоутвердиться». Если он случайно вспоминает божественное, если волны божественного плещутся в нем, тогда он встряхивается и отталкивает эти воспоминания. «Это опасное дело, - говорит он. - Мне нельзя попадать в такие ловушки».

Настоящий аскет никогда не осознает, когда и где в своей жизни ему следует от чего-то отречься.

Я не в себе,

Но ты, может быть, знаешь...

Люди говорят, что ты сломал мне жизнь.

Однажды преданный служитель Бога скажет божественному: «Люди просто удивительно ведут себя. Дело в том, что они говорят мне, что я разрушил свою жизнь, что я отрекся от мира, что я бросил все, что я глупец, что я безумец».

Я не в себе,

Но ты, может быть, знаешь...

Преданный служитель Бога скажет божественному: «Может быть, ты знаешь о том, что я не имею понятия о том, что произошло и когда, что случилось и как! Я абсолютно пьян».

Люди говорят, что ты уничтожил меня.

Садху ставит ноги на пятачок земли, но его ноги повсюду.

Его тело ощущает экстатичную радость.

Чем глубже садху погружается в красоту божественного,

Тем выше растет его любовь, говорит Дайя.

Садху ставит ноги на пятачок земли, но его ноги повсюду... таково положение преданного служителя Бога. Он ставит ноги на одно место, но они повсюду. Садху нацеливается на Одно место, а попадает в другое. Он не управляет собой, им управляет божественное. Садху не контролирует себя.

Запомните, что ваше эго существует до тех пор, пока вы контролируете себя. В тот день, когда вы сложите свое управление к ногам божественного, когда вы предложите себя со словами: «Теперь ты позаботься обо мне, теперь я буду поступать по-твоему», тогда ваши ноги могут оказаться повсюду, где им вздумается. Вы не управляете своими ногами.

Садху ставит ноги на пятачок земли, но его ноги повсюду.

И тогда наступает такое экстатичное опьянение! Если такая громадная необъятность снизойдет в ваш крохотный дворик, неужели вы не опьянеете? Неужели вы не начнете танцевать, если родник такого блаженства начнет изливаться в вашу несчастную жизнь, если такой поток божественного нектара размоет вашу пустыню отчаяния, печали и страха, если в вас расцветет оазис? Будут ли ваши ноги знать о том, куда они становятся? Будут ли ваши ноги выбирать, в каком направлении им двигаться?

Садху ставит ноги на пятачок земли, но его ноги повсюду.

Его тело ощущает экстатичную радость.

Это волшебное чувство... Его тело ощущает экстатичную радость. Каждая частица его тела наполнена радостью, празднованием. Появляется громадная необъятность, приходит возлюбленный. Свет ворвался во тьму, жизнь танцует там, где когда-то была только смерть. Его тело ощущает экстатичную радость... Каждая его частица вибрирует и танцует. Каждая его частица наполнена музыкой. Играет вина его сердца. В человеке царит счастье, радость и настоящее празднование.

Жизнь преданного служителя Богу - это жизнь празднования.

Слишком долго ощущение печали господствовало от имени религии. Храмы, мечети и церкви стали очень серыми. Всякий танец, празднование и экзальтация потерялись. Так называемые святые сидят, словно тяжелые камни, на вашей груди. Истинная религиозность очень радостна, она полна экстаза. Истинная религиозность сделана не из камня, она подобна цветам. Она не печальна, а полна экстаза и празднования.