Последняя ночь майора Виноградова - Страница 6

Естественно, сменились и хозяева. Стадион с закрытым бассейном получили за долги «братки» из одной серьезной поволжской группировки — там теперь у них безумно шикарный и дорогой восстановительный центр с кегельбаном, сауной и эротическим массажем. Каменные коттеджи на Карельском перешейке «выкупил» за ваучеры в личную собственность у трудового коллектива секретарь парткома объединения, а «Рубеж» достался дочери генерального.

Новая владелица относилась к гостинице без особого интереса — так, очередное вложение капитала.

Время от времени у нее появлялись различные идеи — то оборудовать здесь международный бизнесцентр, то сдаться в аренду растущей районной администрации.

Но чаще речь шла о продаже гостиницы: то и дело из небытия возникали потенциальные покупатели всех рас и цветов кожи, что-то просчитывали, что-то мерили и снимали на видео… а потом все само собой рассасывалось до нового коммерческого проекта.

В общем, так и жили за годом год — не то чтобы очень богато, но на свет, воду и мелкие женские слабости разбогатевшей при переделе госсобственности хозяйке вполне хватало. Даже на зарплату немногочисленному персоналу оставалось… Кстати, прислуга в «оборонке» всегда была вышколенная и сознательная — только пару лет назад со стены бухгалтерии исчез примелькавшийся «Экран социалистического соревнования».

Да и сейчас единственной видимой уступкой накатившимся на страну рыночным отношениям была налеплена изнутри на одно из стекол вестибюля эмблема — то ли пепси, то ли кока-колы. Служила она неким подобием декоративной рамки для текста, приглашающего посетить «уютное кафе на втором этаже».

Впрочем, эти подробности Нечаев узнал намного позже…

Вход в гостиницу больше всего напоминал проходную какого-нибудь особо режимного института эпохи застоя — чистенько, скромненько, никаких неоновых вывесок. Темно-серая стандартная табличка с якорьком, военно-морские бронзовые буквы:

ГОСТИНИЦА «РУБЕЖ»

И чуть ниже, без восклицательного знака:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ

Стеклянная дверь подалась почти без усилия.

— Здравствуйте.

— Доброе утро… Из-за журнального столика не торопясь приподнялся плечистый дядечка-ветеран в пиджаке с тремя рядами медальных колодок.

В голосе его вопросительные интонации отчетливо преобладали над приветственными. Так умеют обращаться к посетителям только милицейские полковники в отставке и потомственные стрелки ВОХР.

— Нечаев, уголовный розыск! — продемонстрировал Денис красную «корочку».

— Разрешите? — Выразительным жестом страж пропускного режима дал понять, что хотел бы ознакомиться с документом в раскрытом виде.

А вот это было как раз некстати! Новое служебное удостоверение еще не выдали, а по старому только-только назначенный на должность оперуполномоченного старший сержант Денис Нечаев числился еще простым милиционером.

Все, конечно, можно объяснить, пусть даже перезвонят в дежурку, если потребуется, — но начинать работу с унизительной процедуры установления собственной личности и подтверждения полномочий…

Помощь пришла, как всегда, неожиданно:

— Михалыч, это ко мне! Пропусти товарища. — Через гулкое пространство холла в их сторону хозяйским размеренным шагом уже направлялась дородная женщина-администратор. — Здравствуйте, Денис… извините, забыла отчество.

— Денис Валерьевич.

— Да, конечно! — Она улыбнулась собеседнику, как старому знакомому: — Пойдемте.

— Спасибо. — Нечаев убрал удостоверение во внутренний карман и шагнул вслед за женщиной мимо опустившегося обратно за столик ветерана.

Вот уж действительно — ничто так не сближает, как совместно проведенная ночь… Даже если повод для встречи и ее обстоятельства невообразимо далеки от романтических.

— Кофейку?

— Не откажусь. Если не трудно, конечно.

— Тогда подождите секундочку… Присядьте!

Пока хозяйка гремела посудой и ложками в крохотной комнатке между лифтом и уходящей наверх лестницей, Нечаев получил возможность оглядеться. Ночью было как-то не до этого, да и вообще…

Теперь же свет с улицы почти без помех проникал внутрь через огромные стекла-витрины у входа — зимой здесь, должно быть, прохладно и не слишком уютно. Классический пример «казенной» архитектуры конца семидесятых…

Гостиничный вестибюль показался Денису неожиданно просторным. Два ряда облицованных голубоватым мрамором колонн, симметрично расставленные между ними столики с креслами… Пустой киоск «Союзпечати» с висячим замком и несколько неработающих игровых автоматов. Пробившиеся сквозь тучи и пыль солнечные лучи неторопливыми бликами колыхались в трещинах давным-давно не перестилавшегося линолеума.

Имелась еще, разумеется, стойка с большими надписями по-английски: «портье» и «ресепшен». Из-за нее посетителя с некоторой робостью и почти нескрываемым интересом деревенской сплетницы разглядывало премиленькое существо лет двадцати с ямочками на щеках и подкрашенной челкой.

— Здравствуйте! — поприветствовал ее Нечаев.

— Здрас-сте, — ответила девушка и торопливо спрятала взгляд куда-то в бумаги.

Ну и ладно… В общем-то, иностранное слово «портье» подходило для нее куда меньше, чем привычный еще по советскому сервису термин «дежурный администратор службы приема и размещения». Кстати, именно соответствующая должностная инструкция с синей гербовой печатью и красовалась за спиной девушки — между ячейками для ключей, лицензией в застекленной рамке и правилами противопожарной безопасности.

— Прошу… Я поставила чайник, будет готово — Танечка занесет. Хорошо, Танечка?

— Да, конечно, Тамара Степановна! — встрепенувшись, ответили из-за стойки.

— Проходите. — Кабинет Тамары Степановны оказался тут же, за соседней дверью. — Присаживайтесь.

— Да, спасибо. — Кресло оказалось кожаным, мягким. Да и остальная обстановка вполне отвечала высокому должностному положению хозяйки. Какие-то вымпелы, грамоты, кубки… — А я и не знал, что вы заместитель директора!

Тамара Степановна подтвердила то, что Нечаев успел прочитать на табличке:

— Восьмой год уже!

— Почему же тогда вы сегодня ночью…

— Заболела дежурная, вот и пришлось выйти за нее на смену. — Собеседница тяжело выдохнула: — А что делать? Сократили штаты до минимума, раньше было сто девять человек, теперь сорок семь. Каково? Говорят, выкручивайтесь как хотите.

— Устали? — попытался проявить сочувствие Денис.

— А что — заметно? — неожиданно и совсем по-женски обиделась хозяйка кабинета.

— Нет, что вы! Просто я по себе сужу, сил нет — так в сон клонит.

— Ну, это с непривычки! Дело такое — молодое. Я вот, тоже, помню, когда в «Рубеж» пришла дежурной по этажу, сразу после Олимпиады…

После чего Денис прослушал краткий курс истории гостиницы с энергичными комментариями относительно виновников развала могущественного военно-промышленного комплекса и страны в целом.

— Можно? — В дверь аккуратно и негромко постучались.

— Да, конечно! Спасибо, Танечка. Поставьте и идите, я сама налью.

Девушка пристроила подносик на краю стола и, не говоря ни слова, вышла.

— Строго у вас, прямо как в армии! — глянул вслед обладательнице крашеной челки Денис.

— Безработица, — пожала пухлыми плечами Тамара Степановна. — А здесь ведь какая-никакая, но зарплата. Попробуй, заикнись насчет больничного или сверхурочных…

Нечаев запоздало спохватился:

— Я вас, наверное, задерживаю?

— Ладно, чего уж… Раз такое дело! — Она придвинула поближе к гостю тарелку с печеньем: — Не стесняйтесь! Вам покрепче?

— Да, и без молока…

Потом перешли к делу.

— Итак? Чем могу помочь?

Нечаев вкратце и от первого лица повторил инструктаж, полученный в кабинете начальника розыска.

— Понятно, — кивнула Тамара Степановна. — Схему этажа я вам дам. Такая подойдет?

— Вполне подойдет. Здорово!

Вообще-то, это была копия, предназначенная для инспекторов пожарного надзора: со стрелками маршрутов эвакуации, обозначением специального инвентаря и огнетушителей. Но главное имелось — трехзначные номера жилых комнат и служебных помещений.