Последняя ночь - Страница 3
По рации сообщили, что через ограждение пытаются просочиться первые телевизионщики — то ли съемочная бригада «НТВ», то ли «Пятый канал».
— Гони их..! — отреагировал капитан и открытым текстом присовокупил, куда лучше всего направлять незваных гостей. Скоро спасу от представителей прессы не будет никакого, но до подхода начальства следовало продержаться — слишком много милицейских карьер поломалось из-за неосторожно брошенной реплики или язвительного комментария волосатых парней с микрофонами.
— Знаешь что… — Дежурный задумчиво посмотрел на оперативника и жестом отменил отданное минуту назад распоряжение: — Возьми-ка лучше пока данные на покойников — и быстренько оформлять начинай.
— Понял, командир! — Денис безропотно принял из рук старшего товарища документы.
Паспорта, пенсионное удостоверение, какой-то пропуск. Ученический билет…
— А где тут чье?
Вопрос явно получился лишним, поэтому капитан Красовский только пожал плечами:
— Посмотри, разберись!
С фотографии на верхнем в стопке, выданном еще при СССР, паспорте смотрел немолодой мужчина в пиджаке. Чисто выбритое лицо, морщины у глаз… Галстук, согласно провинциальной моде середины семидесятых, завязан огромным, тугим узлом.
— Это вон тот, — прокомментировал охранник. Он присутствовал при том, как тела накрывали простынями, и сейчас оказался как нельзя кстати. Денис не то, чтобы боялся покойников, просто вовсе не горел желанием без нужды беспокоить сличающим взглядом искаженные смертью лица.
Особенно — детские…
— Какой? Этот?
— Да, вон! — собеседник указал стволом автомата на безногий обрубок у самой стены. Очевидно, тело отбросило взрывом, и теперь оно, неестественно выгнувшись, мокло под окровавленной простыней.
Документ же, в отличие от владельца, нисколечко не пострадал.
— Ну-ка, ну-ка? — Денис прочитал фамилию, имя и отчество: — Лукашенко Иван Тарасович…
Потом еще раз взглянул на фотографию, пытаясь что-то припомнить, и быстро пролистал страницы до той, где положено вписывать детей.
Так и есть! Страница одиннадцать.
Почерк у паспортистки был крупный, аккуратный:
«Лукашенко Олеся Ивановна… Двадцать шестое мая тысяча девятьсот семьдесят восьмого года».
— Чего — заснул, что ли? — особого раздражения в голосе капитана не слышалось, но…
— Извини! — спохватился Денис и принялся шарить здоровой рукой по карманам в поисках блокнота.