Последняя любовь - Страница 7

Стефан с изумлением смотрел на вошедшую: он не ожидал увидеть такую красавицу. Регина тоже с интересом рассматривала его.

— Ваше имя мне хорошо знакомо, — произнесла она наконец, подавая ему руку. — Мой брат часто и много рассказывал, чем он обязан вам, каким приятным и полезным товарищем были вы в его долгих поездках по Европе. Искренне рада познакомиться с добрым и благородным другом Генрика.

Не слова, совсем обычные, сказанные просто и мило, а голос Регины поразил Равицкого. Это не был голос молодой, только расцветшей девушки — звонкий, свежий и беспечный. Чуть приглушенный, низкий, как сказал бы музыкант, альтовый, он звучал мужественно, и в то же время в нем чувствовалась сосредоточенная, спокойная грусть. Регина замолчала, а Стефан продолжал пытливо смотреть на нее, и в глазах его по временам пробегал огонь. Чем дольше он смотрел, тем яснее видел на челе молодой женщины следы пережитых страданий. На лицах бывают подчас такие наложенные страданиями знаки, неуловимые для равнодушных и не поддающиеся описанию словами, но которые внимательному взгляду неопровержимо говорят о том, что человек этот страдал. Этот-то грустный, смутный знак заметил Стефан на лице Регины и почувствовал что-то вроде сострадания, магнетического влечения к молодой женщине, так рано отмеченной печатью горя. Наконец он оторвал глаза от бледного, серьезного лица молодой женщины, выпустил ее руку, которую так долго держал в своей, и ответил:

— Действительно, пани Регина, мы много путешествовали с Генриком, вместе наслаждались благами цивилизации в прославленных столицах Англии и Франции, вместе карабкались на вершины Альп и скалы Швеции, вместе встречали бури на море. Я так обрадовался, столкнувшись сегодня в парке с моим молодым другом, и благословляю случай, который привел вас в Д.

— Вы приехали лечиться? — спросила Регина. — Или… — Она хотела добавить: «Для развлечения», — но заколебалась, ей показалось неуместным задавать такой вопрос этому серьезному и умному человеку.

— Нет, — ответил Равицкий, — я прислан сюда железнодорожной компанией в качестве инженера для рекогносцировки местности и определения наиболее удобного направления для прокладки пути.

— Так вы будете участвовать в столь важном деле, как строительство железной дороги? Она необходимый фактор цивилизации, и ее отсутствие сильно мешает здешней стороне.

— Да, я буду в этом участвовать, и, надеюсь, мой труд принесет пользу. Я так занят, что до сих пор не успел ни с кем тут познакомиться.

— А мы, — вмешался в разговор Генрик, — приехали сюда отчасти ради здоровья Регины, которой врачи рекомендовали здешние воды, отчасти чтобы посмотреть новые места. Здесь, как и везде, наибольший интерес представляют люди, и нам хотелось бы познакомиться со здешним обществом, составить представление о нравах и обычаях здешних мест. Но мы никого тут не знаем и не уверены, сумеем ли удачно выбрать знакомство.

— Таким, как вы, — возразил Стефан, — кому не опасно дурное влияние и кто ищет не только развлечений, но и новых знаний, необязательно так уж строго выбирать знакомых. В кругу людей разумных и милых вы хорошо проведете время, в обществе людей пустых — карикатур на человека — научитесь еще больше ценить добро и беспристрастно, не очень пессимистично и не очень оптимистично, смотреть на окружающих.

— Вы советуете не пренебрегать знакомством с графиней Икс?

— Конечно! Лет десять тому назад я бы этого не посоветовал, а теперь, я уверен, ничто дурное ни к тебе, Генрик, ни к вам обоим не пристанет. У графини вы увидите оборотную сторону общества. Но на водах нельзя быть привередливым. И у графини бывают не только те, кто достоин осмеяния. Вы, без сомнения, встретите там достойных людей, которые, как и вы, хотели бы ближе познакомиться со здешним обществом. Однако, — добавил Стефан, обращаясь к Регине, — в Д. есть истинно благородная и разумная женщина — пани Зет, и с нею я бы советовал вам познакомиться. Она приехала на воды с двумя внучками, здоровье одной из них в угрожающем состоянии.

Он замолчал и, чтобы переменить предмет разговора, взял розу, которую за минуту до этого Регина положила на стол.

— Какой красивый цветок, — промолвил он, разглядывая белые нежные лепестки, на которых еще сверкали капли росы.

— Ты любишь цветы? — спросил Генрик.

— На свете есть только две вещи, которые я страстно люблю, — ответил инженер, не отрывая глаз от розы, — это наука и цветы.

— А живого цветка ты никогда страстно не любил? — весело улыбнулся Генрик.

В ответ на лице Стефана также промелькнула улыбка, но грустная и ироничная.

— Знаешь, Генрик, пожалуй, никогда.

Говоря это, он встретился со взглядом больших, темных, полных огня, задумчивых глаз Регины, глаз истинной украинки, которые с каким-то дивным выражением разглядывали его. В этом взгляде не было и тени кокетства, но в нем таилась какая-то грустная притягательная сила.

Стефан положил на стол белую розу, а на бледном лице Регины проступил легкий румянец.

В эту минуту с шумом растворились двери и в комнату, словно мяч, вкатился Вевюрский. От его наклоненной вперед, круглой, будто встрепанной, фигуры, как от огромной клумбы резеды, жасмина и роз, расходились волнами самые разнообразные ароматы. Перед собою неманский лев торжественно нес лиловые перчатки, а на искусно завязанном галстуке сверкала дорогая бриллиантовая булавка.

— Я, как всегда, пунктуален, — вскричал он, вбегая и упиваясь каждым своим словом. — Я буквально вырвался от графини, так не терпелось мне отдать визит пану. Я был бы у вас и раньше, но по дороге меня задержал граф Август В. Он также жаждет познакомиться с вами, monsieur Тарновский. Надеюсь, вы разрешите привести его к вам?

С этими словами он взглянул на Регину. При виде строгой, статной и красивой женщины на его круглом лице разлилась неизъяснимая, прямо-таки медовая младость, рот приоткрылся в блаженной улыбке, глазки зажмурились. Он галантно склонился перед хозяйкой, насколько ему позволяла тучность (он проклинал в душе свое брюшко), и произнес с претенциозной изысканностью:

— Madame! J'ai l'honneur de vous présenter mes hommages!..[45]

Генрик с иронической улыбкой представил гостя сестре и другу, и завязалась беседа, в которой, однако, Стефан не принимал участия. Он сидел в стороне, держа в руке розу, и, казалось, глубоко задумался. Время от времени он поднимал глаза на Регину, долго и внимательно всматриваясь в ее лицо, как бы стремясь разгадать душу молодой женщины.

Фрычо говорил много и быстро и при этом все время кривлялся и извивался. Он рассказывал о людях своего круга, находящихся в Д., имена которых украшали графские и княжеские титулы и миллионные цифры доходов.

— До сих пор в нашем кругу не было никого с Украины. Vous serez madame le premier astre[46], что спустилась vers nous[47] с чистого неба прекрасной Украины. — Фрычо сам изумился придуманному им гениальному комплименту и, еще больше воодушевясь, продолжал: — Но вы, верно, не чистая украинка. Семья Ружинских живет на Волыни. Я слышал force de louanges[48] об Альфреде Ружинском. Serait-il votre cousin[49] или, — тут он изобразил подобие чарующей улыбки и тихо, с поклоном добавил: — Peut-être votre époux?[50]

Когда Фрычо произнес имя Альфреда Ружинского, лицо Регины смертельно побледнело, словно от него отхлынула кровь, потом яркий румянец залил даже ее лоб и щеки, окрасил в пурпур губы. Но это длилось мгновение, и болтливый гость не успел закончить фразу, как молодая женщина была вновь, как обычно, бледна и спокойна.

— Да, я некоторое время жила на Волыни и знаю немного те места.