Последняя Империя - Страница 10

Джип попытался быть галантным:

- Нет, но я жалею об этом, когда гляжу на вас.

- Не стоит, - сказала она. - Терпеть их не могу. Вы знаете о чем думают принцы?

- Понятия не имею. Не интересуюсь государственными тайнами.

- Эту я вам открою. Принцы думают о жилплощади.

- О жил... пло?.. - сипло выдавил Пип.

- А о чем же еще?

Она стала рассказывать, что прежде в столице было довольно просторно. Бывало, свергнут где-нибудь короля, он приезжает сюда, приносит присягу на верность суперимператору и получает персональный особняк. Считается, что это территория его державы, на которую никто не смеет посягнуть.

- Видите? - сказала девушка.

На фасаде особняка сияла надпись "Королевство Франции".

- Но потом, когда все особняки были распределены, в один злосчастный день сюда приезжает Наполеон Седьмой.

- Наполеон Седьмой?! - повторили Пип и Джип.

- Да, так называемый император Наполеон Седьмой, - повторила она. - А поместить его некуда. Мы его, само собой не признаем, ведь это узурпатор. Но государь суперимператор Цезарь-Адольф Второй и сам пришел к власти с помощью... своих личных талантов. Он повелел узурпировать половину Французского королевства в пользу так называемого Наполеона Седьмого. Видите? - на другой половине фасада сияли слова "Французская империя". Какое несчастье!

- Какое несчастье! - повторили Пип и Джип.

- Оказывается, это было еще не все. Потом явилась целая орава потомков древних королевских родов, которые были свергнуты предками Людовика Двадцать Четвертого. Потомки Хлодвига, потомки Карла Великого, Франциска Первого, Филиппа Красивого... И все эти Меровинги, Каролинги, Капетинги подают в суд и по суду получают жилплощадь в особняке французского короля. Явился представитель орлеанской ветви, явился даже потомок Дюбуа, но этому было в иске отказано: ведь его предок был незаконнорожденным.

- Безобразие! - возмутились Пип и Джип.

- Так или иначе, но дело кончилось тем, что его королевское величество ютится в маленькой проходной комнате. Не правда ли, какой ужас?

- Хуже некуда, - согласились Пип и Джип.

- Правда, есть еще каморка для прислуги, - сказала девушка. - И в ней живу я. Вот так здесь приходится даже королям. А представляете, каково принцам? И о чем эти несчастные принцы могут думать, кроме как о принцессе с собственной жилплощадью?

- Конечно, - сказал Джип, - конечно. Но, дорогая крошка... как, кстати, вас зовут?

- Маргарита.

- Стало быть, Марго? Славно. Так вот, милая Марго, приятно в наш черствый век видеть, как близко к сердцу вы принимаете несчастья ваших господ. Я лично тронут. Ты, Пип?

- Кошмарно, - просипел Пип.

- Мне хочется вас утешить, - продолжал Джип, - мы явились сюда специально для того, чтобы облегчить бремя страдания высочайших особ. Прошу вас, пойдите и доложите его величеству Людовику...

- Сейчас мы это устроим, - сказала Марго. Она подергала бельевую веревку за свободный конец, в доме задребезжал звонок, и на крыльцо выскочил королевский камердинер.

- Филипп, - сказала Марго, не оборачиваясь, - доложите королю, что его умоляют об аудиенции кавалер де Сан-Доминго де Синг-Синг и кавалер...

- Пип, - подсказал Пип.

- ...де ла Пип, - закончила Марго.

- Слушаюсь, ваше королевское высочество! - Филипп исчез. Ошарашенные Пип и Джип переглянулись. Маргарита поднялась со скамейки.

- Рада была познакомиться с вами, господа. Надеюсь, мы еще увидимся. Прощайте!

- Принцесса! - сказал ошарашенный Джип, глядя ей вслед.

- Принцесса... - просипел Пип, стоя за его спиной.

- Милашка, - убежденно сказал Джип, и Пип подтвердил:

- Милашка!

Джип перевел дух.

- Ну, дело в шляпе, Пип. Сейчас увидим нашего первого короля.

2. ЕВРОПА В ОГНЕ

Камердинер Филипп снова появился на крыльце.

- Господа, - сказал он голосом, исполненным сочувствия и грусти, аудиенция не может состояться по техническим причинам: аудиенц-зал закрыт на ремонт. Но, - в его голосе появилась дружеская интимность, - не огорчайтесь. Принцесса уговорила своего августейшего отца невзначай встретиться с вами в дворцовом парке. Можете войти, - Филипп распахнул перед ними калитку, Пип и Джип вошли в палисадник. - Сейчас его величество завершит государственные дела и вый...

Чей-то вопль в глубине дома прервал его речь. Дверь распахнулась, и на крыльцо, пятясь, с поднятыми руками выбежал человек в белой куртке и колпаке - королевский повар. Он попытался нащупать ногой ступеньку, не смог и спикировал на клумбу. Следом из дому выскочил сам король Людовик. Он размахивал старинным дуэльным пистолетом. Король кричал:

- Я тебе сто раз говорил: если снова подашь на стол вчерашнюю индейку... Кончено! Мое августейшее терпение лопнуло! Филипп, палача!

- Помилуйте, ваше королевское величество!

- Не помилую, не проси! - свирепо сказал король.

Повар заныл:

- Ваше величество, войдите в мое положение: вас много, а я один и...

- Что? Вот как! Выражаешь недовольство существующим порядком? Ты красный агент? Палач, повесьте этого шпиона вон на том дереве!

Палач, дряхлый старичок с веревкой, сошел с крыльца, но повар увернулся, и палачу пришлось гоняться за ним по палисаднику. Несмотря на дряхлый вид, в нем чувствовалась уверенность и профессиональная хватка. Повару приходилось туго. Он бегал по палисаднику и в отчаянии вопил:

- Ваше императорское величество! Ваше императорское величество!

На втором этаже распахнулось окошко, из него высунулся лысенький толстячок.

- Что за шум? - спросил он сердито.

Повар кинулся на колени, закричал:

- Бурбон приказал меня повесить!

Толстячок покраснел, захлебнулся гневом:

- Эй вы... бывший! - крикнул он королю. - Чего ерепенитесь? Это мой повар!

- Нет, мой! - закричал Людовик.

- Мой! - заспорил Наполеон.

Король топнул ногой.

- Нет, не ваш!

- Слушайте, старый придира! - прокричал Наполеон VII. - Мой кузен император изволил разделить весь обслуживающий персонал пополам. Это наш общий повар! Так что же вы вздумали вешать его в одиночку?

- Хорошо, - отозвался король Людовик. - Филипп! Принеси палачу топор. Половину повара повесим, а вторую отдадим Бонапарту.