Последняя Арена 11 (СИ) - Страница 82

— Пап, задушишь ведь, — прохрипела Гелла.

— Переродишься, — отмахнулся я, продолжая стискивать её в объятиях. — Что за непотребство у тебя в руках?

Я соскучился. Очень. Для неё прошло не больше трех недель. Для меня же… Много. Слишком много.

Почувствовал приближение Кейры и исходящее от неё волнение. Ну ещё бы: она, находясь рядом, впервые не могла мысленно достучаться до меня. И не сможет до тех пор, пока я не совершу одно важное деяние.

— Это Лика принесла, — ответила Гелла. — Позавчера заходила. Его зовут Чебурашка.

— Дай хоть посмотрю, — я отпустил дочурку и взял игрушку. На этот раз сюрпризов не было: обычный плюш, стандартные огромные уши, задорные глазки. И никаких тебе гениталий, оскаленной пасти или нецензурных надписей. Удивительно!

У Геллы было всё: слуги, прошедшие через горнила многочисленных турниров, дабы заслужить право находиться рядом со статусной Совершенной — отпрыском Великой и Истребляющего; любые материальные и интеллектуальные блага; и даже подаренный добрым прадедушкой космический корабль.

Казалось бы, что интересней для ребёнка: единственный на Земле звездолёт, названный её именем, или подаренная занозой пластиковая машинка на радиоуправлении? Правильно, второе.

Лика мне, Кейре, слугам — всем устроила выволочку за то, что мы разбаловали ребёнка. При этом взяла с нас слово, что теперь только она будет приносить внесистемные подарки. С тех пор хаоситка для моей дочурки стала и любимицей, и непререкаемым авторитетом в одном лице.

— Чебурашка — это хорошо, — кивнул я.

Из-за угла показалась Кейра. Она тут же подлетела ко мне и протянула руки. Я взял её ладонь. Гелла повторила. Мы почувствовали, как между нами заструилась неведомая энергия, наполняющая нас силой. Эльф благоговейно прижал уши, а могущественный охранник припал на одно колено.

— Сколько тебя не было? — прошептала Великая, в глазах которой плескался ужас.

Время — очень странная материя. Оно субъективно. Для бабочки-однодневки сутки — это целая жизнь. Для неинициализированных людей жизнь — это полвека-век, а события тридцатилетней давности кажутся полузабытыми и далекими. Для нас, бессмертных игроков, блуждающих по разным аномалиям и расколам, за минуту в реальности может пройти столько, что у досистемных землян и в голове не сможет уложиться, но к этому привыкаешь.

— Много, — тихо ответил я. — Помнишь, перед Ареной мы были в провале? — Кейра кивнула. — Это мелочь.

— Мы сравнялись возрастом?

— Нет. Пока нет, — я покачал головой. — Скорее всего, сравняемся после моего второго посещения. Он пригласил меня прийти ещё раз после того, как я совершу задуманное.

Я только-только вернулся от наставника-скорпиона. Думал, просто поговорю с этим внеранговым существом, но нет. Он взялся учить меня всему: политическим укладам разных цивилизаций, бою на всевозможных видах оружия, способам устранения представителей различных рас. Добавил, что следующий этап обучения будет касаться прохождения смертоносных аномалий и провалов, но перед этим я должен буду подрасти в силе. Хотя всё же про одно место он рассказал очень подробно.

— Ты ведь говоришь о?..

— Не думай об этом, — попросил я, опасаясь, что кто-то сможет считать её мысли.

— По этой причине тебя экранировали?

— Да, — сказал я. У скорпиона я не получал ни очков характеристик, ни знаков силы, ни способностей. Лишь в самом конце он, бурча про глупую неблагодарную букашку, навесил на меня блокировку сознания.

— А мама опять рисовала! — пожаловалась Гелла.

Я с укоризной посмотрел на Кейру. Моя женщина виновато потупила взгляд.

На Арене мне посчастливилось заглянуть во Всевидящее Око. В нём прошлое и настоящее переплетались, образуя крышесносный временной калейдоскоп, пространство растягивалось и сужалось, заставляя человеческое сознание чувствовать себя ущербным. Великая творила нечто схожее, но многомерный рисунок она наносила на обычный пергамент. Каким образом — ума не приложу. Я как-то заглянул в него — пришлось потом чуть ли не сутки пребывать в состоянии овоща. И перерождение не помогало.

— Уважаемый Гун, — обратился я к эльфу, — позволено ли мне будет украсть Геллу на несколько часов?

— Ну пап! Там немного осталось. У нас сегодня интересная тема!

— Какая? — я улыбнулся. Информацию моя дочурка впитывала, как губка, и, что самое удивительное, сама стремилась получать знания и практически никогда не отлынивала от занятий.

— Особенности морфирования лимаксов в условиях энтропийной запутанности во второранговых отголосках распада.

— Ты права! Тема действительно интересная, — хмыкнул я. — Ну беги тогда, — я поцеловал её в макушку, а через миг Гелла растворилась в воздухе, появившись рядом с эльфом. Естественно, они и ко мне могла телепортироваться таким образом, но ведь куда веселее бежать, размахивая Чебурашкой, а после прыгать мне на шею. И, понятное дело, она рассчитала, когда с меня спадёт оцепенение, чтобы я успел её поймать.

— Как обстановка? Что-нибудь случилось за время моего отсутствия? — спросил я, продолжая держать Кейру за руку. — Были попытки?.. — я кивнул на Геллу.

— Пока нет, — она прикусила нижнюю губу. — С обстановкой всё плохо. Была диверсия на рудниках Аргоса. Добычу смогут восстановить только через месяц. Также было совершено нападение на один из эльфийских домов.

— Обнулённые?

— Нет. Получилось отбиться. Ещё было покушение на деда…

— Как?

— Порабощение разума одного из ближайших советников и трансмигрантное воздействие на секретаря заместителя главы тайной службы.

— Понятно. Что с Землей?

— Ничего критичного. Группа сожгла посевы у Оплота. Помимо этого, было вторжение в Империю и попытка разрушить внеранговую реликвию Альянса Сирых. Тридцать семь обнуленных.

— Великая, прошу меня простить… — воин, по-прежнему стоящий на одном колене, поклонился.

— Да? — Кейра взглянула на охранника.

— Произошла попытка похищения Геллы. Три часа назад. Одиночный арахнид смог проникнуть за шестой периметр на пятой заставе.

— Почему мне не доложили? — спокойно спросила Кейра.

Я знал этот голос. Обычно он не предвещал ничего хорошего. Я ободряюще сжал её пальцы — нечего вымещать злость на бойце, который верой и правдой оберегает нашу семью.

— Прошу простить, Великая, но вы велели докладывать только в том случае, если будет проникновение за седьмой периметр.

— Мне докладывайте о любых попытках, — сказал я.

— Истребляющий, — охранник поклонился, — если о любых, то тогда мне придётся отвлекать вас больше двадцати раз в сутки.

Я поморщился. Нет, ничего критичного не произошло. Однообразных крепостей-застав, в которых гипотетически могла обитать Гелла, имелось минимум восемь. Думаю, что их было даже больше, десятка три, но для меня данная информация являлась лишней.

У каждой крепости имелось двенадцать периметров защиты. Даже мне после возвращения от наставника, потребовалось десять часов, чтобы пройти все барьеры. А ведь я Истребляющий. К слову, восприятие статуса подделать невозможно — это одно из незыблемых правил системы, так что никто не сомневался, что это был именно я. Проблема заключалась в моем экранировании. Многочисленные проверки, конечно, немного раздражали (хотелось поскорее обнять дочурку и Кейру), но я понимал, что без них не обойтись.

— Хорошо, — я кивнул. — Доклад без изменений.

— Слушаюсь, — кивнул охранник.

— Фрол, через семь месяцев император вынудит нас напасть на него, — сказала Кейра.

— Всё будет хорошо, — я погладил её по плечу. — Ты веришь мне?

— Верю, — с непоколебимой уверенностью заявила Великая. Она посмотрела на меня и улыбнулась. — Я тебе полностью верю. Мы будем жить так же, как и после Арены.

— Да, — я поцеловал её в губы.

— Феее! — протянула Гелла. Я погрозил ей пальцем — она вжала голову в плечи.

После Арены на восемь лет наступила утопия. Нет, не для меня или Великой — для Земли. Наша локация стала жемчужиной сферы миров, принадлежащей деду Кейры. И нет, дело вовсе не в том, что человеческая раса, прошедшая отбор, как-то выделялась по степени могущества — здесь похвастаться нечем. Ответ в другом: всё дело в наших плодородных почвах.