Последний жрец богини Лу (СИ) - Страница 9

В этот момент я понял, что давать заднюю уже поздно. Извинений она не примет. Пусть она богиня без храма и паствы, но она богиня, а я — находящийся в ее власти пришелец из другого мира. Подтверждением моей догадки стало неприятное ощущение сжимающегося на горле невидимого ошейника, которым я был прикован Матерью к Лу. Я лихорадочно перебирал все возможные мне варианты извинений на всех доступных мне языках, как этого мира, так и моего родного. Зашел даже на территорию английского, но мгновенно понял, насколько это тупо.

И тут меня озарило. Да, я дурак. Самонадеянный дурак.

Лу была оскорблена, как богиня и как, в первую очередь, женщина.

Знаете главное правило общения с женщиной? Сейчас вам человек, который пять лет провел в серпентарии под названием «группа из тридцати человек, где ты единственный парень», расскажет.

Над женщиной нельзя смеяться.

Все знают, что женщины любят смешных весельчаков, но они не переносят, когда смеются над ними. Женщина может пошутить о том, какая она глупая или неуклюжая, но если вы не старая женатая пара, то максимум, который вы можете позволить себе как мужчина — посмеяться над ее шуткой вместе с ней. И то, только если она сама смеется. И упаси вас боги, смеяться громче или дольше, чем женщина. Конечно, из этого постулата есть исключения, но они только подтверждают правило.

Сейчас же Лу посчитала, что я смеюсь над ней, над ее положением и тем, кто она такая. А кроме того, что она была женщиной, Лу еще была и богиней, о чем я, дурак, как-то забыл и расслабился.

Так что в этой ситуации мне пришлось метафорически воспользоваться правилом водителей, хотя прав у меня нет: выкручивай руль в сторону заноса. В моем случае, мне надо было показать, что я был искренен.

— Богиня Лу… — Говорить из-за давящего невидимого ошейника было уже тяжело, так что я скорее сипел, — пожалуйста, прими от меня в дар эту пищу и питье.

И поклонился еще раз.

Я понимал, что слов недостаточно, так что начал усиленно искать в себе правильные чувства. Что Лу — настоящая богиня, хотя еще вчера вечером примерно в это же время я был лютым атеистом и скорее поверил бы в макаронного монстра, чем в бога. Что я не хотел ее оскорбить или насмехаться над ней и что я ее на самом деле уважаю.

Когда перед глазами уже запрыгали черные точки, которые предвещают скорую бесславную смерть от удушья, мою руки опустели, а давление ошейника ушло.

— Я с радостью принимаю твой дар, Антон.

Несколько минут я так и просидел со склоненной головой, боясь поднять на Лу глаза. Да, дошутился, чуть не придушили взглядом, в буквальном смысле. Когда я все же решился взглянуть на Лу, она уже доедала свой бутерброд и принюхивалась к содержимому баночки из-под йогурта.

— Это же что-то другое, так? Из той, большой бутыли?

— Да, моя богиня.

— Что?

— Пиво, — пожал я плечами, — когда заклинание Матери выдернуло меня сюда, к тебе, я шел домой и планировал отлично провести время в компании этого напитка.

Глаза Лу игриво блеснули и она сделала глоток.

— Сойдет, хотя и какое-то странное.

Все это время Илий не издавал ни звука, но как только услышал о пиве, его глаза зажглись огнем предвкушения, как если синяку поутру показать полный похмельный стакан.

Я оставил свои мысли о старике при себе, и просто протянул причитающуюся ему долю. После бутерброда я все же извлек из рюкзака одну из двух имеющихся упаковок арахиса, поделился своим пивом с богиней и показал Лу, как пьют этот пенный напиток в другом мире.

В целом, неплохо посидели, могло быть и хуже.

Остальные дни прошли, как и предыдущие, за вычетом кормежки. Когда мои запасы подошли к концу, и мы съели все, кроме неприкосновенной упаковки арахиса, которая могла храниться почти вечно, мы перешли на запасы Илия и Лу. Если бы не мой пивной животик, в котором было достаточно жирка, да и небольшой бонус первых дней, когда мы ели курицу и черный хлеб, я бы просто упал в голодный обморок. Благо, по пути нам подвернулась небольшая деревенька, в которой Илий смог прикупить пару луковиц и моркови за те два медяка, что нашлись на дне его котомки, а я выменял немного солонины и лепешку хлеба на одну из бутылочек от йогурта. Очень уж мужика впечатлила такая легкая и прочная тара.

Я конечно сказал ему, чтобы он не бросал бутылку в костер, не резал и слишком сильно не закручивал, но в целом, если обмазать крышку воском, в ней можно было что-нибудь долго и упорно хранить. Практически уверен, что буквально через пару дней он сорвет резьбу или сломает крышку, но мне было уже плевать: у меня освободилась полторашка, в которую я при любой возможности набирал кипяченую воду. Все еще опасался пить сырую, а перед глазами стояли кадры научно-популярных передач о червях, паразитах и прочих гадах, которые обитают в необработанной воде и опасны для здоровья. Причем у местных к ним уже может быть иммунитет, а я абсолютно беззащитен. Эх.

Но все рано или поздно заканчивается, как и наша пешая прогулка. На седьмой день впереди замаячили очертания домов и деревянных стен, и я понял, что вот он — Сердон. Первый город, который я увижу в этом мире.

Когда мы вошли город, о котором Илий отзывался, как о достаточно крупном и активном населенном пункте, я осознал, в какую… передрягу попал.

По ощущениям Сердон был просто крупным селом, которое обнесено частоколом. Земляные дороги и улицы, кое-где разбитые колесами и лошадиными копытами в грязное месиво, редкие прохожие в серых и непримечательных одеждах, пара заплывших с перепоя стражников у городских ворот. Застройка была, в основном, деревянная, одноэтажная, хотя ближе к центру виднелось несколько двух- и трехэтажных строений. Видимо, жилье более обеспеченных людей и городская управа.

Чуть расспросив Илия и Лу, я понял, что изначально неправильно оценил размеры Сердона. Да, внутри частокола, который мог защитить только от какой-нибудь банды оборванцев, но уж точно не от обученной армии, жили торговцы, лавочники и прочий мастеровый люд. При этом в радиусе десяти лиг вокруг Сердона было множество небольших деревень и несколько крупных сел, в которых обитало еще до пяти тысяч человек. В итоге Сердон был центром небольшого района, в который стекались люди со всех окрестностей, чтобы поторговать, найти работу или работника, выпить эля или пива, просто посидеть с соседями в местных кабаках и поделиться последними сплетнями.

Кабаки, кстати, были весьма популярны. Какие еще развлечения у простого человека? Выпить, поесть и рассказать, как дочка старосты из соседней деревни понесла от баронского дружинника, а того и след простыл. Сплетни и слухи были пищей этой земли. Сплетничали и общались все: торговцы расспрашивали покупателей о новостях, все лавки в кабаках занимали разношерстные компании, разговаривали просто стоя на улице. Было в городе и много женщин, которые либо пришли по делам, либо вместе с мужьями — тоже посидеть за кружкой пенного и пообщаться со своими товарками из соседних поселений.

Вопреки ожиданиям, по улицам не сновала босоногая оборванная ребятня, как я того ожидал от средневекового поселения. Возможно, такое было бы допустимо в какой-нибудь деревне, но тут проживали, в основной своей массе, торговцы и ремесленники, так что все отпрыски были при деле или хотя бы под присмотром. Вон, прямо сейчас мимо меня пробежал пацаненок лет восьми, явно с каким-то поручением.

Пропуская крестьянскую телегу, мы отошли в сторону, прижавшись к стене какого-то дома с окнами, затянутыми бычьим пузырем, и я крепко задумался, что же делать дальше.

Еще на одном из привалов мы провели ревизию припасов, и выяснилось, что наши дела плохи.

Лу была далека от хозяйственных вопросов. Ранее в ее путешествиях с Илием вопрос пропитания стоял только для старика, так как Лу была богиней и не нуждалась в пище. Теперь же, после заклятия Матери, она лишилась своей божественной сути и обрела стабильную физическую оболочку. Так что передо мной встал вопрос пропитания трех голодных ртов.