Последний Завет - Страница 23

– Вставай, пошли. – Герман протянул Францу руку. – Мы должны найти Ворона.

Не обратив внимания на протянутую ему ладонь, Франц поднялся на ноги сам, в глазах его стояли слезы.

– Я просто не могу поверить, что все это происходит со мной, – проговорил он. – И Гюнтер, и Гнев… А я… я… Госпитальеры ведь неприкасаемы. Я никогда не думал… – Франц приложил пальцы к вискам и принялся их массировать, качая головой.

– Соберись! – Герман схватил мальчишку за воротник и сильно встряхнул. – Врагам все равно – Госпитальер ты или нет! Ты что же, хочешь показать им татуировку и попросить неприкосновенности? – В его голосе вдруг прозвучало презрение.

– Нет… нет, конечно нет, – испуганно забормотал Франц. – Как ты мог подумать?

– Тогда воюй! – Герман поймал ладонь Госпитальера и положил на ствол автомата. – Вот твое оружие, Госпитальер. И помни, сейчас ты не нарушаешь никаких законов, ты точно так же помогаешь невинным людям. Осознал?

Франц кивнул и взялся за автомат.

– Вот так намного лучше, вперед! – Герман двинулся к выходу из Убежища, и Госпитальер послушно направился за ним.

Между бронированными дверьми Убежища Герман остановился, задумчиво разглядывая стоявший в углу массивный черный пулемет, который охотники клана почему-то окрестили “кузнечиком”. Выволочь бы это чудище на улицу – вот тогда бы они задали врагам жару, но для свободного перемещения пулемет явно не был приспособлен – слишком тяжел. Нужно по крайней мере четыре человека, чтобы сдвинуть его с места, а для того, чтобы доставить “кузнечика” к полю боя, потребуется большая колесная тележка. Что и говорить, вещь, конечно, отличная, но совсем немобильная. Да и треногу, намертво прикрученную к полу здоровенными болтами, нечего думать освободить за короткое время. Здесь работы минимум на час…

Герман с сожалением махнул рукой и повернулся к Францу.

– Ну, – сказал он, – снимай автомат с предохранителя…

В лице Госпитальера не было ни кровинки.

– Спокойнее, не волнуйся. – Герман положил руку ему на плечо, почувствовав, что настроение у мальчишки близкое к панике. – Всем когда-то приходится убивать в первый раз. Помни, что это враги. И если ты не будешь стрелять в них, они застрелят тебя.

Франц не шевельнулся.

– Если понял меня, дай знак, хорошо? – сказал Герман. Госпитальер едва заметно кивнул, потом снял автомат с предохранителя. Охотник взял арбалет на изготовку.

– Ну, двинулись.

Коридор, ведущий к выходу, показался Францу особенно длинным. Полумрак, запах грибов и тишина, нарушаемая только гулким эхом их шагов. Франц старался дышать носом и не разговаривать, чтобы не сбилось дыхание: лямки проклятого мешка впивались в плечи и тянули к земле.

“Не стоило так нагружать мешок боеприпасами”, – подумал он.

Герман толкнул плечом металлическую дверь, ведущую к лестнице. На них тут же обрушился яростный звуковой шквал-шум выстрелов, свист пуль, крики. Похоже, наверху было жарко, если не сказать горячо.

– Какая муха укусила Мегаников? – пробормотал Герман и, обернувшись к Францу, который застыл на ступенях, словно древняя статуя в Парковой зоне, гаркнул: – Держись стены!

Охотник решительно двинулся вверх по лестнице, Франц на негнущихся ногах последовал за ним. Ему казалось, что стрельба раздается в непосредственной близости от него, и хотя до поверхности было еще три лестничных пролета, паренек очень боялся, что в него вот-вот попадет какая-нибудь шальная пуля. Он вздрагивал от каждого выстрела. К тому же тащиться вверх с тяжеленным мешком за плечами было тяжело и неудобно. Франц подумал, что это настоящая несправедливость. Крепкий и мускулистый Герман бежит впереди налегке, сжимая в руках всего лишь легкий арбалет, а он, как верный оруженосец из довоенной сказки, вынужден ползти за ним следом с автоматом, да еще тащить мешок, набитый под завязку патронами. А между тем в мешке были и болты для арбалета Германа, и немало весившая топийная граната.

– Эй! – крикнул Франц, намереваясь заставить охотника забрать у него мешок.

Герман не обратил на окрики Франца никакого внимания, он уже преодолел последний лестничный пролет и теперь находился возле двери, ведущей наружу. Госпитальер остановился, сжимая автомат в мокрых от страха ладонях.

Герман резко обернулся.

– Стой на лестнице и не двигайся! – крикнул он.

Франц торопливо кивнул и только сейчас заметил, что в помещении они не одни: прижавшись к стенам по бокам от входа, стояли два охотника Ветродувов. Госпитальер заметил, что один из них ранен в руку, во всяком случае, на ладони, сжимавшей приклад винтовки, виднелась кровь, а рукав куртки возле локтя был прорван.

– Ну и кто мне объяснит, какого хрена здесь происходит?! – поинтересовался Герман.

– Меганики словно взбесились! – сказал один из охотников. – Поперли на нас с Лихтенштрассе, хорошо разведчики успели вовремя поднять тревогу. А не то бы…

В этот момент пуля ударила в дверь, и помещение наполнилось глубоким гулом. Судя по всему, вражеский стрелок прицельно стрелял по домику, через который можно было попасть в Убежище.

– Ловко лупит, гад! – сказал первый охотник. – И носа высунуть не можем! Мы даже не знаем, где он сидит…

– А где остальные? – спросил Герман и подумал, что определить, где засел снайпер, для него не составит труда, это как раз тот случай, когда свое уникальное умение он воспринимал как дар, а не как проклятие.

– Все в квартале отсюда, сдерживают основной натиск…

– Ясно. – Герман судорожно соображал, оценивал сложившуюся ситуацию. – Ну что же, улицы там узкие, можно продержаться какое-то время. А Ворон?

– Он со всеми. Нас оставил здесь на всякий…

Стрелок опять всадил пулю в дверь, и она отозвалась гулом.

– На всякий случай, – продолжил охотник. – Мы с Патриком, Густав и Михаэль. Трое Мегаников как-то прорвались, ну и на нас наткнулись. С двумя мы разобрались, а третий, сволочь, застрелил Михаэля и теперь торчит в кустах и стреляет все время.

– Что у него, патронов лишних много? – Герман сплюнул. – Мне надо подумать, – сказал он, отошел в сторону и уселся на стоявший здесь с незапамятных времен небольшой стул.

– Подумать? О чем подумать?! Тут действовать надо! – Охотник ошарашенно уставился на него, так и не получил ответа и повернулся к Францу: – Что это с ним?

– У него бывает, – пояснил Франц.

Охотник скорбно покачал головой. После войны появилось много “странных” людей, время от времени выпадавших из реальности. Психические заболевания неизменно прогрессировали, приступы повторялись все чаще, и в конце концов однажды наступал такой момент, когда люди уже не возвращались обратно. Что и говорить, психов даже среди Ветродувов было немало, а уж людей, у которых были те или иные психические отклонения, полным-полно…

Герман разговор Франца и охотника уже не слышал. Он плыл в спокойных волнах, вглядываясь в иное, темное пространство, где любая преграда выглядела как столб воды до самого неба, голоса звучали приглушенно, едва различимо, зато сердца стучали громко и отчетливо, а кровь шумела в венах живых существ, словно бурный поток горной реки.