Последний Завет - Страница 2

Несколько раз Герман останавливался – вслушивался в тишину, разлившуюся на сумеречной улице, и косился на крысокота, но зверь и в ус не дул. Значит, опасности нет или же она такая, что крысокот попросту не может ее учуять. Дважды оборачивался – нет ли погони, но все было тихо. Похоже, ему удалось перехитрить незнакомца.

Герман поспешил дальше, дав зверю команду следовать за ним. Перебрался через завал, образовавшийся после того, как рухнуло здание городской ратуши, спрыгнул на ржавые рельсы, по которым в далеком прошлом ползали локомотивы, прошел по ним метров триста и свернул на узкую, уже знакомую ему по более ранним вылазкам улочку. Теперь до границы района Мусорщиков было рукой подать. Следовало сохранять осторожность. Помоишные черти вполне могли оставить наблюдателя или того хуже – посадить кого-нибудь с арбалетом на верхние этажи ветхих зданий. Герман знал, что обычная куртка, скроенная из кожи жабобыка, от арбалетного болта не спасет, а потому решил, что вести себя нужно тише воды ниже травы. Уже не один следопыт Ветродувов сгинул в районе Мусорщиков, понадеявшись на собственную удачу и утратив осторожность.

Конечно, проще всего было протопать по рельсам еще два километра и по железнодорожному мосту, перекинутому через реку, перейти на территорию своего клана, но уж больно не хотелось шляться по открытой местности. Поэтому-то Герман и свернул на неприметную, на первый взгляд, улочку. Здесь он был всего раз, да и то с другой стороны. Мрачный силуэт буквы “U” расстроил Германа до невозможности. Чего ему для полного счастья не хватало, так это находящегося по соседству спуска в подземку. Вот уж от чего следует держаться подальше! Конечно, слухи, бродившие по Городу, о тех тварях, что поселились в подземельях Франкфурта – детские сказки, но в сказках, как показывает многолетняя практика, всегда есть доля истины. Иногда из темных жерл подземелья выползают самые жуткие твари или, что порой еще хуже, выходят те, кто когда-то был людьми. Обычно это происходит, когда река разливается и заполняет водой подземные коммуникации, но иногда у живущих под землей появляются иные мотивы выползти на свежий воздух. Например, пожрать. Герман по опыту знал, что явление “подземных красавцев” происходит обычно в самый неподходящий момент, когда никаких неприятностей не ждешь. А они вот на тебе, сами пришли!

Герман проверил, снят ли предохранитель, и, перебежав на другую сторону улицы, двинулся вперед, продолжая коситься в сторону темного провала – спуска в подземку. Запретным в данном случае пользоваться было бесполезно – Герман мог ощущать на расстоянии только человека или кого-то напоминающего человека. На всяких медведкочервей и прочих “очаровательных плотоядных созданий” его дар (и его проклятие) не действовал.

Как оказалось, опасался он не зря. Вот только опасность пришла совсем с другой стороны. Крысокот предупреждающе взвизгнул. Герман отпрыгнул в сторону (с тяжелым мешком за плечами такой фокус проделать было не так-то просто) и очень даже вовремя… Длинный аркан языка выстрелил из ржавого корпуса того, что когда-то было автобусом, и щелкнул в воздухе там, где Герман был мгновение назад. Следопыт вскочил, вскинул арбалет. Язык со свистом втягивался в распахнутую пасть жабобыка – тварь вывалилась из автобуса. Крысокот хрипел, будто у него прохудились легкие, но вперед не лез – не тот вес. На асфальте от языка осталась длинная полоса слизи. Герман, понимая, что через несколько секунд тварь вновь “выстрелит” языком, спустил курок, и бесценный пороховой болт, снаряженный специальным наконечником, ударил в голову монстра. Раздался громкий хлопок, и во все стороны полетели ошметки. Толстое туловище качнулось и повалилось на асфальт, разбрызгивая воду и желтую кровь. По улице загуляло эхо от выстрела.

Первым делом Герман перезарядил арбалет. Затем проверил, действительно ли тварь мертва и нет ли в автобусе ее дружка – небольшие размеры зверя и красные полосы на морде утвердили его в мысли, что это самка, а значит, дружок должен шариться где-то поблизости. Автобус был пуст. То ли самка была убежденной мужененавистницей и не боялась встретить одинокую старость, то ли самец вышел на очередную охоту и рыщет по району Мусорщиков в поисках пропитания. Герман пришел к выводу, что пора немедленно убираться из этой небезопасной местности.

– И вовсе ты не тупая скотина, Гнев, прости, дружище. – Герман погладил животное по серой шерстке. Лысый, острый хвост крысокота вытянулся в струну, и он оглушительно защелкал зубами от счастья.

На этот раз следопыту повезло. Впрочем, самки жабобыков – вечно голодные и ленивые твари – не так уж и опасны, в отличие от самцов, но, испытывая голод, и они могут запросто проявить агрессию. Как это только что и произошло. К тому же эти твари весьма навязчивы. Прицепится к тебе такая вот мадам весом в пару сотен килограммов – и сбивай ее с “хвоста” до потери сознания.

Герман выругался, он не сомневался, что после выстрела о его присутствии узнала вся улица, поэтому он подхватил мешок и уже собирался припустить восвояси, как вдруг позади сухо щелкнул затвор. Звук этот напомнил Герману закрывающуюся крышку гроба, когда в апреле прошлого года хоронили его возлюбленную – Альбу. Вспомнились кровавые сполохи огня на лицах, гроб горел очень медленно, языки пламени лизали белое дерево, а мать Альбы плакала, закрыв лицо ладонями. Самый неприятный звук в его жизни, и почему-то до сих пор снится ему ночами.

Небольшая неприятность с жабобыком напрочь отбила у Германа присущую ему осторожность, и неизвестный тут же этим воспользовался. Теперь ему предстоит столкнуться с противником куда более умным и изощренным, нежели самка жабобыка. Если незнакомец умеет держать в руках стрелковое оружие, значит, дела совсем плохи.

Все это промчалось в голове за считанные секунды.

– Бросай арбалет и поворачивайся, только очень медленно, – сказал голос за спиной, – и пусть твои руки все время будут у меня на виду. Согласен?

– Конечно, – выдавил Герман, отчаянно соображая, что предпринять.

Гнев зашипел, присел на задние лапы и приготовился к прыжку.

– Зверю своему скажи, чтобы вел себе поспокойнее, если не хочешь, чтобы я его прострелил…

Герману показалось, что голос неизвестного дрогнул, но он решил не торопить события и топнул, призывая крысокота остаться на месте. Тот послушался, но уши по-прежнему прижимал к голове, а в его горле клокотало рычание-кашель. Герман разжал руки, поморщился, когда арбалет упал на асфальт, и, стараясь не делать резких движений, повернулся.

Первое, что почувствовал Герман, увидев незнакомца, – облегчение. Парень хоть и держал в руке старенькую огнестрельную винтовку, явно не принадлежал к Меганикам. И не Мусорщик, слава богу! Правда, лица его Герман не мог видеть – оно было под капюшоном, но зато на рукаве его куртки (даже сумерки и густой туман не смогли этого скрыть) красовался большой белый знак – круг, перечеркнутый волнистой линией. Клан Бастиона. Этого-то какими судьбами сюда занесло? В любом случае с представителем Бастиона всегда можно договориться.

– Это ты был в Центральном вокзале? – спросил Герман куда более уверенно, чем раньше.

Кажется, незнакомец опешил от такой наглости.

– Здесь вопросы задаю я! – процедил он.

– Клан Ветродувов никогда не ссорился с кланом Бастиона, – заметил следопыт.

– Ой ли? – сказал человек, но уверенности в его голосе поубавилось.

Если с Германом что-то случится и Ветродувы об этом прознают, то у Бастиона будут серьезные неприятности. И вполне вероятно, что этому парню перепадет от его же клана за то, что он втравил своих братьев в маленький пограничный конфликт. Исходя из этих рассуждений, Герман сказал:

– Ты ни за что не выстрелишь.

– Почему ты так уверен? – Теперь дуло винтовки смотрело Герману прямо в лицо.

Оч-чень неприятное ощущение.

– На выстрел сбегутся все Мусорщики.

– Были бы здесь Мусорщики, они бы давно прибежали. Ты же тут такой шум устроил.