Последний шанс фрегатен-капитана - Страница 6

Изменить размер шрифта:

Экипаж, которому командир объявил свое решение, в реакции на сообщенную новость был неоднороден. Конечно, молодчики из группы захвата, отъявленные бандиты, знали, что в Германии их ничего хорошего не ждет, и были готовы идти хоть к черту на рога. Остальным, не покидавшим стального чрева «Зигфрида-убийцы», надоела жизнь без просвета, они знали, что наступил мир, и не хотели забираться за тридевять морей от родины. Но субмарина продолжала оставаться военным кораблем, и его экипаж был осведомлен о том, как расправляется с ослушниками устав военно-морского флота.

«Зигфрид-убийца» пошел на север, надеясь выйти в Атлантику между Британскими островами и Исландией, через Ла-Манш проходить было опасно, и тут путь субмарины скрестился с курсом «Адмирала Ричардсона».

Нашелся плащ

…Он стоял на носу «морского охотника», неслышно идущего в густом тумане к притаившемуся, невидимому вражескому берегу, и ждал, когда шепотом переданная команда заставит его покинуть небольшую палубу катера и прыгнуть в ледяную воду, в неизвестность.

Самым трудным было заставить себя перемахнуть борт и ринуться в черную воду. Потом будет скалистый берег, приглушенные вскрики часовых, снятых ударами ножей, неожиданные для врага разрывы гранат и автоматные очереди. Все это будни разведчиков, он к этому привык, если только вообще можно привыкнуть к шагающей рядом смерти, но вот к холодной воде старшина Леденев привыкнуть никак не может.

Наконец шепот донес до него команду командира отряда, капитан-лейтенанта Бирюкова. Леденев всегда высаживался первым, и никто не знал, как боится разведчик холодной воды.

Он перебросил одну ногу через лерное ограждение, потом поставил рядом вторую, подобрался и прыгнул…

Юрий Алексеевич проснулся, но глаз не открывал. Он сразу вернулся в действительный мир и подумал, что сон этот останется с ним, Леденевым, до конца его дней.

Из кухни послышался звук воды, бьющей из крана в кофейник, — это его жена готовила завтрак. Леденев рывком поднялся с постели, спустил ноги на коврик, потрогал пальцами шершавую поверхность и двинулся по комнате, разводя руки в стороны.

Жена Леденева, Вера Васильевна, заглянула в комнату.

— Вчерашний хмель выгоняешь? — улыбаясь, спросила она.

— Какой там хмель, по рюмке выпили в баре, да и то один голландец пристал. Хочу, мол, с русскими моряками выпить… Не будешь же объяснять ему, что мы сидим не от нечего делать…

— А чего это тебя в Интерклуб потянуло? — скорее из женской привычки к расспросам, чем из желания услышать ответ, спросила Вера Васильевна. Она знала, что Леденев никогда не делился с ней служебными новостями.

— Надо было, Веруша, надо, — ответил Юрий Алексеевич. — А ты все же учуяла вчера…

— А как же, — откликнулась уже из кухни жена. — Иди мойся да будем завтракать. Хочу сегодня в школу заглянуть. Мои питомцы к празднику сюрприз готовят, ко Дню Флота, вот и сообщили по цепочке, что хотят со мной посоветоваться.

— Школа-то, поди, на ремонте, где вы соберетесь? Шли бы к нам домой, — сказал Леденев.

— А у нас только встреча там. Потом наверно, к нам пойдем, а может быть, погуляем, дни-то какие, для нашего города — великая радость.

Вера Васильевна преподавала литературу в школе. Своих детей у Леденевых не было, и она часто задерживалась в школе, иногда майор заставал дома с десяток мальчишек и девчонок, они читали стихи, делали стенгазету или репетировали пьесу.

«Тебе легче, — подумал Юрий Алексеевич о жене, продолжая делать гимнастику, — тебе тайну сегодня раскроют, а мне мою никто на блюдечке с синей каемочкой не преподнесет. А утром — доклад у полковника Бирюкова».

С Василием Пименовичем Бирюковым Леденева связала война. Юрий Алексеевич был старшиной в отряде специального назначения, которым командовал капитан-лейтенант Бирюков. Отряд совершал лихие рейды в тыл к немцам, проводил диверсионные и разведывательные операции, высаживаясь с моря на северном побережье.

Перед окончанием войны Бирюков был неожиданно отозван в Центр, и следы его для Леденева потерялись. А Юрий Алексеевич демобилизовался и остался в Поморске. По путевке райкома партии пришел на работу в милицию, окончил Всесоюзный юридический заочный институт, отличился в городском уголовном розыске как мастер по раскрытию запутанных преступлений. Его уже собрались было забрать в Москву, но тут приехал в Поморск бывший командир отряда, теперь уже полковник Бирюков, назначенный возглавлять областное управление. Он-то и уговорил Леденева перейти на работу к нему.

Смерть радиста Оскара Груннерта была первым серьезным делом, за которое он взялся. Впрочем, могло оказаться, что убийство радиста было заурядным уголовным преступлением, не больше.

— Да, это возможно, — подтвердил полковник, когда Леденев закончил доклад. — Но не исключено, что тут совсем другое… Сегодня уже звонили из Москвы. Там держат расследование этого дела на контроле. Москва спрашивает, не нужна ли нам их помощь.

— А чем они могут нам помочь? — недовольным тоном произнес Леденев. — Что мы тут, слепые, что ли?

— Ты не кипятись, от помощи не надо отказываться. Но я сказал, что пока мы справляемся сами. Давай-ка посмотрим, что парни из городского уголовного розыска не успели еще сделать. Сосредоточим внимание на двух неясных деталях: бутылке и плаще.

— С бутылкой, — запутанное дело, — сказал Леденев. — Следы пальцев буфетчицы и радиста на корпусе бутылки мы нашли. На горлышке след неясный, смазанный. Дактилоскописты утверждают, что этот след принадлежит кому угодно, но только не радисту. На горлышке отпечатался большой палец правой руки, а у Груннерта через папилляры этого пальца проходит шрам, который оставляет характерный след. Значит, за горлышко схватил бутылку и опустил на неизвестную голову кто-то другой, не радист. Значит, предполагается некий третий, скажем, «Игрек». Мы незаметно взяли отпечатки пальцев у Элерса и Хилльмера, их дактилограммы пока ничего дать не могут.

— Кстати, что дал обыск в каюте радиста?

— Ничего существенного. Следовало осмотреть каюты стюарда и боцмана, но без разрешения капитана судна этого сделать нельзя, а идти объясняться к нему, значит объявить, что подозреваются эти двое.

— Вы правы, конечно, — сказал полковник. — И все же нужно посоветовать Нефедову убедить капитана Шторра, что такой осмотр необходим. Но эти двое, Элерс и Хилльмер, ничего не должны знать.

— Сделаем, товарищ полковник. Вчера мы выявили всех, кто обращался в поликлиники и медпункты города с повреждениями головы. Оказалось четверо мужчин и одна женщина. Но тут мы вытянули пустышку. Травмы получены при обстоятельствах, исключающих причастность к этому делу, есть свидетели.

— А тот таинственный англичанин? Что думаете делать с ним?

— В эту версию я мало верю, Василий Пименович. Судите сами. По словам Хилльмера, англичанин после предложения боцмана поискать другой столик встал и ушел. Напоминаю, что это сказал не Оскар Груннерт, а Хилльмер. Радист как раз, наоборот, предложил англичанину выпить с ними, так что у того не должно было возникнуть недобрых чувств к Груннерту. И вот радист возвращается. Трудно предположить, что, увидев его снова в баре, пьяный англичанин, ни слова не говоря, выходит следом или пораньше и убивает Груннерта. А если б они стали ссориться в баре или в коридоре, это не осталось бы незамеченным в Интерклубе.

— Верно, — сказал Бирюков. — Но вы все-таки отработайте эту версию. Возможно, они столкнулись у входа, когда их никто не видел. Кстати, как вам работается со старыми знакомыми?

— Прекрасно, Василий Пименович.

— Тогда все ладно, Юрий Алексеевич, — сказал полковник. — Теперь перейдем к плащу. Что вы скажете по поводу его исчезновения?

Полковник Бирюков откинулся в кресле и приготовился слушать. Но едва Леденев попытался начать изложение своих соображений, на столе начальника управления низко зарокотал один из телефонов.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com