Последний пророк - Страница 3

Сиумана беспокоилась, что мешало ей сосредоточиться на помоле зерна. Она постоянно отвлекалась, чтобы еще раз обозреть рыночную площадь, глинобитные домики, поля и реку. Потом она снова переводила взгляд на свою дочь, которая мирно пряла пряжу. Именно дочь стала причиной ее волнений. Ошитива была красивой девушкой, тихой и кроткой. Но все же… Сиумана иногда сомневалась, скрывалась ли за этой скромной улыбкой хоть маленькая частица гордости. А гордость, это все знали, — первый шаг к падению.

Ему хотелось лежать на теплых мощеных камнях и не шевелиться. Бегущий человек совершенно выбился из сил, ему казалось, что он уже не сможет встать и добежать до деревни.

Но там была его семья: бабушка Буки и сестра Лакши. Он не мог допустить, чтобы каннибалы взяли их в плен.

Сделав еще одно, последнее, усилие и отчаянно взывая к помощи богов, бегущий человек тяжело поднялся на кровоточащие ноги и резко рванул в сторону обрыва, куда манила его дорогая ему жизнь его племени.

Ошитива старалась не быть горделивой, но она всегда замечала, что ее и мамины дождевые кувшины первыми расхватывали торговцы. Мама часто повторяла: «Не хвастайся своим даром, доченька. Помни, что боги, даруя что-то тебе, отказывают в этом кому-нибудь другому. Хвастаясь, ты заставляешь богов сердиться».

Все уже знали, что у Ошитивы есть божественный дар. Поэтому она не могла немного не гордиться этим даром, а также тем, что помолвлена с Аоте, которому предназначено было стать одним из самых важных людей в племени.

Ошитива добавила немного хлопка в нить, следя за тем, чтобы она оставалась тонкой и однородной. Ошитива не была такой искусной в прядении, как некоторые другие девушки, ее умение и талант заключались в гончарном деле. Но у девушки было право самой сшить себе свадебный наряд, поэтому дождевые кувшины пришлось отложить до той поры, пока не пройдет свадьба.

Солнце на небе закрыла большая туча, и вся деревня вместе с зерновыми полями на какое-то время погрузилась в темноту. Это совсем не смутило Ошитиву, ведь вокруг благоухала весна, а небо в такую пору всегда непредсказуемо. Она даже не задумывалась над тем, что это могло быть какое-то предзнаменование — знак того, что надвигалась совсем иного рода туча.

Ошитиве очень хотелось, чтобы ее свадебный наряд был полностью соткан из хлопковой нити, но хлопок был очень дорогим товаром, так как в ее деревне его не выращивали, а покупали, обменивали в других местах. Поэтому из той пряжи, которую она соткет, можно будет сшить лишь ленты на голову. Ее свадебная туника и накидка будут сотканы из волокна агавы — из такой же ткани были сшиты юбка и туника, в которой она была одета сейчас. Хотя одежда, которую она носила, была сшита в другой деревне и приобретена ею в обмен на дождевые кувшины, ее соплеменники умели сами окрашивать ткани, поэтому она очень часто носила свой любимый цвет — красный. А ленты на ее голове, стянутые вместе, чтобы поддерживать тщательно завитые волосы, которые подчеркивали ее пока еще незамужний статус, были сотканы из волокна юкки и тоже окрашены под цвет туники в красный цвет.

Но сейчас, скрестив ноги, она сидела перед открытой дверью своего глинобитного домика и размышляла о том, что для свадебного наряда нужно будет выбрать какой-нибудь другой цвет. Может быть, ярко-голубой…

— Помогите!

Она резко подняла голову. Какой-то мужчина, уставший и обливающийся потом, появился в излучине реки.

— Опасность! — закричал он и замахал руками. Добравшись наконец до деревни, он упал на колени и, указав в сторону возвышенности, добавил: — Всем в убежище! Идет Темный Господин!

Ошитива резко встала, веретено выскользнуло из ее рук. Работники на полях, матери и их дети у очагов, гончары у печей — все бросили свою работу и устремились к подножию скалы, где уже наготове стояли лестницы, чтобы можно было быстро подняться и укрыться в крепости, расположенной высоко в скале. Добравшиеся до верха первыми бросали веревки остальным, чтобы помочь им подняться по отвесной горной стене и найти наверху спасение от опасности.

— Поторопитесь! — закричал дозорный, который первым из своей башни увидел приближающуюся армию.

Двое мужчин подняли его и помогли взобраться на лестницу. Стонущую Лакши несли две повитухи, а ее только что родившийся малыш лежал у нее на животе, все еще связанный со своей матерью окровавленной пуповиной. От Стены Памяти примчались Аоте и его отец. Они подняли еще несколько лестниц, которые были здесь припасены. Люди, не раздумывая, машинально карабкались по лестницам, помогали друг другу, выкрикивали имена близких людей, желая поторопить их.

Приближался Темный Господин.

Ошитива и ее семья были ужасно напуганы Господами из Центрального Места. Они слышали рассказы о человеческих пытках и жертвоприношениях. Давно, много лет назад, сидя у очага, ее дедушка шепотом рассказывал запретные истории:

«Эти Господа — не наши люди. Эти чужестранцы с юга пришли сюда, чтобы поработить Людей Солнца. Страхом подчинили нас себе. Силой они заставляли наших предков строить им дома и широкие улицы в Центральном Месте. Если мы сопротивлялись, то они приходили и убивали нас, они заставляли нас умирать долго и мучительно, а затем готовили из нашей плоти еду и ели ее на обед».

Раньше Ошитива думала, что эти сказки были придуманы, чтобы приучать детей к послушанию, но сейчас, стоя высоко на краю пропасти и крепко ухватившись за Аоте, она с ужасом наблюдала приближающуюся с востока армию и вслушивалась в громоподобные шаги воинов-ягуаров по мощеной дороге. Солдаты с грохотом булав о щиты наводняли всю долину. Посреди этого океана человеческой жестокости сорок рабов на своих спинах несли трон, на котором восседал Темный Господин. В доме на вершине скалы начала выть от горя старая женщина, заплакал ребенок, а мужчины заспорили между собой, зачем пришла сюда армия Темного Господина.

— Они хотят нас съесть!

— Мы должны бежать!

— В туннель!

— Они найдут нас!

— Они сварят наши кости и съедят нашу плоть!

Грозная масса людей в пятнистых шкурах с устрашающими булавами, копьями и щитами сделала привал внизу обрыва. А люди, столпившиеся наверху, замерли в тишине.

Никто из племени Ошитивы никогда раньше не видел Темного Господина, но брат ее отца, торговец, который возил гончарные изделия в соседние деревни в обмен на сандалии и одеяла, бывало, рассказывал, что их наскальные жилища были не единственными в округе. Он рассказывал и о других убежищах, которые были похожи на их собственные: там были каменные комнаты, лестницы и террасы, выдолбленные высоко в стене скалы, куда можно было попасть, только используя лестницы и веревки.

Однажды в одном селении он обнаружил жестоко убитых людей. Это была массовая резня: мужчины, женщины и дети лежали там, где встретили свою смерть, и не было вокруг ни одного живого человека, который мог бы их похоронить. Они лежали с топорами в черепах и ножами в груди, но их руки и ноги были отрезаны, и, как рассказывал дядя Ошитивы, он потом нашел их кости, сваренные и очищенные до блеска, как кости антилопы после великого праздника. Теперь они точно знали, что Темные Господа были там и пировали на костях убитых людей, чествуя своих жестоких богов.

Аоте и другие мужчины подняли наверх лестницы и веревки. Никто теперь не мог добраться до убежища на краю обрыва. Они были в безопасности. Они посмотрели вниз, желая разглядеть страшных солдат, которые называли себя ягуарами. Никто в племени никогда раньше не видел ягуара, но они знали из легенды, что ягуар — пятнистая кошка — обитает в землях далеко на юге. Солдаты Темного Господина одевались в шкуры этих пятнистых животных, а на головах носили их черепа. В руках они несли грозные копья и булавы, а также деревянные щиты, украшенные яркими эмблемами. В середине этой устрашающей армии на своем великолепном троне, который несли рабы, сидел Темный Господин, но никто из людей наверху не мог его разглядеть: он сидел укрывшись под цветным тенистым балдахином.