Последний призрачный танец (СИ) - Страница 52

Я ждал, когда же Кхарр расправится со строптивой девчонкой, и мы, наконец, вернемся домой. С залива дул холодный ветер, и уши темной едва заметно вздрагивали. Ничего, — думал я, — потерпи немного. Скоро тебе совсем не будет холодно.

Когда с формальностями было покончено, Моргенштерн убрался восвояси.

Эльфийка с каким-то мрачным удовлетворением смотрела на гаснущий след телепорта. С уходом герцога она окончательно сбросила маску, и перед нами предстала просто мелкая, растерянная девчонка.

Но вместо того, чтобы одним взмахом меча избавиться от своей пленницы, орк отдал её мне. Просто бросил «Она твоя» и растворился в ночи. От переполнявшей меня злости хотелось завыть. Почему Кхарр постоянно оставляет всю грязную работу мне?

Рейн. Я мысленно повторил её имя несколько раз, но так и не понял, нравится оно мне или нет. Хотя, какая теперь разница?

Что ж, в качестве последней милости я сделаю это быстро.

Я наблюдал, как она готовится к схватке и прекрасно понимал, что все это напрасно. У неё нет ни единого шанса. Она всего лишь мелкая недоучка, я же каратель, хоть и не прошедший до сих пор Инициацию.

Один стремительный бросок, и она уже на земле. Надо отдать девчонке должное, она быстро пришла в себя, сгруппировалась и ощетинилась оружием. Теперь достать её будет не так просто. Но мне не нужно подходить близко, чтобы убить. Один сильный удар магии, и её душа окажется в моих руках.

Но каким моральным уродом я буду, если не дам ей шанс? Это был странный порыв, совершенно мне не свойственный. Я вообще всегда отличался редкостным хладнокровием и безжалостностью. Пожалуй, за это Кхарр меня особенно ценит. Иногда попадается работа, которая даже ему не под силу. Орки, они такие, высокоморальные, предельно честные и прямолинейные. А шанары проклятые создания, способные на любую подлость. Как и темные, впрочем.

Уговаривать девчонку не пришлось. За спасительную ниточку она ухватилась обеими руками, и я невольно проникся уважением к такой жажде жизни.

Скимитары-близнецы скрестились в воздухе, и темная начала свой танец. Сказать, что это было прекрасно — ничего не сказать. Это было завораживающе, маняще, вдохновляюще. Я замер, не в силах пошевелиться, и, не отрываясь, глядя на последний призрачный танец. Я бы многое отдал, чтобы снова увидеть это выражение в её багряно-красных глазах. Гремучая смерть радости, восторга, боли и безумия. Она упивалась каждой каплей энергии, её тело двигалось в такт неслышимой мне мелодии, такое соблазнительное и желанное, по мечам пробегали серебристые искры и гасли в её длинных черных волосах.

Это было моей ошибкой.

Завершив танец, девчонка сразу же атаковала. Нет, она при всем желании не могла бы меня зацепить, но у меня не осталось времени на размышления. И вместо того, чтобы продлить свое удовольствие, я оборвал его слишком быстро и грубо. Я планировал довести её до исступления, лишить сил, заставить сдаться, а потом красиво выжечь её маленькое хрупкое сердечко.

Я даже не успел собрать достаточно сил для магического удара. Обрушил на неё все, что было, вырывая душу. Остальное довершило железо. Мой меч беспрепятственно распорол тонкую кожу, и земля вокруг обагрилась кровью. Несчастная душа мерцающей звездой носилась вокруг меня, я же задыхался от боли. Первая мысль была — она меня зацепила. Но глядя в гаснущие, темно красные глаза понял, что это не моя боль, а её. Только как? Как она это сделала?

Сладкий запах эльфийской крови щекотал ноздри. В воздухе разлился аромат железа, вишни, корицы и меда. Все-таки эльфы есть эльфы, дети природы, хоть и темные.

Плохо понимая, что делаю, я потянулся к её губам и обмакнул пальцы в кровь. Соблазн был слишком силен, а я не привык себя сдерживать. Попробовав её крови, я перестал быть собой. Боль усилилась. Мне казалось, что я умираю, медленно сгораю в невидимом пламени. А она смотрела на меня и улыбалась. Это мелкое ушастое недоразумение что-то со мной сотворило. Похоже, она все спланировала заранее. Первым моим желанием было убить её, разорвать на части, выместить свою злобу. Но прорвавшись сквозь пелену боли и взглянув на эльфийку, я понял, что опоздал. Серебряное сияние вокруг неё потухло, глаза потемнели, став совершенно черными.

Боль прошла так же внезапно, как и накатила. Девушка закрыла глаза и отключилась. Я поймал её прежде, чем сообразил, что делаю. Просто сработал какой-то рефлекс, и я крепко прижал к себе хрупкое, практически невесомое тело. Она еще дышала, хрипло, с трудом, сердце билось медленно и тихо. Заостренные уши слабо вздрагивали, но я знал, что осталось недолго. Рана слишком серьезна. И пусть я вернул ей душу, жизнь это уже не спасет. Да и зачем спасать? Я выполнил свою работу. Все кончено. Это странное и такое ненавистное создание, сводящее меня с ума ароматом своей крови, наконец-то затихло в моих руках.

Прислушавшись, я понял, что эльфийка не дышит. Сердце в последний раз тихо стукнуло и остановилось. Вслед за ним остановилось и моё. Несколько мгновений я удивленно прислушивался, но ответом мне была мертвая тишина, только ветер тихонько шелестел в траве, да бились о берег волны. В глазах начало темнеть, и в этот момент я закричал. Закричал, призывая Шакса, единственного, кто мог меня спасти. Спасти нас обоих.

Время остановилось, на несколько мгновений прекратив свой стремительный бег. Я глубоко дышала, стараясь справиться с болью. Осталось совсем немного. Еще миг, и сильные пальцы сомкнутся на моем горле. Или, может, он придумает что-нибудь новое? Я в каком-то странном оцепенении смотрела на своего палача, прекратив все попытки освободиться, и думала лишь о том, что должна сопротивляться хотя бы ради сохранения достоинства. Но шевелиться не хотелось. Темно-серебристые глаза приковали меня к месту, гипнотизируя, обволакивая сознание. Повинуясь какому-то странному порыву, я рванулась навстречу. Навстречу смерти, закинув голову назад так, чтобы шея полностью обнажилась. Более открытой и беззащитной я вряд ли могу быть. Я услышала, как каратель с шумом втянул носом воздух. Его горячее дыхание опалило меня, и я с трудом сдержалась, чтобы не закрыться и не свернуться в тугой клубок в бесполезной попытке защититься. Осторожное прикосновение к сонной артерии заставило меня вздрогнуть и крепче сцепить зубы, чтобы не застонать.

Райвен застыл, вероятно, собираясь нанести последний удар. Я инстинктивно выгнулась ему навстречу, крепче вжимаясь в смертельные объятия. Да, делай что хочешь, только не отпускай меня. Пожалуйста, не выпускай из плотного кольца теплых, сильный рук, не оставляй меня одну, я этого не выдержу. Хотелось закричать. Хотелось умолять его не тянуть и сделать все скорее, но проклятый шанар, как нарочно, медлил.

Я знаю, что там, в лагере Лексиана, это был он. Я узнала его запах, узнала тепло его дыхания, узнала серьгу-капельку в россыпи белоснежных волос. Почему я не поняла этого тогда? И почему он не воспользовался моим состоянием, чтобы прикончить? Ведь нам обоим было бы легче. Я была слишком пьяна, чтобы сопротивляться. Но, зная карателя, я знаю, почему. Может, он та еще заноза в заднице, но понятия о чести у него вполне определенные. Только честная дуэль. Без брони, без магии, без оружия.

Губы карателя опустились ниже. Язык легкой бабочкой протанцевал вдоль ключицы, и я, закрыв глаза, спрятала нос в его мягких волосах. Если он будет продолжать, я не выдержу. Освободив руки, я с силой вцепилась в плечи карателя и заставила его взглянуть на меня. Признаюсь, его глаза меня напугали. Абсолютно черные, непроницаемые, бездонные. Нет, это не ненависть. Глубоко дыша, он смотрел на меня с легкой, понимающей усмешкой.

— Райвен? — мой голос охрип, горло сдавило спазмом. Я испугалась силы собственных эмоций. Что происходит? Единственное, чего я хочу, это чтобы он каким-то образом стал еще ближе, прижал меня сильнее. Но куда ближе? Я чувствую, как стучит в груди его сердце, такое близкое, такое уязвимое. Мне кажется, что достаточно протянуть руку, и оно окажется у меня в ладони, горящее, окровавленное, но мое. Но я никогда, никогда этого не сделаю.