Последний отбор. Смотрины для строптивого принца - Страница 12

– Мои тетушки признались, что за щедрое вознаграждение подделали мою подпись, – мягко пояснила я, пока Альми, указав Эсту на кресло, подвигала ему чай. – Сейчас они в монастыре для нераскаявшихся преступниц. А леди Анбетт попыталась сбежать и сильно пострадала. Теперь она не помнит ничего из происходившего в последние полгода.

– Гадина… – наконец отмер Эст и опустился в кресло. – Жаль, что этой змее так мало досталось, она заслуживает большего. Однако всего рассказать не могу, это не мой секрет. Но полностью признаю свою вину перед Гинни, я должен был сначала поговорить…

– Эстен, – сочувственно смотрела на него Альми, а у меня крепло подозрение, что она услышала намного больше, чем я, – сегодня ты заслуживаешь всяческих похвал за преданность другу, но через месяц, когда он поведет в храм Савиллу Тюаре, возненавидишь его на всю жизнь.

– Откуда?! – резко вскочил с кресла лорд, выронив чашечку с чаем.

– Как только Элгиния обратилась в цитадель с просьбой о помощи, этим делом занялись наши лучшие адвокаты, – спокойно сообщил от двери Стай. Подошел к жене, нежно поцеловал в щечку и сел рядом, приобняв ее за плечи. – Никто не вправе пытаться манипулировать магами и принимать за нас решения. Цитадель всегда ревностно за этим следила и намерена следить и впредь. Нам не важно, насколько одарен наш собрат и какое положение он занимает. Более того, мы никому и никогда не позволим взять власть даже над слабым учеником или необученной травницей, но действовать при этом всегда будем деликатно и осмотрительно.

Мне пока ничего не было понятно, и помрачневшему Эсту, судя по задумчивому взгляду, – тоже.

– Время, отпущенное на официальный визит, уже истекло, поэтому теперь ты отправляешься домой, – безапелляционно продолжил наставник. – Встретимся ночью в двадцать третьем квадрате.

Эст молча кивнул, встал и направился к двери. И только взявшись за ручку, опомнился, оглянулся и растерянно пробормотал, что был счастлив получить мое прощение.

– По-моему, он хотел бы поговорить прямо сейчас, – осторожно намекнула я и смолкла, дожидаясь ответа учителя.

– Знаю. Но дело сейчас не в нем, а в тебе, – заявил Стай, допив отнятый у жены чай, и скептически оглядел стол: – А ничего посущественнее в этом доме не водится?

– Все тут водится, – буркнула я, вызывая служанку, а выдав ей указания, снова уставилась на наставника. – Можешь назвать меня бестолковой, но понять, какое отношение я имею к королевскому отбору, все же не могу.

– Да я и не требую, – отмахнулся он. – Потому и отправил отсюда твоего друга. За ним постоянно следят, королева терпеть не может, когда кто-то нарушает ее планы. А Эстен уже постарался, сегодня рано утром решительно выставил из дворца всех гостей. И герцогских фрейлин и невест.

– Не может быть! – охнула я, сразу представив, сколько шума и пересудов вызовет этот поступок.

– Заявил, что пока не чувствует себя готовым к семейной жизни и намерен отложить всякие смотрины на годик-другой, – добавил Стай и насмешливо фыркнул: – По свидетельству Калианы, леди выскакивали из его дома, как мыши из клетки с котом.

– А она что там делала? – Только теперь я, к своему стыду, вспомнила, что с утра еще не видела целительницу и не обеспокоилась ее отсутствием.

– Работала. После того как Неверс допросил остальных фрейлин, трем стало плохо. Анбетт пользовалась ими как шпионками и служанками, а они терпели, боясь потерять место.

– Начинаю подозревать, что с родней мне не очень повезло.

– Такие родственнички есть во всех больших семьях, – успокоила меня Альми. – Зато у тебя замечательные родители и бабушка Манефа. Она уже согласилась приехать и к вечеру будет здесь.

– Да? – Разумеется, это заявление меня обрадовало, старушку я любила. – А кто и зачем ее уговаривал?

– Пришлось мне сходить, – сообщил Стай и смолк, глядя, как примчавшаяся с тележкой служанка составляет на стол блюда и вазочки. А когда за ней закрылась дверь, добавил: – Тебе мы заранее не говорили, так как не были уверены в намерениях Эстена. Но едва твой друг восстал против воли герцога, которого тоже обманом втянули в эту интригу, он тотчас стал для них опасен. Ведь Савиллу уже выбрали в жены Ренду и сделают все, чтобы она победила. А девушка никогда не пойдет против воли королевы, которая успела осыпать небогатую семью своими милостями и не забыла намекнуть, что делает это в знак будущего родства.

– Тогда я не понимаю, как можно им помочь…

И я ничуть не кривила душой: все в королевстве знали, что у ее величества королевы-матери железная воля, и если она чего-то захотела, то добьется своего любыми способами. Хотя полной власти в руках королевской семьи нет уже очень давно, материком правит парламент, которому цитадель вежливо, но непреклонно диктует свою волю. Хотя и вполне законно, почти половина парламента – старшие магистры цитадели. А короли лишь сохраняли старые традиции, устраивали торжества, празднества и ритуальные мероприятия да задавали тон светской жизни и моде. Однако ее величество знала немало способов оказывать давление на знатных друзей и приближенных.

– Тебе нужно записаться на этот отбор, – невозмутимо сообщил наставник. – А мы поможем туда попасть.

– Кто? Я? На смотрины? – На несколько мгновений у меня пропал дар речи, чтобы потом прорваться вешним потоком: – Это плохая шутка, Стай! Нечего мне там делать! Да я теперь вообще слово «отбор» слышать не могу! Да и зачем? Ренда я не люблю и замуж за него никогда не собиралась!

– Ты меня успокоила, – с нарочитым облегчением отер сухой лоб магистр. – Это было самое слабое место моего плана. Что ты вдруг захочешь заполучить этот лакомый кусочек.

– Ренд действительно хороший друг… – Я на миг запнулась и мужественно признала правду: – Эстену. И лучник самый лучший, и боец надежный. Ты не представляешь, из каких ловушек он нас вытаскивал! Но я хочу найти свою любовь и никогда не соглашусь бегать наперегонки с толпой юных леди ради внимания мужчины, к которому не чувствую ничего, кроме доверия соратника.

– Бегать – вообще не самый надежный способ доказательства любви, – серьезно кивнула Альми. – Поэтому ты и должна победить в отборе, Гина. Иначе жизни твоих друзей и хорошей, но слабовольной девушки будут перемолоты в паштет нечестными играми двух самовлюбленных интриганок.

– Победить? Я не ослышалась? А потом что? Отказаться от свадьбы, чтобы знатные бездельники смеялись и глумились над Рендом? Или подождать, пока он откажется и все начнут издеваться надо мной?

– Нет, этого не нужно. Достаточно будет, если всем станет ясно, как мерзко сводить людей, словно животных, и ждать от них потом признательности и счастливых детей. Ведь все еще помнят, как королева проводила смотрины для наследника и почти за руку привела к победе его жену. А теперь возмущена их постоянными скандалами и изменами Альгерта и никак не рискнет отдать ему корону.

Я молчала несколько минут, представляя себе, в каком аду окажусь, если дам согласие на этот сумасшедший план. Мое настроение с каждой секундой портилось все сильнее.

– Зря ты так паникуешь, – не выдержала Альми. – Никто же не оставит тебя там в одиночестве. С тобой пойдут Калиана и бабушка, Стай и Неверс будут в команде распорядителей, а со мной ты будешь встречаться по ночам. Походы на Харгедор никто не отменяет.

– Ты считаешь, что королева позволит мне ходить в поле? – не веря своим ушам, потрясенно спросила я. – Да она поднимет такой шум, что сбегутся все дворцовые прихлебатели!

– Никакая королева не имеет права приказывать магам цитадели, что им делать в свободные от смотрин часы, – жестко отрезал Стай. – А на поле ты ходишь в свое личное время. И не забывай, я тоже буду там и молчать не стану.

– То есть… – вот теперь мне все было ясно, – мы объявляем королеве партизанскую войну и на острие авангарда ставим меня?

– Не королеве, а глупым и старомодным правилам, которые унижают достоинство настоящих мужчин, – убежденно заявила Альми. – Потому что каждый зрелый и умный мужчина вполне способен выбрать себе подругу самостоятельно, без чужих советов и тем более давления. Девушкам такие отборы тоже причиняют лишь моральные травмы, принуждая действовать не свойственными им способами. Скромным и гордым женщинам невыносима необходимость выставлять напоказ свои достоинства и расхваливать себя, подобно ярмарочной зазывале. Все мы мечтаем, чтобы понравившийся нам мужчина сделал в отношениях первый шаг, предоставив нам свободу выбора. А на этих отборах девушки вынуждены ломать самих себя, переступать через собственные понятия о порядочности и, как стая распаленных азартом гончих, мчаться за дичью, каковой в этой ситуации ощущает себя жених. Ведь только самовлюбленного болвана, не понимающего, что чистой, искренней любовью эти состязания и не пахнут, могут порадовать такие откровенные бои за место рядом с ним. Поверь, я сама пошла бы туда, если бы была еще свободна, чтобы доказать эту истину всем любителям извращенных зрелищ и оставить знатных интриганок с носом. А ты самая лучшая кандидатура среди всех известных мне юных леди и имеешь все шансы победить. Не зря же королева пыталась устранить тебя заранее, засунув в отбор к Эстену.