Последний министр (СИ) - Страница 46

Речь шла о «Русской воли».

Люди заметившие эту несправедливость возмущались.

Когда Протопопов уходил с места описываемых событий некоторые особо ушлые горожане начали громить газетный киоск. Продавцов прессы уже как ветром сдуло с улиц. Кому же захочется получать тумаков?

Возмущения петроградцев были искренними, единичными и неорганизованными и таких горе-активистов тут же арестовывали, подоспевшая на место полиция, как под заказ…

Когда господин Протопопов возвращался на Набережную реки Фонтанка, по Петрограду уже катилась волна народного возмущения. Люди выходили на улицу — кто-то чтобы разобраться в происходящем, а кто-то просто пошуметь от скуки и найти себе хоть какое-то развлечение. Народ обвинял Прогрессивный блок во всех смертных грехах. И, пожалуй, впервые за несколько месяцев радикалы не имели никакого отношения к происходящему. Они попросту оказались к этому не готовы и не могли обуздать вдруг вспыхнувший народный гнев с пользой для себя.

В министерство Протопопов вернулся к полудню, сделав внушительный крюк по Петрограду. Там ему доложили, что вчерашний приказ выполнен и преступник, покусившийся на жизнь министра, задержан.

— Приведите его сюда, — распорядился Александр Дмитриевич, потирая руки.

Через минут десять, когда Протопопов уже успел заварить горячий чай, чтобы согреться, в кабинет к министру завели молодого человека лет двадцати пяти от силы. Сыщики сработали крайне оперативно — Протопопов сразу вспомнил рожу бандита, одного из трёх грабивших меньшевика Чхеидзе в темном переулке.

Министр приказал развязать бандиту руки и оставить их в кабинете наедине. Сыщики поколебались, но Александр Дмитриевич был непоколебим.

— Присаживайся, — Протопопов подвинул к бандиту чашку чая. — Угощайся и чувствуй себя как дома.

Преступником оказался небезызвестный член столичной банды Чугуна, свирепой и одной из самых жестоких преступных группировок, которая начнем греметь сразу после революции. Сейчас банда только набирала ход и приобретала почерк, а их основатель и бессменный лидер Чугун — Ванька Кузнецов, начал свою преступную поступь после дезертирства из рядов армии. Кстати, его братец легендарный в воровской среде Яшка Кошелёк ещё не начал своё дело вовсе, только через пару лет Яшка прогремит со своей выходкой, когда отберёт машину у лидера мирового пролетариата Владимира Ленина.

Так вот преступник, которого завели в кабинет Протопопова, был рецидивист и член банды «первого набора» — Федька Каланча.

Каланча хмыкнул, сел напротив Протопопова, перекинув нога на ногу и достал самокрутку. К чаю он не притронулся — западло пить с фараоном.

Федька прикурил и уже сделал первую затяжку, когда Протопопов выхватил сигарету из его рта и поломал.

Федька насмешливо поднял руки — понял, в кабинете у министра не курим.

Александр Дмитриевич долго высматривал глаза Каланчи, чтобы посмотреть в них, но глаза Федька бегали и не задерживались по долгу в одном месте. Тот ещё жучара. А когда их взгляды, наконец встретились, Федька игриво подмигнул Протопопову.

— Че зенки вылупил?

Настал момент сделать банде одно любопытное предложение.

Они долго говорили.

Вернее поначалу говорил в основном Протопопов, а рецидивист Федька Каланча только слушал. Но потом бандит быстро врубился что к чему и подстроился под обстоятельства. Когда Федька понял, что Протопопов его сюда для дела позвал, то сразу изменился в ту же минуту — подобрался весь, сразу посерьёзнел. Глаза бегать перестали, дебильная улыбочка исчезла. И раз, как бы так между прочим, чай пить стал.

Разговаривали около часа, а потом Федька Каланча первым протянул Протопопову руку и пожал крепко.

Зашедшим за Каланчой сыщикам, Александр Дмитриевич велел отпустить бандита восвояси. Все объявления с Федьки были сняты лично министром внутренних дел.

Следом в кабинет министра по вызову явился другой любопытный человечек. Никаким крупным начальником, руководителем или что-то вроде того, этот человек не был отродясь, как и не был он рецидивистом. Зато Михаил Алексеевич представлял из себя другую ценность. Он был техником станции техобслуживания автомобилей РБВЗ, располагавшейся в Петрограде на Эртелевом переулке, 10. И в целом Михаил Алексеевич был человеком, у которого руки растут из того места, откуда они должны расти у мужика. Федька то и дело нахваливал Мишку техника, когда разговор заходил об автомобилях.

— Присаживайтесь, Михаил Алексеевич, — пригласил гостя к столу Протопопов и снова предложил тому чувствовать себя, как дома.

Мастер был весь перепуган и зажат — ну как чего бы тебя вдруг вызвали в кабинет самого министра, явно ничего хорошего ожидать не следует.

Он подошёл, присел.

Самый простой мужик, на таких и держится любая страна.

— Отремонтировать милостивому государю Александру Дмитриевичу что-то надобно? Мотор сломался? — осведомился Михаил Алексеевич, не дожидаясь вопроса. — Починим, умеем.

— Не починить надо, Миша, а сконструировать, — мягко сказал Протопопов. — Одно любопытное изделие, скажем так по индивидуальному заказу.

Техник видно было успокоился, расслабился.

— Что нужно, делитесь, а мы на РБВЗ что-нибудь придумаем в меру возможностей скромных.

Ну на счёт скромных возможностей завода, это Михаил Алексеевич, мягко говоря, преувеличивал.

Протопопов, порылся в ящике стола и достал оттуда выпуск газеты, на днях попавшийся ему на глаза. В ней в одной из статей автор с восхищением рассказывал он неком чуде американской производственной мысли от компании Autoped Company, располагавшейся на Лонг-Айленде в Нью-Йорке.

Речь шла о электрическом самокате. Мол, если бы нечто подобное удалось внедрить и затем наладить широкое производство в Российской Империи для государственных нужд, то был бы в положительную сторону решён вопрос с нехваткой топлива, мобильностью и другим, другим другим. Конечно, все эти рассуждения автора статьи были не более чем словесным поносом, а сама статья оторвана от реальности (что автор статьи наверняка понимал сам), но интересовал «карликовый автомобиль» исключительно по другой причине. Автопед имел крайне любопытную систему управления через рукоятку руля и колонку рулевого управления. Чтобы начать движение, достаточно было толкнуть колонку от себя, а чтобы тотчас остановиться, напротив потянуть колонку на себя.

— Что-то такое вы можете сделать у себя? Чтобы нажал на колонку и вперёд едешь, на себя потянул — остановился.

Михаил Алексеевич взял снимок, поглядел.

— Обижаете, Александр Дмитриевич. Ну не чтоб прям такой, конечно, но сделаем запросто и будет не хуже, — резюмировал он после нескольких минут разглядываний Автопеда на газетном снимке. — Мы, милостивый государь, лучшие в мире моторы изобрели и вот этот ваш автопед без проблем сконструируем.

— Мне автопед не нужен, — покачал головой министр.

— А что тогда? — уточнил техник.

Протопопов поднялся, сходил к кладовой и выкатил оттуда инвалидное кресло, которое припарковал возле стола. Сиё кресло Протопопов велел прикупить одному из своих охранников накануне. Техник осмотрел кресло, быстро смекнув, что от него хотят.

— Вопрос цены. Платите и мы хоть на Луну полетим, если на то будет спрос. Прямо на вашей этой коляске, — расплылся в довольной улыбке техник, пожимая плечами.

— Понятно, Миша. По цене сойдёмся, заплачу столько, сколько скажешь.

— К какому числу вам эскиз представить, Александр Дмитриевич?

— Мне не эскиз нужен, а результат. Готовое инвалидное кресло с мотором.

Ещё с полчаса Михаил Алексеевич и Протопопов общались. Техник уточнял пожелания министра, задумывался после того, как Протопопов их озвучивал, но в конечном счёте кивал. Потом техник озвучил сумму за работу в несколько тысяч рублей и это не считая стоимости двигателя. Протопопов не торгуясь согласился.

И Михаил Алексеевич удалился, забрав с собой коляску.

Протопопов сидел в своём рабочем кабинете.