Последний министр (СИ) - Страница 45
Фарс.
Если, конечно, перед Особым совещанием не стоит цели развалить отрасль в труху.
Досталось председателю бюро блока, видному левому октябристу Шидловскому. Этот обвинялся в крупных финансовых махинациях и недобросовестности при покупке имений для перепродажи крестьянам, как член Совета Крестьянского поземельного банка. Под раздачу попали прогрессисты Ефремов, Коновалов, чьи имена мелькали в статьях, ну и многие другие там тоже успели так или иначе засветиться…
Протопопов подошёл к продавцу газет от издательского дома Сытина и окинул его взглядом, выбирая какую бы прессу почитать. Выбор был действительно большой — что называется любая политическая, литературная, стилистическая и прочая направленности.
— Что порекомендуете сегодня к чтению? — осведомился министр.
— Все свежее. Любую берите, не ошибётесь в выборе, Иван Дмитриевич Сытин, как известно, плохое не издает, ни издавал и издавать не намерен.
Протопопов, поразмыслив, остановился в итоге на газете «День». Заплатил за оную запрашиваемую продавцом сумму в три копейки, что было дороже ее покупки не только по подписке, но и в киоске через несколько десятков метров. Редактора этой газеты, господина Жуковского, хорошо знал прежний министр внутренних дел, они общались не раз и только за последний год имели несколько встреч. Газета выходила каждый день и занимала оборонческую позицию все время войны.
Полюбопытствуем, что пишут господа журналисты.
Александр Дмитриевич открыл газету и на первой же полосе увидел крайне занимательную карикатуру на Прогрессивный блок, в частности его лидера кадета Милюкова.
Маленький карикатурный Павел Николаевич больше похожий на ребёнка сидел на ручках у человека, смахивающего на английского посла Бьюкенена. Дабы читатель, не знавший посла в лицо, не ошибся, пиджак Бьюкенена был цвета английского флага. Посол кормил лидера Прогрессивного блока с ложечки английскими фунтами стерлингов, что похоже карикатурному Милюкову очень даже приходилось по душе.
В статье, которая приводилась ниже под иллюстрацией, обозначалось, что Милюков слишком часто гостит у английского посла в последние месяцы и журналисты начали это замечать. Также выдвигалось предположение, что из Лондона координируется думская антиправительственная компания, что и обуславливает и одновременно объясняет факт крайне болезненного и негативного настроя Прогрессивного блока к правительству.
В тот момент, когда Протопопов дочитывал статью, к продавцу газет подошли трое крепких мужчин, но при этом настолько не примечательных, что никогда не обратишь на них внимание, если он сами своего внимания на себя не обратят.
Цензура.
Все как по заказу.
И как нельзя кстати — во время.
Двое из них аккуратно взяли продавца газет под ручки, дабы тому не задумалось дать деру. Третий снял сумку с продавца, достал оттуда газеты, начал перебирать и откладывать часть из них в свою точно такую же сумку.
Молча.
Без вопросов, без объяснений, как будто бы так оно и надо.
По итогу у продавца осталось парочка каких-то литературных журналов с потугами драматургов тех лет и, кто бы мог подумать, та самая газета «Русская воля», открестившаяся от темы «террористов» почти сразу после смерти Александра Валентиновича Амфитеатрова, собственно запустившего волну «хайпа».
Однако на этом цензоры не остановились, а стали наглым образом подходить к горожанам, купившим газеты и отбирать газеты у них из рук.
Не узнав министра, который был одет просто и неприглядно, чтобы не выделяться из толпы (хотя попробуй тут не выделяться, когда с тобой по пятам ходит группа молодых крепких ребят), цензоры наглым образом вырвали газету «День» из его рук.
— Конфисковываем, — на этот раз пояснил один из них. — Идите куда шли, милостивый государь, не надо толпиться и привлекать внимание. И нас провоцировать тоже не обязательно.
Федя напрягся, когда цензор забирал у Протопопова газету и уже всерьёз подумывал прострелить наглецу ноги на месте, но министр жестом показал, что все под контролем и идёт ровно так, как должно идти. Фёдор то о вчерашнем разговоре Александра Дмитриевича не знал.
Однако, когда забирать купленную прессу начали у другого господина, тот начал в голос возмущаться и говорить, что он заплатил за газету и отдаст ее ровно тогда, когда ему вернут уплаченное.
— Немедленно возвращайте потраченные средства! — отрезал он и засунул газету себе за пазуху. — Сначала возвращайте мне три копейки, решено!
Ещё один возмущённый действиями цензоров сказал, что отдавать ничего не собирается, пока не прочитает газету от корки до корки. И вообще — это его законное имущество, купленное между прочим. Он с этими словами демонстративно открыл свою гажету и начал пролистывать, жадно читая, хотя и вряд ли что-то усваивая.
Ну и, наконец, невзрачный на вид старикашка, вовсе предположил, что изымают газету потому, что Милюкову, изображённому на карикатуре, глаза режет правда и Павел Николаевич всячески от нее отнекивается.
Закончилось для всех троих одинаково печально, как впрочем и предсказуемо — цензоры применили физическую силу под улюлюканье толпы из «кружка», в котором стояли горе-читатели. Но газеты они таки забрали и присвоили себе.
— На воре шапка горит, — истошно верещал старик, заподозривший нечистоплотность Милюкова. — Павла Англичановича прикрывают стало быть!
Протопопов не стал наблюдать за тем, как разворачивались события и пошёл дальше, кивком показав своим телохранителям, чтобы те следовали за ним. Мало ли придет в голову Федьки и остальным удальцам вмешаться из-за повышенного чувства справедливости. В этот момент Протопопов совершено случайно наткнулся на листовку, лежащую на снегу у самых его ног.
Поднял.
Отряхнул.
Вчитался.
Бумага листовки не успела испортиться, а значит бросили ее здесь совсем недавно.
И отпечатано листовка была судя по всему всего несколько часов назад, еще свежей краской пахнет.
«Не верьте клевете и слухам! Государственная Дума IV созыва собирается раньше положенного времени и открывает сессию 16 января! Милюков П.Н. даст исчерпывающее и всеобъемлющее объяснение происходящему с думской трибуны. Выступление Милюкова П.Н. будет растиражировано в прессе, чтобы каждый мог с ним ознакомиться»
И подпись — члены Прогрессивного блока, число сегодняшнее.
Протопопов дочитав сиё послание воткнул его в ближайший сугроб, чтобы любой другой человек мог взять листовку и точно также ознакомиться. Хотя и без того, Александр Дмитриевич увидел, что подобные листовки разбросаны по улицам Петрограда и многие горожане держат их в руках и ознакамливаются с содержимым. Потом вовсе приметил невзрачного молодого человека, который эти листовки незаметно так разбрасывал, стараясь не привлекать к себе особого внимания. Очередная попытка Прогрессивного блока отыграться и вернуть потерянные политические очки.
А меж тем действия цензоров, решительные, но совершенно незаконные, продолжали будоражить толпу. На подмогу к тем троим пришли другие цензоры, начав натурально грабить газетный киоск. Люди не понимали, отчего цензура забирает газеты и такое поведение цензоров пробудило ещё больший интерес горожан к конфискуемой прессе. Они хватали газеты, пытались не отдавать уже купленную прессу и поскорее прочитать — что же такого от них скрывают и чего им не положено знать в столь непростое время. И запретным плодом раз за разом и в разных изданиях оказывались статьи, обличающие деятельность членов Прогрессивного блока — земельные, денежные и прочие аферы, в которых обвиняли депутатов, уличая их едва не во всех существующих смертных грехах…
На листочки распространённые блоком никто не обращал внимание, по крайней мере пока, а если и обращал то сразу отбрасывал за ненадобностью, не находя в них ничего интересного и занимательного. Листовки рвали, топтали, выбрасывали…
Кульминацией возмущений стало то, что люди наконец заметили, что единственная газета вещавшая на политическую повестку, но ничего не пишущая о скандале с террористами, оказалась не конфискована.