Последний министр 4 (СИ) - Страница 4

Но если вспомнить сколько весит британская тяжёлая полевая пушка калибром 5 дюймов (127 мм), то картина складывается не так радушно.

5 тонн вес самого орудия, 25 килограмм — один снаряд.

И объём 1200 тысяч тонн поставляемых вооружений артиллерии видится совершенно несерьезным.

Это всего несколько десятков орудий с боекомплектами на весь 1917 год и на всю Антанту... Для понимания — один только Восточный фронт длиной 900 километров и глубиной 500 километров проглотит эти орудия не заметив и нисколечко не усилившись.

Для справки кстати — в русской армии на 1917 год имелось порядка 2 тысячи орудий тяжёлой артиллерии и гаубиц, когда как в Германии и Австро-Венгрия количество орудий превышало 20 тысяч единиц...

Поставка в виде десятых долей процента за год?

Смешно.

России по сути прямо указывали — солдатами империи, русскими живыми людьми, будут затыкать фронт и пускать несчастных под переламывание немецкими и австро-венгерскими орудиями. Такой способ ведения войны задерживает врага и обходится куда менее затратно, чем производство артиллерии.

Протопопов понимал, что сравнение грубое, но суть оно отражает крайне верно.

Судя по выражению лица Николая, Государь точно также понимал куда и зачем все идёт. Часть Российской империи уже оказалась засунута в мясорубку капиталистического мира. И Запад не остановиться, пока Россия не пройдёт через острые вращающиеся лезвия целиком.

— У кого какие ещё замечания или дополнения господа? — холодно спросил русский Император.

Поднялся глава французской делегации Думерг. Этот заговорил по французски.

— Вынуждены сообщить, что Франция усматривает в настоящих требованиях России малообоснованный запрос, при котором вся оказанная до сих пор помощь Францией как бы сводится к нулю и обесценивается, — начал он. — Это напоминает стремление России доказать союзникам невозможность продолжать борьбу в случае неполучения помощи.

Думер выждал несколько секунд, полагая, что Николай или кто-то из российской делегации выразит своё решительное несогласие с позицией ключевого союзника. Все молчали.

— Перед поездкой в Петроград мы отталкивались от позиции нашего министра вооружений Альбера Тома, который выступал за приостановление всякого изучения очередных срочных вопросов снабжения России. И мы полагали, что позиция России определённо изменится в сторону более понятных требований, но мы не увидели ничего конструктивного в вашем запросе сегодня.

Поднялся Михаил Алексеевич Беляев.

— Категорически возражаю против подобных предположений. Передайте от меня господину Тома, что, стремясь всемерно развить успех на восточном фронте во благо Антанте, мы разработали программу усиления наших вооруженных сил и сообщили на конференции лишь о той материальной части для новых формирований, которую не можем получить на наших заводах, если сохранять планируемые темпы ведения боевых действий. Если же союзные страны не в состоянии уступить нам недостающее вооружение, мы вынужденно сократим число новых формирований. Но мы считаем необходимым ознакомить представителей союзных армий с намеченным планом развития нашей армии, который, однако, будет осуществлен в пределах, допускаемых той материальной частью, которую мы получим с заводов России и союзных нашей стране государств. Прошу делегатов это учесть.

Французский глава делегации внимательно выслушал. И в свою очередь воспринял слова Беляева по своему, ещё более и с нахрапа решив упрочить позиции своей страны за столом переговоров.

— Полагаю, что все это возможно передать господину Тома вместе с заверениями Николая, что в условиях мира, который будет навязан Германии, Эльзас Лотарингия вернётся Франции, — ответил Думерг. — Для России полагаю не составит труда в письменном виде поддержать сие намерение союзника? Французские газеты с великой радостью опубликуют такой приказ за подписью Николая.

Тут уже Александр Дмитриевич не выдержал.

После франко-прусской войны 1870-1871 годов часть Лотарингии и почти весь Эльзас отошли прямиком под контроль Германии и проблема возвращения французских земель была одной из ключевой для Франции в этой войне. Однако на минуточку, готовы ли французы выдать такое же «письменное» публичное заверение об отходе турецких проливов Российской империи? Вот вопрос.

Протопопов подошёл к Николаю.

— Разрешите, Государь, я обрисую общую картину нашим союзникам, прежде чем вы выскажетесь?

Император коротко кивнул. Министр внутренних дел видел, как неприятно Государю все здесь происходящее.

Протопопов вышел в центр кабинета. Похлопал по плечу француза и кивнул тому на его место у стола.

— Присаживайтесь.

— Я не договорил, — покачал головой глава французской делегации.

— S'asseoir, господин хороший, — припомнил Протопопов русское слово «садитесь» на французском. — Вам и остаётся теперь только, что «сосур». А нам, ей богу не интересен ваш пустой трёп.

Понятно, что сравнения француз не понял, но на своё место таки сел. Александр Дмитриевич обвёл взглядом делегации союзников. Дождался, пока установится тишина — англичане было завозмущались, что Николай дал слово ненавистному министру, против присутствия которого открыто выступили. А когда тишина установилась, он заговорил. По русски, понятное дело.

— Вы тут ничего не попутали? Сэры, пэры и миссьеры? — процедил он сквозь стиснутые зубы. — У Российской империи в армии ребят больше, чем у ваших Франций и Великобританий работоспособных мужчин в стране! Вы часом, охреневшие господа не забыли, что Восточный фронт по количеству сил союзников и по количеству сил противника — главный? И что половина армии «вашей» Антанты — это русские Иваны, которые сдерживают 2 миллиона немецких Шульцев от того, чтобы они хорошенечко не наподдали вашим Джонам и Себастьянам под жирный зад?

Французы и англичане похоже слегка изумились подобному напору. И даже на некоторое время потеряли дар речи — рты пооткрывали. Дерзко разговаривал русский министр и это при попустительстве русского Государя. Удивительно однако все складывалось.

— В себя придите! — пошипел Протопопов. — Это мы будем диктовать условия вам, а не вы нам. И если русский Ваня велел вам напрячь свои жопы и вымучить для нужд великой российской армии арту, значит ноги в руки и побежали исполнять. Как вы это сделаете — нам плевать с высокой колокольни.

— Уважаемый... — попытался возразить лорд Милнер, первым придя в себя.

— Пасть закрой, — рявкнул Александр Дмитриевич.

Министр обернулся к Николаю.

— Извините Бога ради, Государь Император, вы наверняка что-то нашим союзникам хотели сказать. А я вот вмешался.

Николай признательно кивнул. Речь министра была импульсивной и эмоциональной, но она в полной мере отражала сложившуюся реальность. Россия без Антанты и без всего этого западного дерьма, которое загоняло огромную Империю в кабалу — она сдюжит. Поскрипит, покряхтит, но сдюжит. А вот Запад без России долго не выдержит.

Что правда — то правда.

С этими словами Протопопов вышел из кабинета вон. Громко хлопнув за собой дверью. Хотелось верить, что Николай не станет ходить вокруг да около, а выбьет из союзников все необходимое до последней капли.

Не согласятся?

Это будет уже другой разговор. Но самое время напомнить прогнившему западному миру о политических амбициях Отечества, немного так подзабытых и упущенных из виду.

Пока же — время выполнять другие, срочные и неотложные задачи. Главное, чтобы у Государя Николая хватило мужества и внутреннего стержня донести до «партнёров» позицию Российской Империи по ряду ключевых вопросов.

«Мало найдется людей, для которых правда не звучала бы как обида». С. Сегюр

Или вот ещё:

«Зачем нам такой мир, если там не будет России?», В. Путин.

Год 1917, январь 19, вечер, здание Министерства внутренних дел, Петроград.