Последний ковбой Америки - Страница 9

Фэррар заметил это движение, но не уловил молниеносной ответной реакции Макса. Казалось, кольт сам впрыгнул в его руку, прежде чем его противник успел, наконец, положить руку на рукоятку своего.

Дорт дёрнулся, и его кольт описал в воздухе дугу и шлёпнулся в метре от него. Сам же Дорт схватился обеими руками за свои простреленные гениталии и опустился в пыль па колени.

Макс медленно подошёл к поверженному врагу, который как будто молился, правда, приложив руку к неподходящему месту Дорт поднёс окровавленную руку к глазам, как будто не веря им. Потом с мукой и злостью посмотрел на Макса.

— Ну, ты всё-таки и сукин сын, — прошипел Дорт и рванулся к валяющемуся в пыли револьверу.

Макс дождался, пока он поднял револьвер, и выстрелил дважды.

Мощный толчок отбросил Дорта на спину. Он забился в конвульсиях. Макс молча повернулся и направился к своему пони.

Спустя два дня Макс предстал перед выбором: добровольно записаться в армию или пойти под суд. В то время ходили упорные слухи о близкой войне с Кубой, и исполненный патриотизма судья был снисходителен. Однако Макс решил не рисковать: его задача была выполнена только на две трети.

— О, Боже! — взмолился начальник тюрьмы, когда в его офис ввели Макса. — Чем, по их мнению, мы тут занимаемся? Это — тюрьма, а не школа по перевоспитанию трудных подростков!

— Не заблуждайся насчёт его сосунковского вида, Пит, — сказал его помощник, пододвигая кипу бумаг. — Ты только взгляни на сопроводиловку. Этот малыш — настоящая чума. Убил человека в Новом Орлеане.

Начальник тюрьмы уставился в бумаги.

— Так за что его к нам? Предумышленное убийство, говоришь?

— Слава Богу, нет! За это он бы получил электрический стул. Пока что за незаконное ношение оружия. Судом доказано, что он применил его в целях самообороны. — Помощник смачно выплюнул жевательный табак в урну. — Тот парень, которого он прикончил, застал его в спальне одной штучки, его любовницы.

— Я работал телохранителем этой леди, начальник, — заметил Макс.

— Однако это не давало тебе права, парень, убивать человека, — резонно возразил начальник тюрьмы, продолжая не спеша листать бумаги.

— Он сам вынудил меня к этому. Набросился на меня с ножом. Что мне оставалось делать? Ждать, пока он меня прирежет? К тому же я был абсолютно голым…

— Да ну? Голый телохранитель. Это уже интересно! — ухмыльнулся начальник тюрьмы. Его помощник от души рассмеялся.

— Ты что же, не заработал у неё даже на одежду? Или, может быть, тот парень раздел тебя прежде чем резать?

— По-моему, типичный случай самообороны, — посерьёзнел начальник тюрьмы. — Интересно, как это им удалось засадить парня на столь долгий срок?

— Тот парень, которого он прикончил, оказался двоюродным братом Дарси, — многозначительно проговорил его помощник.

— Ах, даже так! Ну, тогда это многое объясняет. Семейство Дарси — важные птицы в Новом Орлеане. Ты ещё легко отделался, парень. Кстати, сколько тебе лет?

— Думаю, что-то около девятнадцати.

— Не слишком ли ты молод для того, чтобы быть телохранителем такой известной особы, как мадам Плювьер? Вообще, как ты к ней попал?

— Просто мне нужна была работа, когда я ушёл из армии. Мне сказали, что ей нужен человек, который хорошо управляется с револьвером. А мой револьвер достаточно быстр.

— Даже более чем достаточно, — криво ухмыльнулся начальник. Он вышел из-за стола и тяжело посмотрел на Макса. — Я — человек справедливый, но терпеть не могу бузотёров. Работай, веди себя примерно, и у тебя не будет проблем.

— Понятно, начальник.

Надзиратель подошёл к двери и крикнул, выглянув наружу:

— Майк!

В дверь боком просунулся огромный негр:

— Да, сэр?!

— Возьми новичка и дашь ему десять плетей.

Макс удивлённо воззрился на главного надзирателя.

— Такова рутина, сынок. Лично я против тебя ничего не имею, но порядок есть порядок. Так сказать профилактическая мера, необходимая для того, чтобы тебе врезалось в память, что закон нарушать нехорошо.

— Пойдём, парень, — пробасил негр и положил огромную ладонь Максу на плечо. — И ни о чём не беспокойся, — доверительно шепнул он, когда они вышли из кабинета. — Ты не почувствуешь боли, я вырублю тебя с первого удара, а остальные пройдут впустую!

В Новый Орлеан Макс приехал как раз на Марди грас.[1] Это было всего несколько месяцев назад. В тот день улицы были запружены шумными, весёлыми, беспечными толпами людей, и их праздничное настроение невольно передалось и Максу. Он решил задержаться тут на пару дней, прежде чем отправиться в Западный Техас. Поставил коня в платную конюшню, снял комнату в дешёвой гостинице и отправился в Латинский квартал развлечься.

Шесть часов спустя он с напускным равнодушием бросил на стол две десятки и три семёрки и встал. Больше ему здесь делать было нечего: он просадил все деньги, а также лошадь и всё остальное, за исключением одежды и кольта на боку.

— Пока, ребята, — невозмутимо произнёс он. — Пойду приведу лошадь…

— Ну и что будешь делать дальше? — с любопытством взглянул на него один из игроков, по виду типичный южанин.

— Найду какое-нибудь занятие.

— Какое занятие?

— Какое-нибудь. Меня слушаются лошади, моту пасти скот. Словом, любую работёнку.

Игрок показал глазами на револьвер Макса.

— А с этим умеешь обращаться?

— Да, пока жив…

— Да, парень, сегодня госпожа Удача повернулась к тебе задницей, — с вязким южным акцентом проговорил игрок.

— И в этом ей здорово помог ты, — беззлобно бросил Макс.

— Что такое? — южанин протянул к вороту Макса волосатую руку. Но не успел он моргнуть глазом, как ему в грудь уставилось холодное дуло револьвера.

— Тех, кто распускает руки, я убиваю на месте, — спокойно выговорил Макс и внушительно посмотрел в лицо южанину. Тот расплылся в улыбке.

— Теперь я вижу, что ты не новичок и надел этот пояс не для форса, — уважительно проговорил он. Макс небрежно бросил револьвер в открытую кобуру. — Знаешь что, парень. Кажется, у меня есть для тебя работа… если ты, конечно, не против того, что твоим боссом будет женщина.

— Да хоть сам дьявол! — беспечно ответил Макс. — Работа есть работа. В моём положении крутить носом не приходится.

На следующее утро Макс и его новый приятель отправились в салун самого уважаемого увеселительного заведения в Новом Орлеане. Симпатичная белозубая креолка-служанка весело объявила:

— Мисс Плювьер сейчас вас примет. Пойдёмте со мной, джентльмены.

По широкой, покрытой коврами лестнице она провела их на второй этаж, открыла одну из многочисленных белых дверей и присела в реверансе, приглашая их войти. Едва они переступили порог, как дверь за ними закрылась и изумлённому взору Макса предстало великолепие, которого он никогда не видел в жизни. Всё в этой удивительной комнате было белым, как будто они очутились в чертогах Снежной Королевы: обтянутые белым шёлком стены, драпировки на огромных окнах, деревянные панели, мебель, полог над кроватью — всё было изумительной белизны. Даже огромный пушистый ковёр на полу и тот был белым.

— Это тот молодой мсье? — раздался откуда-то из глубины мелодичный голос.

Макс резко повернул голову и увидел женщину, поразившую его ещё больше, чем комната. Она была высокой — почти одинакового с ним роста. Лицо её было милым и очень юным. Но больше всего его удивили её волосы — длинные, пушистые, белые с голубизной, как первый снег или же блестящий шёлк обивки.

Приятель Макса уважительно произнёс.

— Да, мисс Плювьер, это он. Разрешите представить вам Макса Сэнда.

— Мэм, — склонил голову Макс.

Хозяйка обошла вокруг него, рассматривая под разными ракурсами, как какую-то диковинку.

— Вообще-то он слишком молод, — с сомнением в голосе проговорила она.