Последний кот (СИ) - Страница 15

— Бархус, ты же из старого мира, значит, слышал обо мне. Неужели думаешь, что я уйду? — я внимательно посмотрел на грабителя, убившего семью Бороды.

В мыслях метались противоречивые чувства: страх — за себя, ненависть — к бывшему искателю, что не сдох, ко мне, что лезу не в свое дело, и надежда — он почему-то считал, что я справедлив. Последнее чувство начало поглощать все остальное. Он заставил себя поверить, что если доведет дело до конца, убьет Бороду, то я оставлю его в покое.

— Я наемник, мне заплатили, и я сделал свое дело, — Бархус постарался выглядеть гордо. — Кто я такой, чтобы отказывать богу?

А вот это было интересно. Я действительно видел воспоминания, как мелкий божок их мира, третий сын какого-то захудалого рода из ветки Хо нанимает банду Бархуса. Прийти, забрать все, прежде всего камни, и принести их. Камни — могло ли это быть тем, о чем я подумал?

— Значит, ты сделал то, что приказано, а тебя в ответ убили? — золотая пластина мешала считывать все мысли, и приходилось говорить, чтобы заставить чужой разум раскрыться.

— Не убили, — Бархус полыхнул ненавистью. — Этот мешок дерьма сказал, что не хочет, чтобы наши души могли его выдать. Поэтому он разрезал пространство и выкинул нас сюда. Остальных моих почти сразу сожрали пауки, а меня нашли харии. И теперь я один из них, потому что к черту богов! К черту все ваши силы!

Мне можно было бы возразить, что сила камня изменения, которую использовал тот мелкий Хо, совсем не божественная, но Бархусу на это плевать. А мне — плевать на него. Если честно, не скажу, что его судьба кажется мне несправедливой. А теперь пришло время поставить точку в этой истории.

— Борода, он твой, — я отошел в сторону, перестав перегораживать дорогу бывшему искателю, и поднял руку, останавливая лысого и его людей. — Смерть за смерть. Это честная цена, которую должен быть готов заплатить каждый свободный человек. Иначе чем он отличается от раба или охотника, которые меняют волю на служение? Не отрицаю их выбор, но и они, и вы должны быть готовы идти до конца.

Кажется, меня не все поняли. Вернее, не поняли слова, а вот суть — она окружала меня, выливаясь наружу через знак Гатс. Было странно использовать камень изменения наоборот, но это работало, и я чувствовал, что только что сделал очень важный шаг в его познании. Новая теория работала.

— Теперь ты умрешь! Ошибка будет исправлена! — Бархус расставил руки в стороны и словно медведь двинулся на Бороду.

Напарник Пламен был крупнее, но в убийце его семьи было больше дикой злости, больше готовности убивать. Хотя так казалось буквально пару секунд. Борода тоже сделал шаг вперед. Он не изображал крупного хищника, наоборот, его движения были резкими, осторожными, словно у бешеной крысы, которая забыла об осторожности, и все, что ее волнует, это только чужая кровь.

«Не помогай», — я почувствовал, как Пламен хочет поделиться силой камня со своим другом, но остановил ее.

Сейчас для Бороды была важна не победа, не смерть Бархуса. Ему нужно было уничтожить смерть внутри себя самого, разжечь в себе огонь нового смысла. И для этого он должен был все сделать сам. Тяжело? Да, но разум и свобода никогда не даются просто так.

Между Бородой и Бархусом оставалось меньше метра, когда бывший бандит резко нагнулся, подхватывая с земли горсть пыли, и бросил ее в глаза своему противнику. Борода на мгновение потерял Бархуса из виду, и тот сразу же прыгнул вперед, уходя от чужих рук и целясь в горло. Я оценил его задумку и желание победить. Он не бил, не хотел задушить врага, все его движения вели только к одному — открыть чужое горло и впиться в него зубами.

Вот только Борода успел это почувствовать, чуть-чуть повернул корпус, подставляя под удар плечо, а потом сам клацнул зубами. На камни подземного хода упало сразу несколько капель крови. Часть текла из плеча Бороды, другая — из оторванного уха Бархуса.

— Ах ты, выкормыш богов! — выругался бандит, а потом снова прыгнул вперед.

На этот раз ни он, ни Борода не рассчитывали победить быстро. И тот, и другой просто молотили пудовыми кулаками по чужим рукам, корпусу, голове. Я видел наливающиеся синяки, видел, как некоторые удары разрывают кожу, добавляя крови вокруг. А потом неожиданно кулак Бороды вспыхнул зеленым светом, и очередной удар не просто отбросил Бархуса, а рассек само пространство вокруг него. Еле заметная вспышка, и бывший наемник и убийца просто исчез.

— Где он? — Борода принялся озираться.

Его глаза все еще горели боем. Он не понял, что случилось с врагом, а еще он не понял, что произошло с ним самим. А вот я видел — мутной пелены в разуме стоящего передо мной человека больше не было. Говорят, месть сжигает прежде всего того, кто мстит, и это правда. Вот только порой, лишь сгорев и обрушив в пепел старую жизнь, можно восстать заново. И я рад, что Борода смог пройти этот путь.

— И каково это снова быть собой? — спросил я бывшего искателя.

Тот вздрогнул, потом растерянно поднял руки, посмотрел на тревожно замершую Пламен, а потом в уголках его глаз появились одинокие слезинки.

— Они погибли, все погибли. Сгорели. Я остался один, совсем один. Он их сжег, а я даже отомстить до конца не смог, — он снова говорил как здоровый человек. Почти…

Одна ошибка, и он мог снова закрыться, прячась от мира.

— Начнем с того, что не один, — ответил я. — Твой главный друг, тот, кто никогда не забывал о тебе и без кого бы ты никогда не вернулся, всегда был рядом.

Я кивнул на отвернувшую морду Пламен. Да, иногда нужно проговаривать очевидные вещи, и в этом нет ничего страшного. Лучше так, чем если из-за глупости, из-за страха поверить в другого и ошибиться, люди будут отказываться от тех, кто им на самом деле дороже всех на свете.

— Пламен, — голос Бороды хрипел. — Прости. Прости, что забыл. Но я все помню и буду помнить всегда. Спасибо, что помогла, что была рядом. А Бархус, ну и черт с ним, пусть живет!

— Вообще, он не сбежал, — вмешался я. — Это ты использовал силу камня и перекинул его в следующий внешний мир. Скорее всего, в мир зеленых змей, так что, учитывая почти сразу же ударившую оттуда волну смерти, твоя месть уже свершилась.

— Значит все? — глаза Бороды блеснули, и он с некоторым раздражением потер свое волосяное украшение. Кажется, недолго ему осталось. Как и прозвищу — я покопался в воспоминаниях и отыскал там его настоящее имя.

— С твой местью, Борука, все, — кивнул я. — А вот с силой — нет. Или тебе самому неинтересно, как ты переместил человека, да еще в зеленый мир? И это при том, что Пламен тебе в этом не помогала?

— Но я чувствовал силу камня, — бывший Борода прижал руку к груди.

Я тут же скользнул туда взглядом, и действительно, рядом с его сердцем темнел комок из множества песчинок. Получается, Пламен, которая все это время делилась с ним силой камня, в итоге передала Боруке его часть. А тот тем временем продолжал:

— Я чувствовал его, потом зачерпнул силу камня, хотел выплеснуть, но Бархус увернулся. Я тогда сдержался, но энергия сама вырвалась наружу, словно захватив с собой часть меня…

— Он вложил свою жизнь в этот удар, — неожиданно в разговор вмешался глава хариев, который до этого молча стоял в стороне. Странно, он что-то знал, а я не смог считать это в его мыслях. Похоже, порой эти пластины на сердце могут быть эффективнее, чем кажется на первый взгляд.

— Расскажи! — попросил Борука.

На этой неделе получается 3 главы. Дальше нужно проработать детали для продолжения, и обновление — вы знаете когда))

— Это все знают. У нас… — лысый вожак подземных людей понял, что мы не охотники, что сражение с прибившимся к ним чужаком было честным, и этого оказалось достаточным, чтобы его мнение о нас изменилось. — Если камень принимает тебя и ложится под сердцем, то понемногу пускает корни. И когда это происходит, можно брать из него не только чистую красную энергию, но и что-то большее. Вырывая его с корнями, охотники пробиваются на следующие уровни, но и платят за это частью себя. Тем, куда проросли корни, тем, что они унесут с собой.