Последний дюйм - Страница 4

Чтобы не причинять лишней душевной боли постояльцу, хозяйка не сообщила, что кто-то у Кургузкиной все семечки до него вообще того… кердык! Кошмар какой-то!

— Слышь, Белла Юрьевна, а ты кем вкалывала-то, пока по кривой дорожке не пошла? — спросил ее Дюймовка. Но Белла Юрьевна уже привыкла к его манере общения, видя в ней не развязность, а попытку некого покровительства комплексирующего на почве своих новых размеров мужчины. Поэтому она честно сказала, что работает вообще-то лаборанткой на факультете, куда Аллочку удалось на бюджетное отделение пристроить, сейчас она в отпуске. А на жизнь зарабатывает тем, что помогает подруге на телевидении камикадзе подыскивать.

— Кого? — удивился Дюймовка. — Я, правда, давно телик не смотрел, но если бы там такое показывали, мне бы шофер рассказал.

— Неправильно ты все понял, Дюйм! Моя задача была найти баб, готовых над собой разное на экране учудить: волосы в зеленый цвет покрасить и перышками профилировать, а то и вовсе под нуль обчекрыжиться, а после передачи — еще и наврать, что выданные на передаче вещи им насовсем в подарок оставили. В принципе, сидит эта кошелка перед камерой, о жизни своей рассказывает, глазки строит, ей в это время разные уроды на телевидение звонят и уговаривают совместно вечерок провести. Разве плохо? И хотя ей при этом что попало с головой делают, но она же женщина, то есть экспериментатор по натуре! Она восхищается и говорит, что никогда так хорошо себя не ощущала. Ее еще и кормят в рекламируемом кафе, потом вещи дают померять. Она их после передачи снимает, ей платят оговоренную сумму — она отваливает. Любая бы на такое согласилась! Но ведь не знаешь, которая из них вдруг в жлобство впадет и станет из-за чужих шмоток скандалы закатывать. А зачем вещи рекламировать, если потом их задаром в передачах раздавать, верно?

— А ты этих баб-то как находила? Они твои знакомые? — заинтересовался темой Дюймовка.

— Нет, но я их чувствую, всех. Я почему-то заранее знала, кто может нарочно кофточку порвать, кто соседкам трепанет, кто юбку украдет… Пару минут поговорю — и все уже знаю.

— Слушай, так ведь ты же, Белла, талант! Ты знаешь, кто ты? Ты — менеджер по кадрам! Впрочем, должность эта слишком блатная, никто туда тебя не возьмет. Но ведь ты… Ты… Где ты раньше была, Винкерштейн? Как ты думаешь, если бы я к тебе привел свою супругу перед свадьбой, то ты могла бы?..

— Могла бы, — тихо, но твердо сказала Белла Юрьевна. — Но, Паша, такие вещи про дам, какими стервами бы они не были, мужикам обычно не сообщают. У меня мало принципов, но уж от них не отступаю.

— А у меня, признаться, в последнее время вообще никаких принципов не стало. И ничего, живу лучше неко… — хотел похвастать перед Беллой Юрьевной Дюймовка, но резко осекся. — Кстати, сколько время, не подскажешь?

— Да девять скоро, — отозвалась Белла Юрьевна. А потом вспомнила, что Дюйм последний раз жрал в шесть утра и участливо спросила: «Ты кушать хочешь?»

— Я повеситься хочу, если честно, — ответил Дюймовка. — Но на пластмассовом торшере для Барби я вешаться не хочу. Открой мне форточку, я вниз головой кинусь! Ну, что тебе стоит?

Странно, еще три часа назад Белла Юрьевна с удовольствием открыла бы форточку. Или не открыла бы? Ох, она сама бы три часа назад с удовольствием повесилась бы. А сейчас ей было одновременно страшно и интересно, страшно интересно то есть. Перед ней на кукольном унитазе, обхватив кудлатую голову руками, сидел один из самых влиятельных мужчин в городе, член городской Думы, владелец пятизвездочного отеля, бензоколонок, нескольких супермаркетов…

— Давай! Сейчас открою фортку и сигай вниз — так и быть! — провокативно сказала она Дюймовке елейным голосом. — И в самом деле, с какой стати тебе использовать такую космическую везучесть, что тебя в тот же вечер прорастили? Учти, те, кто тебя в семечко телепортировал, только обрадуются!

— Заткнись! Немедленно! Я их загрызу всех! Знать бы только кого! Всех загрызу! — впал в неистовство Дюймовка, катаясь по подоконнику.

— Будешь так орать, я близко к тебе не подойду! — не на шутку испугалась его бешенства Белла Юрьевна.

— Прости… Сейчас два совещания будет… И я начинаю догадываться, что многим мешал, многим… Мне надо быть там! Если бы ты могла меня туда в окошко кинуть… Но как? Тебя же на сто метров к штаб-квартире не подпустят… Как? — скрипел зубками Дюймовка.

Белла Юрьевна поняла, что и мозгов у него стало значительно меньше, поэтому принялась думать сама, как проникнуть в его штаб-квартиру. Потом она решила уборщицей к нему в офис устроиться, она такое в одном сериале по телику видела. Известный был сериал, вполне возможно, что Дюймовке, его шофер тоже рассказывал, поскольку он тут же продиктовал ей телефон менеджера по кадрам. Но в офисе оказалась незанятой лишь должность прачки, да и то, только на два месяца с недельным испытательным сроком.

— Это я такое кидалово придумал, — смущенно признался Дюймовка. — Устроится дура на испытательную неделю, вкалывает, как бобик, а ей через неделю чужой лопатник в карман подсовывают — и под зад ногой без всякой оплаты!

— Ну, ты и сволочь! — откровенно сказала ему Белла Юрьевна, уже начиная жалеть о своем внезапном порыве.

— А то! — порывисто вздохнул Дюймовка.

Белла Юрьевна принялась рыться в гардеробе, отыскивая платье для устройства на работу в штаб-квартиру Дюймовки, преодолевая какое-то тяжелое предчувствие. Даже не предчувствие, а ощущение неприятное. Будто повторяется то, с чем она неоднократно сталкивалась в жизни…

Тут телефон зазвонил. Трубка сказала Алкиным шепотом: «Мама, ты только не волнуйся, я еду дикие реки Сибири осваивать! Мама, ты меня должна понять, он на мне жениться обещал! Я мобилу тайком прихватила, в туалет отпрошусь, опять перезвоню! Пока!»

Совсем тогда наша Белла Юрьевна раскисла. Поняла она, что Алка пошла по ее кривой дорожке. Вот дура-то! Это за месяц до занятий в университете, куда с такими трудами удалось пристроиться! Ну, какой, спрашивается, из этого ее хмыря — Ермак Тимофеич? Господи! Так и села Белла Юрьевна у распахнутого чрева гардероба, где висели такие тряпки, что только под прачку и можно было камуфлироваться…

Зря она и про тот сериал вспомнила, потому что вся эта дурацкая история на глазах превращалась в обычный показательный фарс, каких она по телику смотрела сотни. А что потом?.. Суп с котом! Белла Юрьевна покосилась на Дюйма, прыгающего на тоненьких ножках в мстительном предвкушении неминуемой расплаты с недругами, и подумала, что вряд ли он с ней когда-нибудь после догадается расплатиться. Как никто никогда не догадывался и до него. Вот и ее глупую Аллочку вряд ли этот байдарочник догадается поблагодарить за покорение Сибири.

А сама-то она тоже хороша! Последний дюйм отпуска она собралась в форменном фартуке вкалывать прачкой в офисе какого-то недомерка, раскрывая чьи-то тайны и коварные замыслы! Представив на минутку, как она будет шпионить для этого неврастеника, который еще и придушить кого-нибудь заставит, поджечь или взорвать всех к чертовой матери, Белла Юрьевна в очередной раз ужаснулась собственной простоте и наивности. Потом с непередаваемой моральной усталостью она подумала, что если ему удастся прежним стать, то первой он ее чисто и конкретно оприходует… Не оставит же он в живых ее, видевшую его в таких видах! Господи, какой же дурой надо быть!

Аллу жалко было до слез. При такой мамочке не с кого было брать пример бедной девочке. Другие дочки не позволяют собой помыкать подонкам, которым предложить нечего, кроме дикого брега Иртыша. А во всем мамочка ее виновата! Вот так же носилась с каждым, кто на дороге валялся! И сразу у нее не любовь начиналась, а решение чужих проблем, которых все больше становилось. Ах, у лилипутика ручки — тоньше лютика…! И все при ней себя вели, будто такие же лилипутики, как этот Дюймовка, который бабам даже за стирку подштанников не платил!