Последний довод - Страница 19
Профессор Чейз после обеда уехал из Белого дома и уже не вернулся в этот день в свой кабинет. В доме одного из своих вашингтонских друзей он встретился с руководителями новой организации “Комитет политических действий” — бывшим конгрессменом и бывшим начальником разведывательного управления министерства обороны, автором знаменитого доклада “Высотный рубеж”. Оба руководителя комитета только что вернулись из Северной Калифорнии, где встречались с руководителями аэрокосмической промышленности. Комитету был обещан миллион долларов. Руководители “Комитета политических действий” планировали истратить эти деньги на поддержку конгрессменов, выступающих за размещение в космосе системы противоракетной обороны, и на подготовку специальных передач по телевидению.
Заодно Чейз и Шрайвер обсудили еще один вопрос. На прошлой неделе для группы особо доверенных журналистов была устроена поездка по основным научным центрам, занимавшимся разработкой космического оружия. Они побывали в лабораториях Гарри Даймонда, подведомственных отделу электронных исследований армии, в научно-исследовательской лаборатории ВМС в Вашингтоне, в центре систем оружия надводных кораблей в Далгрене (Вирджиния), в лаборатории вооружений на базе ВВС Киртленд близ города Альбукерк (Нью-Мексико), в Ливерморской лаборатории (штат Калифорния).
В Киртленде им рассказали о создании гигантского лазера, который будет устанавливаться на самолете. Новая система позволяла держать под прицелом лазера быстро движущуюся далекую цель.
В Ливерморской национальной лаборатории радиации имени Э.Лоуренса журналистов ознакомили с экспериментами по программе “Эскалибур”, которая предусматривает использование энергии, выделяемой при взрыве небольшой ядерной бомбы, для накачки лазера и генерирования пучка рентгеновских лучей, имеющих меньшую длину волны, и, следовательно, более губительных, чем другие “лучи смерти”.
Сопровождающий журналистов сотрудник Пентагона не уставал повторять.
— Мы подвергаем себя опасности Пёрл-Харбора в космосе. Единственное спасение — первыми создать космическое оружие.
Журналистов постоянно сопровождал сотрудник военной контрразведки, написавший потом подробный отчет. По его свидетельству, пили журналисты крепко, но как-то невесело. После посещения Колорадо-Спрингс один из них продемонстрировал коллегам специальный бюллетень для фирм, собирающихся вложить деньги в производство космического оружия, под названием “Деньги с неба”.
— Единственный возможный финиш в космической гонке вооружений — война, — сказал он. — Я слышал, что на создание лучевого и лазерного оружия уйдет не меньше ста миллиардов долларов.
— Неплохие денежки, — хмыкнул кто-то довольно равнодушно. — Интересно, станут ли они писать на своих лазерных лучеметах, или как они там будут называться, “Ultima ratio regum”?
Старательный сотрудник контрразведки не счел за труд осведомиться насчет этого латинского изречения в справочной библиотеке Пентагона: во времена французского короля Людовика XIV слова “Ultima ratio requm” — “Последний довод королей” писали на стволах пушек…
Когда больше не остается аргументов для доказательства своей правоты, начинают уповать на силу оружия — таков был смысл латинской поговорки, и Чейз не хотел, чтобы американцам об этом напоминали.
Опасения были, увы, оправданы. Журналист поставил свою подпись под статьей которая была напечатана в “Нью-Йорк таймс” под аршинным заголовком? “Может ли одна ядерная бомба уничтожить Соединенные Штаты?” В ней говорилось, что самая страшная угроза, нависшая над США, исходит из космоса. Одна-единственная бомба мощностью в 10 мегатонн, взорванная на высоте трехсот миль над территорией Америки, будет означать конец западной демократии. Потому что все останется на месте и дома, и заводы, и межконтинентальные ракеты, — но из строя выйдут все компьютеры, радиостанции и телефоны, все системы энергопитания. Страна погрузится в хаос и станет легкой добычей для русского десанта. Единственное, что можно предпринять для защиты Америки, — немедленно приступить к созданию космического оружия, и в первую очередь системы противоракетной обороны.
Статья имела успех. Пресс-служба “Нью-Йорк таймс” передала изложение статьи в редакции местных газет, радио- и телекомментаторы уделили ей немало “золотого” времени — в часы, когда больше всего американцев становятся слушателями и зрителями. Пример показала Эй-би-си. Вечером “Голос Америки” передал ее на всех мыслимых языках. Текст статьи получили и подписчики информационных агентств ЮПИ и АП, а следовательно, чуть ли не половина средств массовой информации всего мира.
Статья насыщенная военными и научными терминами была подготовлена в аппарате генерала Шрайвера и печаталась в соответствии с планом, который через Орвила Этвуда был одобрен в “Силиконовой долине”.
Теперь эту карту следовало разыгрывать дальше. Помощник президента по национальной безопасности Адриан Корт сказал корреспондентам, что “раздражен” легкостью, с которой кто-то из государственных служащих передал журналистам секретные сведения, способные поставить под угрозу обороноспособность Соединенных Штатов. Президент распорядился запретить сотрудникам Белого дома давать интервью без согласования с Кортом.
Уже к вечеру в Вашингтоне говорили о том, что администрация пытается скрыть правду об истинном положении вещей. Несколько сенаторов потребовали провести в комиссии по делам вооруженных сил закрытые слушания и выяснить, что можно предпринять, дабы закрыть “космическое окно уязвимости”.
Днем Корту принесли на согласование проект запроса Пентагона о выделении средств на создание противоспутникового оружия — первый шаг вперед после директивы президента.
Помощник президента все еще находился под впечатлением утреннего разговора с директором ЦРУ. Руководитель главного разведывательного ведомства коротко доложил Корту о том, как выполняется указание президента относительно американского антивоенного движения создать впечатление, что все это дело рук агентов Москвы. Некоторое время назад президент заявил на пресс-конференции: “Что касается организации некоторых крупных демонстраций, то участие иностранных агентов несомненно они были направлены сюда, чтобы помочь созданию так называемого антивоенного движения”.
В подобных случаях о ходе выполнения директивы докладывали Корту, а уж то, что он считал нужным, доводилось до сведения президента. Директор ЦРУ, однако, перед тем, как зайти к Корту, побывал в Овальном кабинете, чтобы доложить президенту: ЦРУ готовит новые акции с целью дискредитировать антивоенное движение. Основной метод — внедрение в антивоенные организации агентов ЦРУ, ФБР и военной разведки. Агентам рекомендовано подбрасывать оружие в квартиры активистов движения, которых можно было бы арестовать по обвинению в подготовке террористических актов и тем самым скомпрометировать людей, требующих ядерного разоружения.
Корту не нравилась самостоятельность директора ЦРУ который не в первый раз пользовался давним знакомством с президентом, чтобы обойти непосредственного куратора-помощника президента по вопросам национальной безопасности. Поэтому разговор с директором ЦРУ получился довольно напряженным.
Сразу же после инаугурации новый президент назначил руководителя своей избирательной кампании директором ЦРУ. Хозяин Лэнгли, по глубокому убеждению Корта, не руководил ЦРУ: свалив на своего заместителя всю повседневную текучку, он использовал возможности Лэнгли для прибыльных финансовых операций и укрепления своего влияния. Этакий волк-одиночка, ухмыльнулся Корт. Помощник президента отдавал себе отчет: власть, которую давали директору ЦРУ компьютеры Лэнгли, куда закладывались сведения в том числе и о вашингтонской верхушке, плюс личное влияние на президента делали этого человека неуязвимым для атак.
Корт представил себе крепкую фигуру директора ЦРУ, тяжелую лысоватую голову, дорогой даже по вашингтонским меркам коричневый костюм — манера одеваться “современно небрежная”, нью-йоркскую скороговорку: его быстрая и не всегда понятная речь давала сотрудникам управления повод для шуток насчет того, что нынешнему директору даже не нужно вставлять зашифровывающее устройство в телефон.