Последний довод - Страница 32

– Кто это? – прокурор, как мне подумалось, поморщился, когда я его назвал по имени. Хотя я его лица видеть не мог, тем не менее вполне представлял эту картину, соотнося лицо с интонациями голоса.

– Это Вовка… Вовка Царьгорохов… Не узнаешь голос, что ли?

– О! Царьгорох! Ты какими судьбами… – Его голос прежнего самоуважения и солидности не потерял, но и большой радости не выказал. Впрочем, я тоже Осинко, скажу честно, не особенно обрадовался.

– Да я вот домой еду. Остановились сейчас на какой-то станции, решил позвонить. Мама с отцом у меня умерли. Маму, говорят, бандиты из «Правого сектора» застрелили. Ворвались в дом, она стала их выгонять, они и застрелили. Ее вчера сразу и похоронили. А папа в это время в своей комнате парализованный с инсультом лежал. И тоже вчера умер. Еду вот, хоть его в последний путь проводить.

– Во-первых, сразу запомни, что в «Правом секторе» состоят не бандиты, а патриоты Украины. Просто не рекомендую тебе пользоваться на территории Украины штампами российской прессы. Во-вторых… Во-вторых… Ты же русский военный? – переспросил Осинко то, что давно знал. Мы с ним пять лет назад встречались и разговаривали.

– Я военный пенсионер, – дал я новую информацию.

– Это неважно. Все равно ты не вовремя приезжаешь. У нас тут события крутые происходят. Волнения, так сказать… А что тебе, кстати, от Головина надо было?

Выразить соболезнования он забыл или не посчитал нужным. Подумал, что «не царское это дело», соболезнование выражать.

– Я просил его узнать, как погибла мама. Поймали ли тех, кто ее застрелил…

– У нас в прокуратуре нет дела об убийстве. Это я точно знаю. Может, ты что-то напутал?

– Мне Николай Алексеевич так и сказал, что эти… из «Правого сектора» ее застрелили.

– Он наговорит. Его террористы, из его банды, возможно, и убили, потому и в прокуратуру сообщения не было. Но он и за это ответит…

– А где он сам?

– Я только что арестовал его.

– За что?

Трубка у меня в руке подала сигнал, что еще кто-то пытается мне дозвониться. Но прерывать разговор с прокурором в такой момент я не стал.

– Головин – один из зачинщиков мятежа. Только вот главного мы на месте не нашли. Это кто-то из вашего села. Ты не знаешь такого – его зовут Последний довод? Слегка странная кличка, но он так сам себя называет. Как и ты, какой-то военный пенсионер из России. Это все, что нам о нем известно.

– Нет, не знаю. Но я к вечеру буду в селе. Если что узнаю, я тебе позвоню. Номер скажешь?

– До вечера я сам его найду. У меня приказ. И вертолет в Барвенкове стоит. Ждет, когда я задержанных привезу.

– Ты сейчас куда, в Пригожее?

– Да, через пару минут выезжаем. Пора ехать, а то тут народ собирается. У меня бойцов с собой мало. Свои ненадежные, пришлось брать тех, что из Харькова на вертолете прилетели. Группа «Альфа». Спецы хорошие, только с толпой и они не справятся. Но в задержании работают – любо-дорого посмотреть.

– Жалко, не увидимся… – не стал я углубляться и выспрашивать, какие силы у Сани Осинко под рукой. Это могло бы выглядеть подозрительно. – А что, до завтра подождать не можешь? Я бы тебе завтра сказал, кто такой Последний довод. Познакомил бы с ним.

– Не могу. Мне сейчас прокурор области звонил, и начальник СБУ у него в кабинете сидит. Вместе захватом руководят. Последний довод по приказу должен быть доставлен в Харьков живым. На этом почему-то особенно настаивал начальник СБУ. Я доложил, что уже взяли, того и другого доставим. А если уже доложил, надо брать срочно, а то убежит… Но от меня все равно не уйдет. И попросили обязательно не сильно битым доставить. Возьму! И доставлю!

Саня Осинко еще в школе отличался туповатой самоуверенностью.

– Ладно. До встречи, – попрощался я. – Надеюсь, увидимся скоро…

– Бывай здоров. – Осинко, не услышав моего намека, сам отключился от разговора.

Я сразу же посмотрел, кто еще мне звонил во время разговора с прокурором. Номер оказался незнакомым. Тем не менее я нажал кнопку вызова.

– Капитан Левченко. Товарищ Последний довод… – Капитан милицейского спецназа был взволнован. – Товарищ Последний довод, у нас тут беда!

– Я почти в курсе. Разговаривал сейчас с Осинко.

– Они на двух БТРах приехали. БТРы милицейские, из нашего райотдела. Там не посмели, видимо, отказать, когда Осинко к ним заявился. Может, и силой захватили. А на десантных местах парни из харьковской «Альфы». Двенадцать человек. Тут Нечипорук предлагал их из «РПГ» остановить, но они в БТРы посадили и Головина, и еще четырех задержанных. Все там сгорят. По своим бить нельзя. Что делать?

– По своим бить нельзя. Нужно всех из БТРов выманить. Короче говоря… Я выманю. Приманкой стану. А вы поддержите. Сейчас садитесь на любой транспорт… Бери, капитан, своих парней, бери себе в подчинение парней Нечипорука вместе с их командиром взвода и обязательно кого-нибудь из местных. Если есть кто из Пригожего, это будет лучше. Пригожинские знают, как к моему дому проехать. Поезжайте за БТРами вне пределов прямой видимости. И сразу к моему дому. Если эти ребята раньше приедут, мы их встретим. У нас есть кому встретить. Я удивляюсь, как вы там, в Гавриловке, прозевали.

– Никого рядом с сельсоветом не было. Я со своими на станции был. Нечипорук со взводом на свою базу ездил, что-то там подчищал на складах. Еще целый грузовик привез.

Я не стал спрашивать, что привез старший лейтенант с базы. Время было дорого.

– Все. Выезжайте. Если застанете бой, ударите по «Альфе» сзади. БТРы хорошо бы в целостности захватить. Постарайтесь. Кстати… Меня в Пригожем обязательно будут поддерживать. Тоже по «Альфе» ударят. Своих не подстрелите. Не спутаете?

– У «альфовцев» черная униформа. Только бронежилеты камуфляжем обшиты. И маски «ночь» на харях. А что касается БТРов, у меня мысль есть. Во втором механик-водитель – мой сосед, у меня в трубке есть его номер. Если все из БТРа выйдут, я Василько позвоню, он отъедет в сторону. А если есть связь со второй машиной, он и вторую уведет. Хорошо бы вместе с пленниками. Сразу к нам…

– Стрелков-наводчиков они с собой не захватили? Из милиции?

– Не знаю. Если нужно, я в райотдел позвоню. Там все практически за нас, сообщат.

– Звони. Потом мне перезвони.

Левченко еще что-то начал говорить, но я, по причине торопливости, уже успел отключиться от разговора, но перезванивать ему не стал. Сел в свой внедорожник и сразу поехал в здание начальной школы. Амирхан Шихран был там. Сидел, задумавшись, над какой-то картой и что-то обсуждал с немолодым крепким мужичком с красными мутными глазами шахтера. Мужичок, уперев руки в столешницу, тоже рассматривал карту.

– Амирхан! Тревога! Сюда едут два БТРа с Саней Осинко и группой «Альфа» из Харькова.

– Дураки, что ли? – спросил мужичок с красными шахтерскими глазами. – Мы же их как крыс… Даже без автоматов. Просто вилами «на рога» возьмем…

– Эти «дураки» уже захватили в Гавриловке майора Головина, еще четверых людей и едут за Последним доводом. Имеют приказ на задержание и уже доложили в Харьков, что задержали. Только мне кажется, что рановато рапортовать начали.

– Рановато… – согласился Амирхан и вытащил из-под стола свой автомат. – Всех поднимать? Или малой группы хватит?

– Ту группу, что Волоколамов себе собрал. Они в ночь на операцию выехать должны, все равно их поднимать. А я хотел бы их в деле посмотреть. Паша сказал, ты в курсе. Там целый взвод. Командир взвода, кажется, по фамилии Магнус.

– Я в курсе… – Амирхан, внешне вроде бы и неторопливо, с каким-то восточным достоинством, но и не теряя ни секунды, вытащил трубку и стал набирать номер. Мне он в этот момент сильно напомнил манерами своего отца Хариса. То же спокойствие, та же уверенность в движениях. Спокойствие в сочетании с резкостью. Совмещение несовместимого…

– Леха! Это Амирхан. Срочно всю свою группу поднимай и бегом… – Он вопросительно посмотрел на меня.

– К моему дому, – кивнул я.