Последний бриллиант миледи - Страница 3

– Я рада, что ты спокоен, – сказала Влада. – Так и должно быть. Я все возьму на себя, а тебе надо выздоравливать, набираться сил… Ешь, дорогой. Здесь столько всего вкусного…

Он с удовольствием начал есть. Ел все почти одновременно – засовывал в рот листья салата, кусочки куриного мяса, рыбу, грибы, запивая минералкой. Ей было грустно и неловко смотреть на него.

Наконец Макс откинулся в кресле и закрыл глаза.

– Можно курить? – спросил.

Влада положила перед ним пачку длинных сигарет «EVE» и щелкнула зажигалкой…

Он, как и прежде, был утонченно красив, каждый его сознательный жест казался ей движением Кларка Гейбла. Сейчас он сидел с закрытыми глазами и выпускал из четко очерченных губ кольца дыма.

– Ты что-то написал? – решилась она спросить. – Я видела у кровати рукопись… Покажешь?

Вопрос ему понравился. Влада поняла это по румянцу, который тут же проступил на его бледном лице. Она восприняла это как хороший знак и мигом бросилась к келье, принесла и положила перед ним листы бумаги.

– Почитаешь?

– Нет, я в эти игры больше не играю. Оставь себе – прочтешь позже сама, хорошо? – Макс бросил рукопись на диван и закурил еще одну сигарету.

«Это уже, наверное, лишнее…» – подумала Влада.

Ужин при свете двух длинных свечей, как всегда, показался ей фантасмагорическим. То, что происходило с ними обоими, порой напоминало Владе сцены из детских книжек вроде «Алисы в Стране чудес», – за столом не хватало лишь Кролика, Болванщика и Мышки-сони.

– О чем ты думаешь? – после паузы вновь спросила она.

– О деградации, – выдохнул он. – О де-гра-да-ци-и, которую не остановит даже белый воротничок.

– Ради бога, Макс… – поморщилась Влада. – Я обещаю – ты снова станешь сильным!

– Я уже думал об этом. И знаешь, до чего додумался? Я мог быть сильным только тогда, когда рядом была она. Но это была иллюзия силы. Я – ничто! В маленькой девочке я искал прибежища… Жанна это понимала. Я убил ее своим малодушием. Если бы все вернуть…

Сигарета запрыгала в его сжатых пальцах, он не смог поднести ее к губам, помахал рукой где-то у виска и наконец раздавил окурок в пепельнице. Влада с беспокойством наблюдала за каждым его движением.

– Ты ни в чем не виноват, – тихо сказала она. – Тебя можно понять. Жанна была счастлива с тобой…

– Жанна… Жанна… – перебил он. – Я помню – сегодня два года, как ее нет с нами. Как ты думаешь, где она? Маленькая Жанна, в зеленом платье…

– Я найду ее. Я делаю все возможное, – спокойно произнесла она.

Макс вдруг вскочил, опрокидывая кресло, подбежал к ней и порывисто поднял с места, больно сжимая руки.

– Я хочу видеть Жанну! – закричал ей прямо в ухо. – Слышишь, в дверь звонят! Это она! Открой!

Он тряс ее так, что из прически выпали шпильки и волосы рассыпались по плечам. Она уже знала, что нужно переждать – это продлится секунду-две…

– Жанна? – обмяк он, пристально вглядываясь в ее лицо. – Жанна, Жанна, забери меня отсюда!.. Это – не она! – наконец он отпустил Владу, и та чуть не упала на пол. Но не растерялась. Она знала, что делать. И сделала то, что когда-то сделала наугад: поднесла к лицу больного зеркало, которое всегда держала наготове. Макс съежился, будто сразу уменьшился вдвое, закрыл лицо ладонями: Эго превращалось в Тень.

– Пошли, – сказала Влада, поправляя прическу. – Тебе уже пора спать.

Он покорно позволил взять себя за руку. Лишь на пороге комнаты тоскливо взглянул в окно, в котором висела большая полная луна. На ее фоне четко вырисовался женский силуэт – недосягаемый, неземной. Появился и исчез. Макс вздрогнул, тяжкий стон сорвался с его губ…

Влада не вошла за ним – настроение было испорчено. Она знала, что он сам найдет свой матрас. Медленно прикрыла дверь, и его стройная фигура в белой рубашке растворилась в темноте. Влада сдвинула половинки стеллажа и бессильно сползла на пол. Из опрокинутой бутылки лилось на стол вино, и на скатерти расплывалось большое красное пятно…

Она просидела так не более десяти минут. Затем быстрым движением свернула запятнанную скатерть вместе с бутылкой и фужерами, швырнула все это в плетеную мусорную корзину, вытерла стол, разложила на нем письменные принадлежности. И задумалась над листом бумаги.

Влада давно уже запланировала написать очередное письмо родителям, и если не сделать этого сейчас, потом на это не будет ни времени, ни настроения. Письмо должно было быть, как всегда, кратким. Но и те десять-двадцать строк, которые она весь день прокручивала в уме, надо было как-то вымучить из себя.

«Здравствуйте, наши дорогие! – писала Влада. – У нас все нормально. Обидно, что мы пока не можем отправить вам достаточно денег, чтобы вы смогли к нам наконец приехать. Очень скучаем по вам, ведь давно не виделись. Надеемся, что как-нибудь и сами наведаемся… Но это тоже зависит от денег и свободного времени. Ведь ни того, ни другого пока что нет в нужном количестве. Вы просили сообщать обо всем, что с нами происходит. Итак, как прилежный секретарь нашего небольшого семейства со всей ответственностью сообщаю: мы живы-здоровы (чего и вам желаем!). Жанночка работает там же – в библиотеке, я устроилась на новую работу (вы же знаете, что долго на одном месте мне удержаться трудно), Макс время от времени имеет некоторый приработок. Вообще-то живем весело, не унываем. Как ваше здоровье, настроение?..»

На этом письмо должно было заканчиваться. Но Влада решила все же приписать «постскриптум»: «Папа, я все время думаю о том странном иностранце, который приезжал к тебе четыре года назад. Не родственник ли он нам? Если это так, почему вы от него отреклись? А вдруг нас ждет какое-то наследство? Это было бы очень кстати. Пожалуйста, напиши мне. Если тебе неудобно, я сама все выясню и улажу…»

Шальная мысль о богатых иностранных родственниках не покидала ее давно – со времени того странного визита четырехлетней давности. Тогда, вспомнила Влада, красное вино так же пролилось на белую скатерть…

…Визит француза, назвавшегося Антуаном Флери, стал полной неожиданностью для семьи Олега Антоновича, отца Жанны и Влады. Ведь найти нужный дом в густонаселенном «спальном» районе для новичка (а тем более иностранца) было делом практически невозможным.

Сначала на пороге появился опрятно одетый молодой человек с казенной улыбкой на румяном лице. За его спиной маячила фигура еще одного незнакомца. Грузный, с элегантной сединой на висках, он с удивлением рассматривал размалеванные стены подъезда и время от времени утирал лоб белым шелковым платком.

– Извините, это квартира семьи Фарчук? – спросил молодой человек.

– Да, – растерянно ответила Влада.

– Господин Оливер дома?

От удивления Влада на миг замерла. Она совсем забыла, что имя отца по паспорту – Оливер, а не Олег, как его привыкли называть и на работе, и дома.

– Папа! К тебе! – крикнула Влада, не торопясь впускать гостей в прихожую: квартирка была хоть и трехкомнатная, но довольно убогая, и нежеланные гости в ней действительно были нежеланными.

Олег Антонович вышел, на ходу вытирая руки тряпкой, – он как раз чинил испорченный утюг.

– Месье Оливер Фарре? – выступил из-за спины молодого второй гость. Ему было лет шестьдесят. На его груди, как и у многих путешествующих иностранцев, висел фотоаппарат. Влада с огромным интересом наблюдала за происходящим. Поймав ее взгляд, отец молча кивнул ей на дверь комнаты. Пришлось выйти.

Но Влада все равно слышала, как парень начал объяснять отцу, что его спутник приехал из Франции, из Парижа, что находится он здесь больше недели и все это время занимался поисками «мсье Оливера Фарре».

– Совсем меня замучил, – быстро добавил переводчик. – Пришлось поднять на ноги все адресные столы… Правда, слава богу, у него были некоторые сведения о вашем деде…

«Вот оно! – торжествовала Влада. – Я так и знала – иностранные родственники!»

Но отец ответил, что его фамилия Фарчук, поэтому, видимо, произошла какая-то досадная ошибка.