Последний бой - Страница 4

Впрочем, поначалу нохчи не проявляли особой агрессивности: быстро взяли «уазик» в колечко, не приближаясь, впрочем, к машине ближе чем на пять-шесть шагов, предоставив своему старшему вести переговоры.

К «УАЗу» подошли двое вайнахов. Один из них, верзила под два метра ростом, настоящий горский богатырь, – даже объемистый зимний камуфляж не способен был скрыть его мощного телосложения, – держащий на сгибе правой руки «ляльку»,[3] занял позицию ближе к корме «уазика», в аккурат с той стороны, где расположился Бушмин. Другой же, явно старший всей этой компании, у которого из оружия имелся при себе лишь «стечкин» в поясной кобуре, неспешно подошел к дверце водителя, чуть пригнувшись, заглянул вовнутрь, затем как-то даже преувеличенно вежливо постучался костяшками пальцев в стекло.

– Приспусти маленько стекло, – разлепив губы, сказал Бушмин. – Спроси, кто такие и что им нужно.

Приспустив до половины стекло, Подомацкий адресовал эти же вопросы вайнаху в маске, на бушлате которого имелись эмблема и соответствующие надписи, удостоверяющие – если, конечно, он не раздобыл где-то на стороне этот комплект формы – его принадлежность к местному ОМОНу.

– Заместитель командира ОМОНа Султыбеков, – представился старший нохча и даже достал из кармашка ксиву сотрудника УВД, которую, впрочем, развернув лишь на мгновение, он тут же сунул обратно. – А вы кто такие? И почему идете отдельно от колонны?

«Во дает вайнах! – подумал про себя Бушмин. – Сами же разорвали колонну, а теперь нам же это ставят в вину».

– А у нас, брат, на куртках все написано, – осклабился под маской Леший (у него на коленях тоже лежит «сучка», причем развернута она дулом к абреку). – Кстати, у вас рация работает? Тоже нет? Эфир забит помехами? Жаль… Кстати, друг, а чего это вы нас вдруг тормознули? Нас вроде как сам Рамзан сюда, к вам, пригласил…

– Разберемся, – сказал Султыбеков. – Приготовьте ваши документы и выйдите, пожалуйста, из машины. Мы должны осмотреть ваше транспортное средство.

– Не имеете такого права, – подал реплику Алексеич, хотя ему и было наказано помалкивать. – Что еще за проверки?! Да я не то что Рамзану, самому вашему президенту пожалуюсь! Султыбеков, говорите? Гм… Султыбеков, Султыбеков… а может, я не расслышал? Султыгова вот знаю… А-а-а, да какая разница! Вы или пропустите нас… а еще лучше сопроводите до места… или уже сегодня распрощаетесь со своими «корочками»!..

«Дур-рак! – подумал про себя Бушмин. – Велено же было помалкивать… Ну и чего пасть, спрашивается, разинул?!»

Султыбеков, или как там зовут на самом деле этого вайнаха, чуть отклонившись в сторону, вновь заглянул в салон армейского «уазика», где заблокировались четверо людей в униформе охранников компании «Ространснефть». Вначале он поглядел на экс-гэбиста – единственного из всей компании без закрывающей лицо маски, чья личность и должностное положение, вполне возможно, были ему известны. Затем перевел взгляд на переодетого в униформу операциониста, задержавшись чуток взглядом на видимом ему краешке кейса, который вопреки усилиям Георгия целиком спрятать от чужих любопытствующих глаз так и не удалось. И наконец, уставился сквозь прорези маски глаза в глаза, на сидящего рядом с Жоржем Бушмина, безошибочно определив именно в нем старшего.

– Мы должны осмотреть машину, – раздельно произнес старший чечен. – Мы должны знать, кто вы и что вы везете! Имеем на то полное право… И если вы те, за кого вы себя выдаете, мы сопроводим вас под охраной в указанное вами место!

Глаза в глаза. Но Бушмин пока помалкивал. Левая рука Андрея покоилась на «калаше», правую его руку, чуток опущенную вниз, вайнах пока не видел. Плохо, конечно, что имя главы службы безопасности президента – и его родного сына – на этого Султыбекова совершенно не действует. Но может, подействуют какие-нибудь иные аргументы?

– Немедленно выйдите все из машины! – резко скомандовал старший, одновременно с этим сделав рукой какой-то знак своим людям. – В противном случае мы вынуждены будем применить силу!

– Погоди, Султыбеков, я скажу, – во второй раз разлепил губы Бушмин. – Тебя интересует, что мы везем?

– Ну?! – Чечен вновь пригнулся и зыркнул через полуоткрытое окно «уазика» на человека в маске, сидящего на заднем сиденье автомобиля. – Так что везем, служба?

– «Цитрусовые» везем, – вкладывая в свои слова вполне подходящий их случаю двойной смысл, – сказал Бушмин. – Могу, кстати, предъявить для осмотра.

Андрей поднял правую руку, в которой была зажата граната «Ф-1». Но одним только этим жестом он не ограничился: продолжая удерживать на весу ребристую зелененькую «лимонку», Бушмин, глядя глаза в глаза Султыбекову, потянулся к гранате левой рукой, взявшись за кольцо. Обжал ладонью, чтобы освободившийся рычаг раньше времени не активировал «Ф-1» с боевым запалом. И выдернул чеку, продев колечко через указательный палец левой руки.

– Ну что, приятель? Не желаете, часом, угоститься?

@I20-MAX = В следующее мгновение старший из вайнахов резко отшатнулся и, развернувшись по ходу этого подсказанного ему инстинктом самосохранения движения, оказался спиной к «УАЗу» и даже успел опуститься на корточки, одновременно закрывая голову руками…

«Богатырь», стоявший ближе к корме машины, мигом отпрянул от «уазика», почти в точности скопировав движения своего командира.

Прочие чеченцы – или кто там они были, люди в масках, – хотя и не могли видеть того, что происходит в салоне «уазика», как-то вмиг подобрались, пригнулись, взяли оружие на изготовку. Да, они были готовы в любую секунду вонзить в борта и стекла пятнистого армейского «УАЗа» раскаленные струи свинцовых очередей.

Под оглушительные удары сердца прошла секунда… другая… третья…

Бушмин заметил, как окаменела вдруг спина его напарника, сидящего в кресле водителя. Алексеич сидел, полуобернувшись к нему: голова втянута в плечи, глаза крепко зажмурены, лицо его мгновенно покрылось каплями пота. Георгий, инстинктивно отодвинувшись к правой дверце, как завороженный уставился на правую руку Михайлова, в которой покоился смертельно опасный для их жизней предмет…

Первым пришел в себя Подомацкий.

– Оп-па… – сказал Леший, рывком развернувшись в своем кресле. – А я-то думаю, че это они так резко отскочили… Крепко держишь, командир?

– Держу пока… А ты смотри по сторонам!

– А она… она не взорвется? – крупно сглотнув, поинтересовался Георгий. – У меня, знаете ли, большие планы на будущее…

Последним от поразившего его столбняка очнулся Алексеич.

– Ну вы и психи! – сквозь зубы сказал он, после чего нецензурно выругался. – Угораздило же меня сесть с вами в одну машину… Немедленно «законтри» обратно гранату, майор! А-а, черт!.. Я сам переговорю с их старшим, пока вы тут не наломали дров!

Экс-гэбист попытался разблокировать свою дверцу, но Подомацкий успел вырвать пистолет из кобуры и, ловко его взведя, приставить к левому боку своего соседа.

– А ну сидеть! – угрожающе прошипел он. – А не то схлопочешь пулю в живот.

Полковник процедил под нос ругательство, но новых попыток выскочить из машины более не предпринимал.

– Значит, так, – подал реплику Кондор, решив прояснить ситуацию. – Мы либо выкарабкаемся все, либо – никто!

Султыбеков, врубившись, что взрыва не последует, во всяком случае пока, поднялся с корточек, отряхнул перчаткой левую коленку, затем жестом подозвал к себе одного из вайнахов.

Отойдя от «уазика» на несколько шагов – вероятно, чтобы обезопасить себя на случай взрыва, – они устроили нечто вроде короткого совещания. Остальные же нохчи продолжали удерживать армейский «УАЗ» под прицелами своих «калашей».

«Пару-тройку минут мы выиграли, – промелькнуло в голове у Бушмина, продолжающего сжимать в своей ладони «лимонку» с выдернутой чекой. – Но что дальше? И куда, спрашивается, подевались остальные двое бойцов? Они ж не слепые, должны были заметить, что какие-то люди отсекли напрочь хвост колонны…»