Последние стихотворения - Страница 5

Изменить размер шрифта:

[15 августа 1870]

За музыкой (Вокзальная площадь в Шарлевиле)

На площадь, где торчат газоны тут и там,
В сквер, где пристойно все и нет в цветах излишку,
Мещане местные несут по четвергам
Свою завистливою глупость и одышку.
Там полковый оркестр, расположась в саду,
Наигрывает вальс, качая киверами,
Не забывает франт держаться на виду,
Прилип нотариус к брелокам с вензелями.
Находка для рантье трубы фальшивый звук;
Пришли чиновники и жирные их дамы
В сопровожденье тех, кто нужен для услуг
И чей любой волан имеет вид рекламы.
Пенсионеров клуб, рассевшись на скамьях,
С серьезным видом обсуждает договоры;
Трость с набалдашником здесь попирает прах,
И погружаются здесь в табакерку взоры.
На стуле распластав свой ожиревший зад,
Какой-то буржуа с большим фламандским брюхом
Из трубки тянет дым и, видно, очень рад:
Хорош его табак (беспошлинный, по слухам).
А за газонами слышны бродяг смешки;
Тромбонов пение воспламеняет лица
Желанием любви: солдаты-простаки
Ласкают малышей… чтоб к нянькам подольститься.
Небрежно, как студент, одетый, я бреду
Вслед за девчонками, под сень каштанов темных;
Они смеются, взгляд мне бросив на ходу,
Их быстрые глаза полны огней нескромных.
Храня молчание, и я бросаю взгляд
На белизну их шей, где вьется локон длинный,
И проникает взгляд под легкий их наряд,
С плеч переходит на божественные спины.
Вот туфелька… Чулок… Меня бросает в дрожь.
Воображением воссоздано все тело…
И пусть я в их глазах смешон и нехорош,
Мои желания их раздевают смело.

Завороженные

Из снежной мглы в окно подвала Они глядят на отблеск алый
И чуда ждут.
Пять малышей – о доля злая! – Сидят на корточках, взирая,
Как хлеб пекут.
Глаз оторвать нельзя от места, Где пекарь мнет сырое тесто,
И ухватив
Его покрепче, в печь сажает, И сыто жмурясь, напевает
Простой мотив.
А дети, затаив дыханье, С могучих рук его в молчанье
Не сводят глаз;
Когда же золотой, хрустящий Готовый хлеб из печки тащат
В полночный час,
Когда сверчки под сводом темным Заводят песнь в углу укромном,
Когда полна
Дыханьем жизни яма эта, Душа детей, в тряпье одетых,
Восхищена;
Она блаженствует, а тело Не чувствует, как иней белый
К лохмотьям льнет.
Прилипли мордочки к решетке, И словно чей-то голос кроткий
Им песнь поет.
И тянутся так жадно дети К той песне о небесном свете
И о тепле,
Что рвутся ветхие рубашки, И на ветру дрожат бедняжки
В морозной мгле.

[20 сент. 70]

Роман

I
Серьезность не к лицу, когда семнадцать лет…
Однажды вечером прочь кружки и бокалы,
И шумное кафе, и люстры яркий свет!
Бродить под липами пора для вас настала.
В июне дышится под липами легко,
И хочется закрыть глаза, так все красиво!
Гул слышен города – ведь он недалеко, —
А в ветре – аромат и зелени, и пива.
II
Там замечаешь вдруг лоскут над головой,
Лоскут темнеющего неба в обрамленье
Ветвей, увенчанных мигающей звездой,
Что с тихим трепетом замрет через мгновенье.
Июнь! Семнадцать лет! Цветущих веток сок —
Шампанское, чей хмель пьянит ваш разум праздный,
А на губах у вас, как маленький зверек,
Трепещет поцелуй, и ваша речь бессвязна.
III
В плену робинзонад безумная душа…
Но вот мадмуазель, что кажется всех краше,
Под бледным фонарем проходит не спеша,
И тенью движется за ней ее папаша.
Она находит вас наивным и тотчас
От вас отводит взгляд и несколько картинно
Прочь удаляется, а на устах у вас
Нераспустившаяся вянет каватина.
IV
Вы страстно влюблены. Уж август за окном.
Она над вашими сонетами хохочет.
Друзья от вас ушли.
Вам грустно,
А потом
Она своим письмом вас осчастливить хочет.
В тот вечер… вы в кафе идете, яркий свет
Там ожидает вас, и кружки, и бокалы…
Серьезность не к лицу, когда семнадцать лет
И липы созерцать пора для вас настала.

23 сентября 70

Вы, павшие в боях в год девяносто третий…

«…Французы семидесятого года, бонапартисты,

республиканцы, вспомните о ваших отцах девяносто второго

года и т. д…»

Поль де Кассаньяк («Ле Пэи»)
Вы, павшие в боях в год девяносто третий
И в предыдущий год!
В своих сабо вы шли
Туда, где поцелуй свободы вас отметил,
Шли цепи разбивать, что мир наш оплели.
В страданьях и в беде велики и суровы,
Вы под лохмотьями несли любовь в сердцах;
Как зерна, бросила вас в землю смерть, чтоб снова
Их к жизни возродить на старых бороздах.
В крови отмывшие запятнанное знамя,
Святые с мрачными и нежными глазами,
Флерюса мертвецы и мертвецы Вальми!
Республике и вам мы сон не потревожим.
Под игом королей мы все живем, как можем…
Сравнится ль Кассаньяк с подобными людьми?

Написано в Мазасе 3 сентября 1870 г.

Зло

В то время как плевки взбесившейся картечи
Скрежещут и свистят в пространстве голубом
И падают полки близ Короля, чьи речи
Полны презренья к тем, кто гибнет под огнем;
В то время как дано в дымящиеся груды
Безумью превратить сто тысяч тел людских, —
О мертвецы в траве, в день летний, среди чуда
Природы благостной, что сотворила их!.. —
Бог то смеется в окружении узорных
Покровов алтарей, где золото блестит,
То под баюканье осанны сладко спит
И просыпается, когда в одеждах черных
Приходят матери в смятенье и тоске
Вручить ему медяк, завязанный в платке.
Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com