Последнее танго в Тегусигальпе - Страница 5

 Во время первого месяца подготовки будущие агенты, за которыми, конечно же, велось тщательнейшее наблюдение, выявляли все свои контакты с внешним миром. К концу профилактического периода, как правило, кандидаты вспоминали всех, даже самых дальних родственников или случайных приятелей. За этими контактами устанавливалось наблюдение.

 На втором месяце начиналась психологическая обработка, которой кандидаты подвергались круглосуточно. Промывание мозгов проходило в здании бывшего монастыря на территории закрытого коттеджного поселка в Подмосковье. Сбежать оттуда было нельзя. Хотя никто уже и не пытался. Все потенциальные беглецы отсеивались во время первого месяца.

 В психообработку были включены гипноз, медитация, тесты. Ирину уже тошнило от пятен Роршаха, от бесконечных вопросов, от темной камеры с теплой водой, куда будущих агентов погружали на долгие часы, и где начисто пропадало ощущение реальности окружающего мира.

 Любые упоминания о прошлом, рассказы из своей жизни были запрещены. Если кто-то что-то вспоминал, болтуна задерживали в изолированной камере с водой на час-два побольше. А потом налетали психологи, обмусоливали со всех сторон твое воспоминание и вычленяли ту душевную нить, которая, при расставании со старой жизнью никак не хотела обрываться.

 На четвертом-пятом месяцах психологи сочиняли тебе новую личность, прорабатывали ее в самых незначительных мелочах. Учтен должен был быть каждый пустяк, каждый штрих в биографии.

 Потом было знакомство с фальшивыми родителями, друзьями. Для Иры до сих пор оставалось загадкой - являются ли абоненты, обозначенные в ее мобильном, как «мама» и «папа» штатными сотрудниками ведомства? Или же занимаются фрилансом и «работают» по совместительству еще чьими-нибудь «родителями».

 К новым «родственникам» можно было нагрянуть среди ночи. Можно было выпить пива со старым «другом». В большинстве случаев они действительно оказывались приятными людьми. Хотя что-то мешало, ощущалась какая-то фальшь. С этими людьми можно было говорить достаточно искренне. Но сомневаться вслух в их родительских или дружеских правах было бы очень неосмотрительно. В таких случаях провалившегося кандидата возвращали на переподготовку, психологи принимались исправлять упущения.

 Ирину «маму» звали Людой. Она, вместе с «папой» Григорием, жила в Ставропольском крае. Несколько раз Ира гостила в «родном доме», встречала «старых друзей». Все это время ей было не по себе.

 Фальшивые родственники были необходимы во многих случаях. Прежде всего, если агент собирался вступить в брак. Предоставленные конторой люди всегда превосходно справлялись с ролью. Ира не слышала, чтобы кто-нибудь них вдруг проболтался.

 Седьмой и восьмой месяцы занимала пластическая хирургия. Агентам меняли лица, даже фигуры. Разумеется, до полной неузнаваемости.

 Девятый, последний, месяц подготовки был посвящен исключительно любви. Человек, разорвавший связи с прежним миром, не мог не ощущать душевную пустоту. Чудовищный, гнетущий внутренний вакуум. Однако когда агенты обретали новые лица и новые биографии, в их жизнь испепеляющим вихрем врывалась любовь. Исключений не имелось. Это был закон. Приятный, но одновременно и мучительный сюрприз.

 Ира влюбилась в Костю. Произошло это мгновенно. Они встретились в столовой монастыря. Ира вглядывалась в его красивое, слепленное пластическим хирургом, лицо и гадала, кем он был раньше. Его новое имя ничего не говорило Ире. Когда-то они знали друг друга, доживая остатки прежних, канувших жизней. Теперь они должны были познакомиться, как новые люди. У Иры были подозрения, что раньше ее Костика звали Игорем. Во всяком случае, он был очень похож. Но и с Тимофеем - еще одним кандидатом - сходство тоже имелось. Но Ире почему-то не хотелось, чтобы Костик оказался Тимофеем. Ни у одного из них не было ни родимых пятен, ни шрамов, а по голосам Ира их не различала. Мужчины и женщины в монастыре до периода пластических операций редко встречались друг с другом. Разве только в столовой. Но и там не особо друг с другом разговаривали. У каждого своих проблем хватало.

 Психологи активно приветствовали формирование пар. Человек, с которым будущего агента связывает новая любовь, на всю оставшуюся жизнь станет напарником. Правда, видеться влюбленным разрешалось не чаще двух раз в год.

 Впрочем, как правило, оставались и одиночки. Эти в дальнейшем работали сами.

 О существовании напарника не должна была догадываться ни одна живая душа. Номер его телефона ни под каким видом не должен храниться в памяти мобильного , или на жестком диске компьютера. Его нельзя было выдавать даже под пытками.

 Агенты считались кадровыми офицерами, имели свой секретный счет в банке, куда перечислялась зарплата. Однако доступ к счету жестко контролировался. Злоупотреблять им не следовало. Просто могли возникнуть подозрения. Люди порой тоже обращают внимание на мелочи.

 Заданием Иры было проникновение и глубокое внедрение в нефтяную компанию, возглавляемую Борисом Эдмундовичем. Для этого пришлось выйти замуж, пришлось родить Олежку. А старший менеджер Степан оказался сам виноват. Ну, зачем он принялся следить за женой? Зачем поехал в Катманду и разыграл нелепый и пошлый спектакль с разоблачением любовника?

 Простой штатский, узнавший о существовании у агента напарника, долго, как правило, не жил. Вот Степан и погиб в катастрофе. Иногда Ире в голову лезли лишние мысли. Например, о том, что она сама виновата в гибели мужа. Но были в ее жизни цели, которые оправдывали даже это. Ира должна была идти своим путем. Через гибель мужа тоже следовало переступить.

 Казалось бы, для того, чтобы быть в курсе того, что происходит в нефтяной компании, достаточно нанять осведомителей. Но минус состоял в том, что они - как раз не безоговорочно преданы своей цели. Они могут вести двойную игру, скрывать информацию. И, главное, при отсутствии профессиональной выучки они невнимательны к деталям.

 Сейчас внедрение Иры заканчивалось. Она сделает, что ей прикажут, поставит жирную точку в своей второй жизни. А там, глядишь, начнется и третья. Счастливая.

 - Значит, прости-прощай, постылый офис? - усмехнулась Ирина. - Что мне надо сделать? Убить Бориса Эдмундовича? Может, задержать и доставить в милицию?

 - Нет, - покачал головой Костя. - Всего лишь проникнуть в его защищенный паролем компьютер и скопировать оттуда кое-какую информацию. Это все. Больше тебя в твоей компании никто не увидит.

 - Подожди, а Олежка? Мой сын? Как с ним-то быть?

 - Мы придумаем что-нибудь, - Впервые за весь их разговор Костя отвел глаза.

 - Да уж придумайте! - рявкнула Ира, да так, что на нее стали оглядываться соседи - припозднившиеся японские туристы, все одинаковые, словно изготовленные по одному шаблону на станке. - Без Олежки я никуда…

 - Ира, кончай, а? Зачем детский сад разводить? С тобой нормальные люди работают. Все всё понимают.

 - Да я и не сомневаюсь, - Ирина все-таки переставала кипятиться.

 - Ну, вот и умничка, - одобрил Костя. - Потом мы будем вместе.

 - И ты? - Сердце заполнила мгновенная радость.

 - И я, - согласился Костя. - Только нам с тобой предстоит еще одно важное дело сделать напоследок. Небольшая миссия. Не на годы, а на пару месяцев. Не больше. А потом - свобода.

 - Мы уедем? - спросила Ира.

 - Уедем, у нас будет все - деньги, документы. Мы в очередной раз забудем свою прошлую жизнь.

 - И не будем разлучаться? - иронически усмехнулась Ира.

 - Никогда-никогда, - подтвердил Костя. - Будем только ты, я, Олежка…

 - Непременно.

 - Что ж, давай выпьем, - подытожил Костя. - За наше будущее.

 Потом они еще о чем-то разговаривали, но разговор принял какое-то необязательное, пустяковое направление. Самой серьезной материей, которую затронул Костя, был Ирин блог в ЖЖ. На первый взгляд, дневник неприметной студентки - серой мышки, каких в мировой паутине тысячи.