Последнее сказание - Страница 3

Но проблема была и в их немедленной доставке по территории всего Союзного Государства. Антистема не успеет распределять образцы даже с Урала. И западные области, как самые густонаселенные, будут в приоритете. Востоку страны придется подождать, справляясь своими силами, пока струнник не принесет первые партии, которые распространят по «Теням», а затем уже по объектам первостепенного значения, «эдемам», школам СКП, городам и прочим объектам. В условиях молниеносной войны это означало, что пройдут недели, прежде чем солдаты получат оружия. К такому развитию событию структура не была готова.

В то же время Михалыч предложил использовать отключенные или уничтоженные «глушилки» на местах. Иномирская технология вышек, которой власть держащие подавляли народные бунты и массовые восстания на местах, пригодилась самым неожиданным образом. Ремонтные бригады принялись восстанавливать и перенастраивать диапазон. Вместо снабжения населения депрессией, теперь они, по Замыслу Михалыча, должны были бить током как вышки Николы Тесла по всем пролетающим вблизи летающим тарелкам. Но на ремонт подобных устройств так же требовались дни и в условиях полной неосведомленности населения о происходящем, могли быть сложности с пониманием населением происходящего. В этом случае широкие просторы страны сыграли на руки. Паника по отдаленным пунктам, деревням и селам если и распространялась, то это фактически никак не проявлялось. Больше беспокоили крупные города. В них волнения мгновенно переходили в погромы. И поскольку с предыдущей волны погромов смены власти прошло всего ничего, новых допускать было нельзя.

Поэтому Василий Ботанников, он же гений и новоявленный представитель Триумвирата, сменивший прошлый институт власти, голосом почти как у Левитана зачитывал сообщения по старинке по радио. И все радиоточки, что были независимы от спутников и последних цифровых технологий, вещали тексты Максима «Идеолога» в «прямой эфир». Аналоговой связью все еще была оборудована большая часть армии и полицейские частоты. Поэтому через ретрансляторы информация просачивалась в народ, объясняя, что собственно делать в условиях инопланетного вторжения простым жителям.

Все бы ничего, но простым жителям было не до слушаний радиоэфиров, где доминировали новые представители власти. И дело был не в том, что словам давно никто не верил. Просто у многих людей открылись сверхспособности. Дмитрий не мог знать, что случилось это по причине того, что Меченый уничтожил антимагический барьер, который держался последние тысячи лет благодаря эгрегору денег, поддерживаемый эгрегором войны. Но по передаваемым фактам ученый догадывался, что в мир вернулась магия и летающие рядом с танком люди беспокоили так же, как мельтешащие на радарах летающие тарелки.

Мир определенно катился в пропасть. Эгрегор войн изменил эгрегору денег так же легко перейдя на сторону магии, как ранее от магии к деньгам, когда золото показалось надежнее заговоров и проклятий. Схема «товар-деньги-товар» перестала существовать, а летающие люди деваться никуда не собирались.

— Дмитрий Александрович, ещё один мозгоклюй в люк стучится. Разрешите пальнуть из пушки для острастки?

Космовед навел камеру на объект и увидел подростка лет 12. Этим просто интересно, как работает техника. В танке хочет посидеть. Летать за несколько часов наскучило. Хорошо конструкторский отдел Михалыча камеры на танки прилепил и мониторы расширил, а со шлемами дополнительной реальности не поторопился. Все равно сейчас не работало бы, так же прикрепленное к спутнику, как и весь прочий цифровой мир.

— Нет. Продолжать движение. Почему танки еще на джойстики не перевели?

— Батарейки быстро садятся. Да и не наше это — из кусов управлять. Дмитрий Александрович, а почему эти люди все того?

— Чего «того»?

— Летать начали.

— Люди всегда больше всего хотели летать, — ответил по-простому Дмитрий, снимая шлем танкиста и отцепляя ремни. — Может желания, наконец, начали сбываться? Мир имеет право на чудеса. Мы все упорно ждали Конца Света. А получили мир магии и теперь не знаем, что с этим делать. В котлах вариться было бы хоть понятнее. Да и РПЦ тогда впервые оказалась бы права.

— Со времен формирования?

— Во истину говорят «Все религии имеют к богу такое же отношение, как билетер к искусству кинематографа». Поэтому мы и не пускаем религиозников в светскую жизнь. Пусть платят налоги и руководят своим стадом, пока мы вновь не заявим свои права на космос, и сознания людей станут объективнее и ширше.

— А мы почему не летаем?

— А зачем нам? У нас танк есть. Открой люк.

— Не положено, князь, у меня приказ вас живым и здоровым до базы доставить.

— Открывай, не угомонится же. У меня вся семья из таких детей была. Опыт общения есть. — Голос Космоведа стал строже, но с ноткой тоски и сожаления. О местонахождении своего ребенка, с которого все начиналось, он понятия не имел. А только тот мог внятно объяснить, что с миром происходит.

— Воля ваша, князь, — ухмыльнулся молодой воевода, что по чину Антиситемы приравнивалось в армии к старшему лейтенанту. — Но порулить я ему не дам.

— Нет, мы его перевербуем и в Хабаровск с миссией отправим. Дети любят выполнять миссии. Пусть разыщет мою дочку. Она тоже может что-то знать.

— А мы что?

— А мы возвращаемся на Свободный. Дай команду научно-военному конвою разворачиваться.

— А как же бункер?

— Ни один бункер от этой беды не спасет. Будем разгребать на месте. Вызывай Михалыча. Пусть доставляют его технарей на космодром.

Танк, не сбавляя скорости, резко развернулся.

Тем временем, пока на планете земные бойцы сопротивления обороняли редуты от чужаков, стреляя и глуша безобидные, оставшиеся без управления автономные системы серокожих, и отбивались от суперлюдей, сеющих хаос во власти в гораздо большей степени, чем тарелки серокожих, на орбиту планеты прилетел корабль-матка. Размерами своими он немногим уступал естественному спутнику Земли, и это начинало сказываться на приливах и отливах на планете. Как следствие появились штормовые ветра, бури, смерчи, цунами и торнадо, что массово начинали блуждать по всем континентам, заставляя людей поверить все-таки в приход Конца Света. Церкви, мечети, секты и скиты наполнились бесноватыми.

Но внутри корабля происходили события не меньшего масштаба.

Первый земной защитник, лидер Антисистемы, приходил в себя после неудачного Прыжка с планеты. Его звали Сергием Корпионовым. Или как подсказала судьба — Скорпионом. Рождённый человеком, он перерос его до нечто большего. Он стал фактически прибогом. Не без помощи памяти крови в жилах, конечно. Но и больших поблажек от жизни чернявый радетель равновесия не видел. Скорее — одни подножки.

Вот и последнее решение предводителя было безысходным и опрометчивым, но иных шансов спасти планету он не видел. Некому было подсказать.

Бледный свет длинного коридора источали сами стены. Камень-самоцвет, светящийся нежным зеленовато-голубым светом словно имел внутреннюю батарейку, растянутую в заряде своем на долгие века. Свет не резал глаза, не вредил здоровью, был приятен и с допустимым для земного зрения спектром. Камень давал достаточно освещения на несколько десятков метров вокруг. Этим естественным источником освещения были обделаны розовато-сиреневые стены коридора. На сколько хватало глаз, только свет и коридор, свет и коридор.

Скорпион ощутил тепло и органические ткани корабля. Сомневаться в биологическом происхождении корабля не приходилось. Но на каких технологиях он был построен? Или может быть проще — выращен? Какого размера должна быть планета, вырастившей такой организм? Если это только «почка», то что собой по размерам представляла альма-матер серокожих? Земные ученые предполагают, что жизнь невозможна на планете, если та превосходит по размерам планету Землю хотя бы вдвое. О, как же они ошибаются.

Весь корабль ощущался как единый, живой организм. И этот организм чувствовал себя не в лучшей форме. Он взывал каскадом слабо уловимых мозгом сигналов, что поставлен на грань своего существования. Корабль просил о пощаде и умолял о помощи через все подвластные ему технологии. Именно поэтому все автономные наблюдательные системы серокожих вдруг вышли из стелс-режима и сбавили скорость, фактически залетая в каждую комнату к людям, чтобы привлечь внимание на свою проблему.