Последнее путешествие полковника Фосетта (сборник) - Страница 20

— Двенадцать лет назад, когда я впервые пришел сюда, все племена Шингу знали, что калапало убили трех инглеэи. Но мне пришлось прожить среди индейцев до нового сезона дождей, прежде чем я увидел могилу… Видит бог, это далось мне нелегко. В то время вождем был Изерари. Он обещал привести меня к могиле, как только пройдут дожди. Но он умер еще до того, как сельва начала высыхать, а новый вождь Якума побоялся показать мне могилу англичан. Я не настаивал и сделал вид, что забыл об этом. Но когда умер и Якума, я пошел к Коматаси, который только еще готовился стать вождем, и он показал мне могилу.

— Ну и что? — спросил я тогда Орландо, сгорая от нетерпения.

— У могилы собрались все калапало. Они подошли к самому краю обрыва у озера и уселись полукругом. Я тоже сел, не решаясь прервать наступившее молчание. Прошло часа два, прежде чем Коматаси указал на небольшой холмик у самых моих ног. «Вот здесь», — сказал он. «Но эта могила слишком мала, — возразил я. — Инглези ведь очень рослый народ». «Никогда — нет!» — ответил Коматаси и начертил на земле римскую пятерку. «Мы похоронили их, прижав колени к груди, — пояснил он. — Тут голова».

Я раскопал землю и нашел череп…

Затем я попросил Орландо повторить мне рассказ старого Изерари, и он передал мне его, стараясь сохранить выражение и манеру рассказчика.

— Из этих трех караиба один был старый и двое молодых. Они несли вещи на спине, имели ружья, один хромал. Они пришли с запада с вождем племени нахуквы Алоике и его сыном, которые привели их от своей деревни к реке Кулизеу (полное совпадение с рассказом Дайотта).

В то время все калапало находились в своем рыбачьем селении к востоку от реки Кулуэни. В главной деревне остался только Кавукире с сыном. Эти двое и согласились провести англичан в рыбачье селение и показать им, как пройти дальше на восток.

Они отправились в путь на рассвете — двое нахуква, двое калапало и трое англичан. Они шли день и еще полдня, и старик англичанин стал ругать Кавукире — почему он сказал, что идти придется всего лишь от восхода солнца до полудня. Ему было под шестьдесят, а жара стояла страшная.

Позже старик, которого индейцы сочли за вождя, подстрелил утку и Кавукире сбегал за ней. Когда он ощупывал и разглядывал утку, старик вырвал ее у него из рук, словно Кавукире собирался ее украсть. Потом они подошли к небольшой лагуне Кулуэни, и вождь англичан стал снова браниться, потому что каноэ, которое им обещал Кавукире, оказалось на другом берегу.

Тут уж Кавукире разозлился. Но, услышав, как в мешках у англичан позвякивают бусы, он смолчал, решив, что получит вознаграждение, как принято у индейцев. Они дошли до деревни, и он так ничего и не получил, но снова промолчал, надеясь, что англичане будут делать подарки на следующий день при прощании.

Ночью полковник выпотрошил утку ножом и, когда сын Кавукире стал играть рукояткой ножа, грубо отстранил его руку.

На другой день на берегу маленькой лагуны попрощаться с белыми собрались все жители селения. Но никто не получил подарка. Кавукире потребовал смерти англичан. Каяби, вождь, согласился. Он был человек осторожный и сказал, что это нужно сделать за лагуной, чтобы не увидели нахуква.

Кавукире, Калуэле и еще один индеец побежали устраивать засаду, а мальчик Туэнди перевез англичан через лагуну в лодке. На том берегу была небольшая отвесная скала, и вождь англичан вскарабкался на вершину первым. Молодые тащили за ним наверх поклажу.

Добравшись до вершины, он оглянулся, чтобы посмотреть на своих людей. Из-за дерева вышел Кавукире с только что срезанной дубиной в руках. Он ударил ею старика по затылку. Старик с криком покатился вниз, затем ухватился за ствол дерева и стал медленно оседать. Кавукире ударил старика еще раз по правому плечу, и тело его, согнувшись пополам, рухнуло на землю.

Услыхав крик, молодые англичане бросили поклажу и начали карабкаться на скалу. Из кустов тотчас же выскочили оба калапало. Они стали бить чужеземцев по шее и по голове. Трупы бросили в воду.

Когда Кавукире, Калуэле и другие вернулись в селение, Каяби сказал, что трупы нужно похоронить. Он был осторожный человек и боялся, что нахуква расскажут обо всем индейцам, дружным с цивилизадо…

Как будто бы рассказ Изерари завершает трагический круг. Дайотт сумел проследить путь Фосетта от лагеря Мертвой лошади до деревни нахуква, Орландо проследил его до роковой скалы. Но мне не верилось, что убитые англичане были Фосетт и его спутники. Могло же иметь место роковое совпадение некоторых внешних примет! Слишком уж не похож был сварливый и мелочный старик на Фосетта. Совсем не похож. Правда, индейцы, чувствуя за собой вину, могли представить действительные события в более выгодном для себя свете. Собственно, так и полагали некоторые исследователи, готовые поставить на деле Фосетта точку. «Чего искать, — говорили они, — теперь уже вс„ясно, — и, вздохнув, добавляли: — К сожалению».

Но я придерживался другого мнения. Хотя бы потому, что ко всем подобным рассказам следует подходить очень осторожно. Достаточно сказать, что в записках Брайна Фосетта та же история о роковой скале дается совсем иначе.

В его интерпретации «версии Орландо», причиной ссоры старика англичанина и Изерари явилось неблаговидное поведение одного из молодых англичан. «Того, который не хромал». Здесь легко уловить намек на Джека.

Совершенно необоснованно вкладывая этот рассказ в уста Орландо, Брайн пишет:

«…Белый сын старика вступил в связь с одной из его, Изерари, жен. На следующий день старик белый попросил у него носильщика и лодки для дальнейшего путешествия. Вождь отказал в его просьбе, ссылаясь на междуплеменные раздоры, и тогда старик ударил Изерари по лицу. Вне себя от ярости, вождь схватил боевую палицу и размозжил ему череп».

Как видите, ничего общего с рассказом Орландо. Не вдаваясь в причины столь странного различия в толкованиях одной и той же версии, констатируем лишь принципиальную возможность подобных различий. Это тем более возможно, когда речь идет о показаниях индейцев, данных в основном с помощью жестов.

Что ж, калапало действительно убили троих англичан, но лишь собственная фантазия заставила белых видеть в этих англичанах Фосетта, Джека и Рэли. Я не верил, что это были они. Поэтому я не удивился, когда группа экспертов Королевского антропологического института в Лондоне, исследовав отрытые кости с помощью самых современных методов, пришла к выводу, что ни один из похороненных на берегу озера людей не является Фосеттом!

Значит, рано еще ставить точку на истории «великой загадки века»! Но не только этот вывод можно сделать на основании заключения лондонских рентгенологов и криминалистов. Прежде всего полностью отпадает версия Орландо, которая до крайности запутывала и без того сложное дело. Наконец, как следствие выпадает из рассмотрения и материал, добытый Дайоттом! Вполне правомерно теперь предположить, что гости вождя Алоике тоже не имели никакого отношения к экспедиции Фосетта.

Но как быть тогда с найденным у Алоике ящиком, Опознанным фирмой Сильвер и Кё?! Получается порочный круг. Фосетт пришел к Алоике и подарил ему ящик. Алоике отправил Фосетта в деревню калапало, после чего тот был убит и зарыт на берегу озера. Но специалисты говорят, что убитый не является Фосеттом. Кому верить? Поистине трагическая, как ночной кошмар, головоломка. Лабиринт без входа и выхода.

Единственное, что приходит в такой ситуации на ум, это возможная неувязка во времени. Поэтому необыкновенно важным для нас является свидетельство Брайна:

«Хотя металлический ящик действительно принадлежал отцу и был опознан фирмой-изготовителем, он не может служить доказательством этого факта (имеется в виду посещение данного района Фосеттом в 1925 году), так как отец бросил его еще в 1920 году».

Теперь все становится на свои места. И мы смело можем исключить из дальнейшего рассмотрения материалы экспедиции Дайотта и версию Орландо.

И вновь передо мной во всей своей обнаженной остроте встала проблема, куда же ушел Фосетт. Я думал об этом в Лондоне и в Рио, в Куябе и в лагере Мертвой лошади. Я думал об этом постоянно. Даже во сне. Нужно было решаться. Шаг за шагом мне удалось проследить и повторить путь Фосетта до лагеря Мертвой лошади. Куда идти дальше? Отброшенные варианты несколько упрощали задачу. Оставалось продолжить беспощадный логический отсев.