Последнее наступление Гитлера. Разгром танковой элиты Рейха - Страница 13

С прибытия 20-й танковой дивизии должна была начаться немецкая контратака. Понятно, что в сложившихся условиях все внимание Гудериана было сосредоточено на северном берегу Дуная, а потому предложение генерала Гилле — организовать прорыв блокады Будапешта всеми имеющимися в распоряжении силами на левом фланге IV танкового корпуса СС — осталось фактически незамеченным.

В штабе группы армий «Юг» прежде всего обсуждали продвижение советских войск по северному берегу Дуная и предстоящую оборону Коморна. При этом немецкое командование еще не знало, что в дело была пущена лишь часть 6-й советской гвардейской танковой армии.

На вечернем оперативном совещании, проходившем в штабе группы армий «Юг», полковник фон Бонин проинформировал по телефону начальника Генерального штаба сухопутных войск генерала Венка о положении, сложившемся в группе армий, в частности, в армейской группе Балка. При этом также обсуждались действия IV танкового корпуса СС. Фон Бонин сообщил: «Кажется, что IV танковый корпус СС совсем запутался. Откровенно говоря, подобные подозрения стали закрадываться еще во время встречи с обергруппенфюрером СС Гилле на командном пункте». По его ( Бонина. — Авт.) мнению, 6-я танковая дивизия должна отзываться с ее нынешних фронтовых позиций, чтобы быть направленной на усиление южного фланга армейской группы Балка, где планировалось наступление.

Подобные заявления шли вразрез с мнением штаба IV танкового корпуса. Там считали, что успех операции зависел от усиления левого (северного) фланга. Наступать надо было к югу от Грана и завершить переход через Пилишские горы. Но очевидно, что Гилле не смог переубедить Гудериана и фон Бонина.

Начальники штабов (группы армий «Юг» и армейской группы Балка) обдумывали использование 6-й танковой дивизии, не предполагая поначалу вырабатывать единый план. Генерал-лейтенант Грольман хотел применить 6-ю танковую дивизию на правом фланге армейской группы. Генерал-майор Гедке считал это рискованным: «6-я танковая дивизия даже сейчас могла бы способствовать расширению фронта наступления. Переброска на правый фланг значила бы для танков очень длительную поездку. Некоторое время они не применялись бы ни на правом, ни на левом флангах».

Рассматривалась возможность разделения дивизии, когда «на юг» были бы посланы только моторизованные подразделения, разведывательные и артиллерийские части. Гедке хотел выждать до 7 января, то есть того дня, когда должно было начаться немецкое наступление к северу от Секешфехервара. Его интересовало, как оно скажется в целом на положении правого фланга IV танковой дивизии СС (дивизия «Викинг»). В журнале боевых действий группы армии «Юг» имеется весьма показательная запись: «Командующий армейской группой Балк предложил, чтобы в случае, если осажденный гарнизон Будапешта окажется в критическом положении, 6-я танковая дивизия устремилась бы к городу из Грана через Пилишские горы».

Примечательно, что отчасти это соответствовало идеям, которые высказывал Гилле. Но чтобы понять суть этого «антикризисного плана», надо прочитать его не один раз. Командующий армейской группой, который получил в свое распоряжение IV танковый корпус СС как раз для того (и только для того), чтобы деблокировать Будапешт, собирался выполнять поставленную перед ним задачу только в самом крайнем случае. Видимо, он полагал, что положение окруженной советскими войсками в Будапеште немецко-венгерской группировки было еще не самым критическим. Впрочем, он не мог не знать, что с каждым днем силы окруженных немцев и венгров таяли, как снег весной, а снабжение по воздуху фактически не осуществлялось. В подобной ситуации каждый час был на счету. Ждать какого-то чуда, которое якобы должно произойти в Будапеште, было совершенно абсурдным.

Таким образом, богатый событиями день 6 января 1945 года закончился ничем. В штабе IV танкового корпуса СС могли лишь с разочарованием наблюдать, как прибывавшие части подкрепления исчезали в южном направлении — там, где им пришлось бы столкнуться со свежими советскими частями, имеющими неплохие резервы. Ввиду успехов 711-й пехотной дивизии под Граном осуществление «южного решения» казалось и вовсе непонятным. В условиях, когда генерал Ваффен-СС Гилле, в отличие от Балка как командующего армейской группой, не имел всей полноты информации, он все-таки обладал более глубоким тактическим чутьем, когда предлагал нанести удар по кольцу окружения через Пилишские горы. Но по итогам событий 6 января был принят следующий план: «Ударом из района, лежащего на северо-запад от Секешфехервара, силами I кавалерийского корпуса (командующий — генерал кавалерии Хартенэк), 3-й и 23-й танковых дивизий, при поддержке 4-й кавалерийской бригады нанести удар по советским войскам под Чакваром, окружить их, отрезав от позиций IV танкового корпуса СС в Вертешских горах, и дать тем самым танковым частям СС возможность прорваться к Будапешту».

«Температура -2 °C. Сильная облачность. Снегопад. Плохая видимость. Проходимость дорог ухудшается. Дороги в горах местами сильно заснежены и труднопроходимы для бронетранспортеров».

В утренние часы на правом фланге армейской группы Балка началось отвлекающее наступление, на которое немецкое армейское командование возлагало огромные надежды. О его начале рассказывалось в журнале боевых действий группы армий «Юг»:

^{Герман Брайт, командующий III танковым корпусом}

Атаковать севернее Секешфехервара, не ожидая на данном участке фронта сопротивления советских войск, было по меньшей мере наивно, так как маршал Толбухин уже был готов к подобным обманным маневрам. Немецкие войска устраивали такие маневры именно на этом же участке фронтанеделю назад — 31 декабря 1944 года, обеспечивая тем самым прикрытие для начала операции «Конрад». Впрочем, это хоть как-то ослабило советский натиск на правый фланг IV танкового корпуса СС. Но даже в этой ситуации «викинги», хотя и отбивали советские контратаки, сами атаковать не могли. Наступление удалось продолжить лишь левому крылу эсэсовского корпуса: