Последнее дело молодого киллера - Страница 18

– Я тоже боюсь, – живо откликнулся следователь. И не поймешь, правду сказал Ипсиланти или это его очередной прикол. Впрочем, нет людей, которые не боялись бы смерти. – Только страхи наши немножко разные. Ты боишься и своих, и нас, я… не важно.

– Я ведь отработал свою ошибку, хочу уехать и навсегда забыть обо всех этих…

– Уедешь, – пообещал Ипсиланти. – Но не сейчас.

– До того времени я могу и не дожить.

– Понимаешь, я тоже много чего хочу, а не всегда получаю. Обещаю, это последняя твоя услуга, а потом… так и быть, катись к чертовой бабушке.

– Но вы ставите невыполнимую задачу…

– Ты справишься, – подбодрил его Ипсиланти.

Олег снова прочел в его тоне неискренность и презрение. Отношение к нему следователя угнетало, а что было делать? Он попрощался и ушел. Ипсиланти отодвинул от себя нетронутую порцию мороженого, задумался, затем позвонил Краснову:

– Привет, это я. Что там за взрыв был на пустыре?

– А… Да так, взорвалась машина, рядом с ней находились три человека, в машине сидел водитель. Причина взрыва – граната. Все.

– Почему я не знаю?

– Я не думал, что тебе будет интересен взрыв, это же не наш район…

– Ха! – Ипсиланти отключился от связи. – Вий… Ну и клички. Ладно, посмотрим сегодня, что там за Вий. На всякий случай помолюсь.

Надев кожаное пальто, он вышел на улицу, заскользил к автомобилю, ругая про себя службы города: никто не догадался посыпать дороги хотя бы песком. Чертово равнодушие! Сев в машину, он долго обдумывал информацию Мятежного. А информация интересная, особенно о предателях в органах. Перспектива впереди, кажется, масштабная, и действовать придется крайне осторожно. Если город в одних криминальных руках, то уничтожение крупной группировки при помощи мозгов Ипсиланти «грозит» вырасти в громкую славу. А где слава, там повышение. Возможно, предложение престижного места, а то и переезд в столицу, ведь хороших специалистов везде не хватает.

Георг – амбициозный человек. И это качество он считал достоинством, а не недостатком. Довольно того, что каждый хлюпик, не способный к решительным действиям, каждый трусишка, живущий по принципу: «А что обо мне люди подумают», каждый самоед, которого мучают по ночам кошмары из-за так называемых ошибочных поступков, по-совдеповски резко осуждают амбициозных людей. Потому-то и лишены они амбиций, что неудачники. Георг же полагал, что не иметь амбиций – ненормально, а неудачник – это действительно позорно, неудачники не заслуживают внимания и достойны презрения. Безусловно, у Георга не всегда жизнь бывала гладкой, существуют в ней трудности и подводные течения, но именно амбиции помогали ему ликвидировать их.

Зачастую он не слишком разборчив в средствах. Но цель, по его мнению, действительно все оправдывает. В конце концов Георг очищает общество от уродов, которых не перевоспитаешь, сколько ни сей среди них прекрасное, доброе, вечное. Идеи с перевоспитанием – для демагогов-политиков, которые рвутся к власти. Остается один путь: бросать преступников за решетку безжалостно и без разбора. Мятежный оступился? Нищета, бесперспективность и безысходность толкнули его, парня из интеллигентной семьи, в банду? Но почему-то далеко не всех толкают туда те же причины, значит, есть у некоторых что-то такое внутри, что тянет их именно к уголовникам.

А коллеги считают Ипсиланти человеком со странностями, одна из которых – нетерпимость. Для взрослого человека, особенно для следователя, нетерпимость – непозволительная роскошь, отсюда и место заняла она в разделе странностей. Вторая далекая от идеала черта – жесткость. Как полагают некоторые, эти две черты – «сестрички» фанатизма, но Ипсиланти далеко не фанат. Просто в каждом человеке, если копнуть, найдешь тот же фанатизм, ту же нетерпимость, но завуалированные. К тому же идеала не существует, значит, нечего к нему стремиться. У Георга есть работа, он ее выполняет и хочет добиться успеха. Разве его желания порочны и не заслуживают уважения?

Так Георг Ипсиланти думал о себе. А о деле думал следующее: значит, группировка в городе одна? Стало быть, надо познакомиться с Вием… А для начала узнать, в котором часу открывается его клуб.

Только сейчас, спустя двое суток, Люда осознала весь кошмар случившегося. А оттого, что она не могла дать объяснения смертельному поединку, происшедшему у нее дома, ее не только одолевал ужас, но и охватывала паника, перемешанная со страхом и поиском средств защиты. Она изучала Осокина, которого будто первый раз видела. В сторону Вия вообще не смотрела, от его вида ее бросало в дрожь. Как получилось, что она попала в компанию подозрительных людей? На всякий случай Люда решила зря не болтать, внимательно слушать, каждое свое слово обдумывать, короче, быть осторожной.

Утром на кухне состоялся совет. Тимку отправили на территорию Дара к компьютеру, чтобы мальчишка не услышал чего лишнего, сами же разместились на крохотном пяточке, дружно мешали чайными ложками в чашках с чаем, но не пили. Было что им троим обсуждать втайне, а именно – как быть дальше.

– Ноги надо делать и по-быстрому, – поступило разумное предложение от Вия. – Только мне надо игрушки забрать, я без них пропаду. Это и кусок хлеба, и деньги всегда за них получишь. Машина еще нужна, мой джип ублюдки добили.

– Кто тебя ждет в другом городе с твоими игрушками? – скептически заметил Осокин. – Думаешь, там нет таких умных? Да тебя сдадут, как только вытащишь первую. Вон у нас сколько проблем всего только из-за двух игрушек.

– О чем вы говорите? – недоумевала Люда, слушая их кодированный диалог. – Я ничего не понимаю. Кто вы такие?

– Женщина, молчи, мы обсуждаем серьезный вопрос, – мягко сказал Вий.

– А у меня не серьезный? – возмутилась Люда. – Мне-то что делать? В моем доме убиты три человека. Три! И они остались там. Наверное, их уже нашли. А меня нет. Я сбежала. Кто я после этого? Ага, молчите…

– Она права, – согласился Осокин. – С ней тоже надо что-то решать.

– Куда-нибудь их денем, – отмахнулся Вий.

– Нас приходили убить, – не слушая мужчин, бубнила Люда, пытаясь постигнуть непостижимое. – Что мы им сделали? За что нас убивать? Куда это вы нас надумали девать? – вдруг напряглась она.

– Не паникуй, – вяло бросил Дар. – Ты жива вместе с твоим Тимой до сих пор, и согласись, это похоже на чудо.

– А ты откуда там взялся? – не унималась Люда.

– Я? – улыбнулся Осокин. – Мимо шел.

– Ну, мы и вляпались… – качал головой Вий. – Не, Дар, нам не жить, это вопрос, кажется, решенный. Я имею в виду тех, кто… уф!

– А я про что? – вздохнул Осокин. – Побег не поможет.

– Что ты предлагаешь? – заинтересовался Вий, так как почувствовал, что у друга есть решение стратегически важной задачи – остаться в живых.

– Ну, пока план такой, – сказал Осокин. – Вы сидите здесь до тех пор, пока вас не обнаружат.

– Нас могут найти и здесь? – похолодела Люда.

– Они, как я понял, все могут, – сказал Дар. – Но до этого дня далеко. Из нас четверых, считая и Тимофея, только я могу выходить отсюда, поскольку меня никто не видел рядом с вами. Постараюсь узнать, кому понадобилось пришить Тимофея с Людой. Заодно перетаскаю твои игрушки, Вий.

– А это возможно? – оживилась Люда. – Ты сможешь узнать? А что потом, когда ты узнаешь, кто нас… Что будем делать?

– Когда выясню, тогда и решать будем.

– Машина нужна, – повторил Вий. – Без нее нам труба. Как ты перевезешь игрушки? Винты как уложишь? Это же не маслята и не картошка, которым нужна только сумка. Любой водила, когда ты будешь таскать игрушки, заподозрит… и настучит. И потом, Дар, не будешь же ты по одной возить? Смешно, честное слово. И драпать на колесах быстрей, чем на двоих.

– Машина у меня есть, – сказал Осокин. – Но на запаску починим джип, вдруг и он пригодится. Все, мне пора.

– Дар, возьми ключи от квартиры. – Вий встал, порылся в карманах джинсов, но ключи нашел в нагрудном кармане куртки. – Забери бабки из глиняной вазы, стоит на шкафу.