После зимы: Стихи разных лет - Страница 7

Там очень много места и есть такое что-то,

Что очень удивительно, но мы туда и шли.

Мы соберемся там, друзья, где весело и чисто,

Но это будет не сейчас, а как-нибудь потом.

Поэты жизни временной, дети, лицеисты,

До встречи – там, где строится наш настоящий дом.

Из книги

«РЕЧКА УСТЬЯ»

       Река

Твой путь известен в этом мире –

К реке большой,

Где ты окажешься и шире,

И чуть иной.

Твоя извечная дорога –

Прочь от оков:

Всё дальше, дальше от истока

И берегов

Туда, где воля безгранична,

Где Русь – вдали,

Где воздух станет другом личным

Взамен земли,

Где нет препятствий для теченья,

Везде – вода...

Течь вниз – реки предназначенье,

Потом – куда?

И от избытка воли слезной

Ты будешь грызть

Землей навязанное лоно,

Ты станешь горькой и соленой,

Как чья-то жизнь.

А если вдруг ты обернешься

И вверх пойдешь,

К истоку, может быть, вернешься,

Но лишь – как дождь.

     Преподобный

                      Храм Святой Троицы

                                                   на р. Устье...

                      Основан в 1492 году...

                                                                       (Из надписи

                                                                  на памятной доске)

Весна была обычной, но земля

Еще не стала настоящей сушей.

Ручей разлился, вышел на поля

И беспокойные смущает души.

...Что днесь задумал инок Вассиан? –

За Волгу смотрит, не мигая,

Бормочет, что-то повторяя,

И вот – к игумену идет, не зван.

В а с с и а н

Учитель, отче! Скоро двадцать лет

Как я здесь в послушанье строгом,

С усердием монастырю и Богу

Служу. Но ныне нужен мне совет.

Мне нравится столярня и просфорня,

Я с удовольствием работаю в саду,

А надо быть пономарем – иду,

И на покосе действую проворно.

Хоть главный утешитель жизни – труд,

Я знаю здесь немало утешений:

И книг великих новое прочтенье,

И те беседы, что ведем мы тут.

Еще люблю ходить я по безмолвным

Божественно украшенным местам.

Как дивен мир, он – словно светлый храм!

Мне в нем покойно, сладко, богомольно.

Но жизнь мирская слишком близко здесь.

Тут Углич, торг и власть, всё – рядом.

Нас задевают княжеские дрязги;

У всех правителей – одна болезнь.

Вот князь Андрей – мне за него обидно!

И в Луках дальних, и во Пскове он

Зачем нарушил Божеский закон,

Теснил и грабил беззащитных?

П а и с и й

Князь Андрей родился в темнице

И, наверно, преставится в ней.

Быстрой смерти, Бог даст, не случится...

Жаль его молодых сыновей.

Я просил за них князя Ивана:

Неповинным зачем же страдать?

Он молчит. Что ж, не буду нежданно

Его просьбами досаждать.

...Но что нам сей мир, не главный, не первый?

Мы же служим Спасителю нашему, Христу.

Нам следует душу свою очищать от скверны,

В трудах и молитвах обретать чистоту.

Считали, что год сей для тварного мира –

Последний. Однако же срок,

Назначенный людям, ещё не истек.

Значит, есть у нас время на Божью милость.

В а с с и а н

Готов я строить там, где нет еще строений,

Готов молиться там, где храмов нет,

Чтоб видеть, как работа – сок земли весенней –

Всё оживит, на всём оставит след.

Как стало одиночество мне мило,

Стремлюсь в ненаселенный край.

Ты, отче, укрепи меня и веру дай,

Чтоб жизнь моя переменилась.

Способен я заполнить то, что пусто,

Родиться вновь, жить, новое творя.

Хочу быть земляничным усом

Покровского монастыря.

Укрой меня молитвой, как покровом,

Прости все прегрешения мои,

Направь же – к испытаньям новым

И на пустынножительство – благослови!

П а и с и й

Сын мой, верю в тебя. Да откроются

К новой надежде – новые силы твои.

Что ж, Вассиан, строй обитель – во имя

                                                                  Троицы.

Иди ко мне... Господи, благослови!

В а с с и а н

Отче, учитель, я верю,

Что построю обитель и храм.

Я давно о Троицкой церкви,

Конечно, думал и сам.

Я вижу ее не только снаружи,

Для меня – это делание человеческой души,

Это – то, что невозможно разрушить,

Камни мертвые переворошив.

Троица – это мысль, которая доспела,

Это – соразмерного мира красота,

Это – единение всех людей, всех пределов,

Это – замысла Создателя нашего –

                                            истинная полнота.

–––

Влечет в дорогу неизвестность

Того, кто легок на подъем,

И до поры не знает местность,

Куда стремится он, – о нем.

И он еще не знает, где же

Придется с большака сойти,

Но он уже давно в пути –

Идет упрямо шагом пешим.

Для Вассиана путь знакомым

Был только до Улеймы. Там

Едой пополнил он котомку

И разузнал про те места,

Где сохранился лес старинный,

Есть пожни, рыбная река,

Куда топор с косой пока

Заходят редко, где – пустынно.

Был месяц травень. Но белели

Еще последние снега

Там, где росли густые ели.

Из них брусничник выбегал

На свет; зимою утомленный,

Лист кожистый блестел; он рад

Тому, что нет уже преград

Для жизни новой и не сонной.

...Костер вечерний грел, как дома

(Подумал Вассиан) очаг, –

Теплом таким давно знакомым,

Что путник тьмы не замечал.

Ночь пролетела. Ранний вальдшнеп

Прохоркал где-то за холмом,

И новый день в себе самом

Почуял Вассиан: «Ну, дальше,

Дальше!»

...Сначала шум воды был тихим,

Как дальний говор косачей;

Но – нарастал и вот Звениха

Открылась в резвости своей.

Ей путник радостно внимает,

Уже почувствовав родной

Просторный воздух, звук живой

Еще не виданного края!

И посох свой втыкая в землю,

По крутосклонному холму

Взошел наверх он.

Всем ли, всем ли

Досталось счастье, как ему,

Увидеть утром яснооким

Картину новых детских дней?

Там – веры в Бога и в людей

Незамутненные истоки.

«Зябликов хор громогласный,

Лес, долина, река...

Жизнь, как же ты велика

И – не напрасна!

Боже! Ты здесь еще ближе.

Сколько в мире любви!

Всё, что вижу и слышу,

Благослови,

Благослови!»

–––

Он сосны рубил для будущих стен,

Из ели он делал стропила,

А крышу покрыл берестою, затем

Ее землей завалил он.