После выпускного (СИ) - Страница 34
— Егор, а к пещере с огненной рекой можно попасть как-то еще? Не через парадную, так сказать?
— Можно, но неудобно, — он кивнул. — В трех километрах отсюда цех переработки адамантиновой руды расположен. Вторая ветка как раз туда выходит. Только вот все вагонетки на приколе стоят. Если только по дороге пешком топать, но кое-где очень низкие потолки, чуть ли не на карачках ползти придется. А вот обратно можно и в вагонетке. Они немного другие, длиннее, можно и на дно лечь, так и проехать. Да и быстрее получится, чем обратно по этой дороге, — он уже кричал, потому что грохот и свистящий ветер не позволял расслышать и половины. Я кивнул, показывая, что понял, и на время замолчал, обдумывая ситуацию. А ведь, выходит, что тот цех переработки — он же склад очищенных камней, никто не охраняет. Там попросту нечего охранять, последнюю добытую партию камней увезли еще неделю назад, так что замок повесили на двери и все тут. Кому в здравом уме придет мысль сунуться в адамантиновую пещеру, если это, конечно, не надумает таким изощренным методом самоубийство совершить. Хотя, есть у меня подозрение, что Громов сюда так и проник, а то что он не обладает сильно выраженным интеллектом, который искусно прячет за харизмой и напором, любому разумному представителю клана видно по его передачам. Так что, неудивительно, что сунулся и не подготовился. А охрана необходима, черт ее раздери. Ведь даже никаких защитных чар не наложишь, чтобы конфликт дара с силой камней не получить. Вообще, в пределах действия камней из шахты, дар могу призывать только я. Идеальное место, чтобы врагов собирать и в войнушку играть. Вот только враги тоже не идиоты, и в место, с заведомо проигрышными условиями, никогда по доброй воле не попрутся, а жаль, это было решением всех моих проблем.
Вагонетка затормозила, и я снова едва из нее не вылетел, продолжая двигаться по инерции, тогда как наше средство передвижения уже стояло на месте. На этот раз Егор тоже не сразу пришел в себя. Понадобилось секунд двадцать, чтобы движение в голове прекратилось.
Зато теперь, спрыгивая на землю, мне не нужно было оглядываться, я прекрасно помнил, куда надо идти. Егор не отставал от меня, лишь раз остановившись и озадаченно посмотрев куда-то в сторону. Я слегка напрягся, но он помотал головой и пошел за мной, больше не заостряя внимания на какой-то видимой только ему непонятке. Видимо, давно здесь не был, и что-то вполне могло измениться, вот он и разглядывал эти изменения. Во всяком случае, он ничего не сказал и меня не остановил, значит, там не было ничего, заслуживающего большого внимания.
Мы уже зашли в рукав, ведущий к пещере, когда впереди послышались звуки борьбы и женский крик. Я затормозил, а сердце забилось быстрее, все-таки интуиция меня не подвела и на этот раз. Вытащив пистолет, который весьма благоразумно захватил с собой, я уже хотел было начать осторожное приближение к месту, откуда раздавались звуки борьбы, когда вскрик повторился. И тут Егор, шедший за мной, не выдержал, оттолкнул меня плечом и рысью побежал к уже виднеющемуся выходу из рукава.
— Куда, стой, идиот, — по понятным причинам кричать я не стал, а моего громкого шепота этот горе-охранник, не услышал, ну, или сделал вид, что не услышал. Черт! Дурному примеру я не последовал, но и красться, не привлекая внимания, уже не было никакой необходимости.
Уже возле выхода из рукава я ощутил жар, идущий из пещеры. Что самое удивительное, ни здесь, ни в той пещерке, где можно было камни добывать, практически выковыривая из стен, где я Громова в клетке оставил, этого жара не ощущалось, словно камни каким-то образом охлаждали воздух, делая пространство вокруг себя довольно комфортным.
Выскакивать как черт из табакерки я не стал, наоборот, присел и осторожно выглянул, чтобы посмотреть, что же происходит в пещере.
Анна была каким-то образом связана с Громовым, иначе зачем потащилась сюда, да еще такими кружными путями, когда шеф потерялся и пару дней не давал о себе знать? Это я понял, слушая ее причитания, когда она пыталась отбиться от Громова, который совершенно определенно сошел с ума, и теперь пытался конкретно так убить девчонку. При этом, он не выдавал ничего членораздельного, и в чем она перед ним провинилась узнать мне так и не получилось, как бы я не старался вслушиваться. Егор лежал неподалеку от входа в рукав, судя по всему, живой, но без сознания. Что за идиот?
А Громов, тем временем, схватил Анну за шею. Ну уж нет, так дело не пойдет. Мне же надо узнать, какого лысого ежа она у меня в поместье делала!
Я выскочил из своего укрытия и поднял пистолет. И тут девушка умудрилась вырваться, и отскочить от своего гуру, которого так неосторожно спасла. Вот только она споткнулась и упала, покатившись по направлению к текущей магме. Уже через три метра на ней вспыхнула одежда, хотя до самой реки было еще метров тридцать. Громов от ее рывка не удержался на ногах и сел на задницу, я же рванул к Анне, но, пробежав с метр отпрянул, потому что мне словно кипящим паром в лицо ударило, словно кто-то открыл кастрюлю с кипящей водой, когда я рядом находился. Получается, что это та грань, после которой влияние адамантинов заканчивается. Я рискнул призвать дар, не сливаясь при этом со стихией, потому что не знал, как она поведет себя в пещере с адамантинами, да и сама пещера может на изначальную стихию неадекватно отреагировать. Решение не было спонтанным, все же я понимал, что огонь не слишком любит воду. Попытавшись окружить себя ледяным щитом, который стал получаться у меня уже на автомате, я сделал шаг вперед и тут же отскочил назад, потому что, преодолев тот самый защитный рубеж, мой ледяной щит просто расплавился, превращаясь даже не в воду, а в пар, который хлынул мне в лицо, обжигая кожу и глаза. Я закрыл лицо руками, стараясь не тереть глаза, а когда убрал ладони, то увидел, как девушка из последних сил старается бороться за жизнь. Попытавшись призвать водяную, довольно мощную струю, чтобы притянуть ее к себе за спасительный барьер, я снова потерпел полное фиаско, глядя, как мощная струя превращается в мгновение ока в ненавистный мне пар, всего лишь малость не дотянувшись до Анны. В пещере раздался негромкий гул, и адамантиновая руда, лежащая на поверхности, начала светиться, поблескивая и переливаясь магическим светом. Камни приняли мою магию и начали постепенно активироваться, но этого допустить было нельзя, чтобы самому успеть унести отсюда ноги, еще желательно вытащить Громова и Егора.
Ей уже нельзя было помочь, и я лишь беспомощно смотрел, как она сгорает, ведь по сути, девчонка ничего лично мне плохого не сделала. Сзади послышался рык, резко развернувшись, я ударил вскочившего Громова по виску рукоятью пистолета, стараясь не убить. После чего, схватив за шиворот, поволок подальше от опасного места.
Тут как раз зашевелился Егор. Выпустив Громова, совершенно равнодушно глядя на то, как он ударился башкой об обычный камень, я повернулся к охраннику, и почувствовал, что начинаю закипать ничуть не меньше, чем текущая неподалеку река.
— Ты какого хера натворил, козел? — Егор, постанывая, сел, держась рукой за голову.
— Я хотел помочь, — пролепетал он.
— Ты помог, так помог, что я теперь буду вынужден вызвать отряд из Твери, который начнет проверять поместье на предмет возможных диверсий. А у меня итак людей не хватает! Вставай, нехер рассиживаться, хватай этого типуса и вперед обратно к вагонетке. Если пошевелится или что-нибудь промычит, бей ногой в челюсть, не стесняйся. — Я огляделся, с замиранием сердца глядя, как камни начали терять свой искрящийся блеск, а в голове в этот момент раздался чей-то недовольный шепот. Скорее всего, именно это имел в виду инженер, когда рассказывал, как удачно смог договориться с камнями. Видимо, для полной активации той крохи дара, которую я призвал, было недостаточно, но у меня и не было цели активировать адамантины, не сейчас — это точно. Тем более, работать нужно с инактивированной рудой, чтобы шахтеры банально кукухой не поехали. Все это я пытался как мог объяснить руде, стараясь не выглядеть полным идиотом, и постепенно гул стих, а в голове прояснилось, когда она очистилась от чужого влияния.