Послание за пределами слов - Страница 12

Инфантильны сами попытки доказать свое величие. Но у стариков есть логическое объяснение своих инфантильных представлений. Они говорят об этом косвенно, они не заявляют: «Я великий человек». Такие слова звучали бы слишком эгоистично. Они говорят: «Моя страна великая». Но почему же моя страна великая? Потому что в это стране родился я, из-за меня! Если бы я родился в Пакистане, то великой страной был бы Пакистан. Если бы я родился в Афганистане, то великой страной был бы Афганистан. Велика та страна, в которой живу я. Моя религия великая: мои священные книги, моя Гита, моя Пурана, мой тиртханкара, мой Бог, мое воплощение. Все это величайшие явления. Но за этими фасадами именно вы становитесь великими. Это безумие царит во всем мире, во всех людях.

Такое впечатление, словно люди до сих пор не стали зрелыми. Средний умственный возраст современного человечества составляет всего лишь десять лет. По этой причине разжигается так много войн, так много глупых конфликтов. Все поведение мира демонстрирует его полное невежество.

Как старики порой ведут себя инфантильно, так и дети иногда ведут себя с достоинством и мудростью пожилого человека. Эта вторая возможность пребывает в самой сути истории Начикеты.

Рассмотрим сутры.

О своем третьем желании Начикета сказал так: «О смерти так мало известно. Одни говорят, что душа продолжает жить после смерти, а другие говорят, что это не так. Я хочу полностью осознать это явление через твое учение. Таково мое третье желание».

Этого ищут все религии. Сокровенная суть всех религий сводится к вопросу о том, является ли смерть тела также смертью самого человека? Все умирают после смерти, или же что-то остается? Это настолько глубокий вопрос, что от него зависит все.

Все ценности жизни, все значение и смысл жизни, все достоинство, поэзия и великолепие жизни зависят лишь от того, приходит ли конец всему или же нет после смерти тела. Если все заканчивается со смертью тела, тогда нет смысла быть нравственным, нет смысла быть религиозным. В этом случае нет ничего добродетельного, и нет ничего злого, поскольку после смерти праведники растворяются в земле точно так же, как и грешники. В их костях нет качественного различия. Не существует различия между мертвыми телами вора и святого. Если и вор и святой находят последний приют в одном месте, в пыли, то они оба становятся одинаковыми. Тогда различия между их жизнями были только иллюзиями, так как смерть прояснила, что все различия — это всего лишь иллюзии. Были вы добрыми или злыми — это вообще не играло никакой роли.

Если все заканчивается со смертью, тогда в этом мире нравственные и религиозные ценности бессмысленны. Тогда честь и бесчестие стоят друг друга, и нет никакой разницы в том, совершаете вы убийство или спасаете кому-то жизнь. Тогда нет различия между насилием и ненасилием. Какая же тогда разница между тем, что истинно, и тем, что неистинно? Если все, в конце концов, становится одинаковым, если и добрые и злые люди растворяются в земле и исчезают, значит, разрушается вся заинтересованность в добродетельности.

Все духовные усилия зависят от представления о том, что смерть тела — это еще не конец. Смысл жизни зависит от предположения о том, что, когда тело умирает, остается нечто, выживающее в смерти, что, когда тело превращается в прах, вместе с телом исчезает не все. Что-то остается, какое-то пламя пускается в новое путешествие. Нужно, чтобы оставалось что-то от «я». Образ моей нынешней жизни имеет смысл только тогда, когда я остаюсь. Если же я не остаюсь, то какой смысл во всем этом? В таком случае, возможно, те, кого мы называем дурными людьми, умнее тех, кого мы называем добродетельными людьми, ведь они всего лишь глупцы.

Если душа тоже смертна, тогда святые — это болваны, а те, кто занимаются медитацией, просто сбиты с толку. Тогда в храмах собираются лишь безумцы. Тогда люди, молящиеся и совершающие намаз в мечети, — это умалишенные, поскольку их действия бессмысленны. Получается, что молятся люди или играют в азартные игры — это не важно.

Только если после смерти тела душа продолжает существовать, получают смысл храмы, мечети и гурудвары, Коран, Библия и Веды. Только в таком случае Махавира, Будда, Кришна, Иисус и Магомет становятся особенными, и они заключают в себе некую тайну. Они ищут ключ к жизни на более высоком уровне. Но если все заканчивается со смертью, тогда зачем нужен ключ? И что представляет собой поиск? Тогда вся жизнь — это только тщетные усилия.

Шекспир однажды произнес очень значительные слова: «Жизнь — это история, написанная глупцом, полная громких звуков и страстей, но лишенная смысла».

Начикета поднимает все эти вопросы о бессмертии души, о существовании души за пределами тела, о выходе души за пределы тела, о том, что пламя остается, несмотря на разрушение лампы. Начикета говорит: «Здесь много путаницы. Одни утверждают, что душа остается после смерти тела, а другие заявляют, что душа не выживает в смерти. Что случается после смерти? Мое третье желание — узнать об этом. Я хочу узнать именно об этом».

Об этом хотят знать все! Только если что-то остается после смерти, в вас может быть нечто сейчас. А если после смерти ничего не остается, тогда даже сейчас в вас ничего нет. Даже сейчас вы пустые, полые, механические, вы не более чем механизм. Даже сейчас вы не существуете, если вы не будете существовать за пределами смерти. Тогда вы просто обманываетесь. Если вы всего лишь комбинация материи, если вы только химический организм, работающий как машина, тогда вы лишь воображаете, будто существуете.

Машина ездит, часы тикают, механизм работает, но мы не можем утверждать, что механизм жив, что механизм «существует». Механизм — это всего лишь сочетание частей, и если мы извлечем из него все его части, то внутри него ничего не останется. Неужели человек — это тоже механическая комбинация, и если мы разделим все его части, то от него ничего не останется? Смерть разъединит механические части, и если вы всего лишь механическая комбинация, если внутри вас ничего не остается, тогда у вас нет существа. Вы не существуете, вы — это только мысль. Вы лишь ошибочно считаете, что существуете.

Ваш интеллект — это не доказательство того, что в вас есть душа. Люди изобрели компьютеры, которые способны работать эффективнее вашего интеллекта. Поэтому КПД вашей работы — не показатель того, что у вас есть душа, сознание. Вы не в силах достичь производительности компьютера. В принципе, компьютер значительно эффективнее вас. По этой причине человеку нельзя доверять работу, которая требует большой производительности. В подобных случаях мы вынуждены доверяться машине.

В чем же ваша особенность? Она в том, что вы можете заниматься математикой и говорить на каком-то языке? Машины тоже могут выполнять такую работу. Интеллект человека не сравним с компьютером. Работу, проделанную Эйнштейном, способен выполнять компьютер, причем более эффективно. Ваш интеллект — это ни что иное, как компьютер; вы тоже машина.

Человек рождает детей, но в наши дни ученые изобрели машины, которые способны создавать другие машины. Машина может создать еще одну машину по своему образу и подобию, следовательно; человек, создающий ребенка, — не великое явление, ведь машины могут самостоятельно производить подобные себе машины. Их так спроектировали, что они могут совершенствовать себя, создавая новое поколение. И тогда все последующие машины, которые произведут в будущем, будут все лучше по сравнению с первыми образцами.

У вас нет гарантии того, что ваш сын всегда будет лучше вас. Обычно дело обстоит иначе. Хорошие отцы часто производят на свет плохих сынов. А производство машин поставили так, что вновь создаваемые машины лучше предыдущих. В машинах новой серии уже не найдут прежние недостатки; машины становятся совершеннее своих предшественниц. Таким образом, машина способна создать новую машину, у которой не будет недостатков. Человек не в силах достичь такого уровня работы.

Ощущения удовольствия и боли также механические. Великий психолог Скинер провел множество экспериментов, во время которых он открыл, что наши удовольствие и боль — это механические явления. Самое большое удовольствие, известное человеку, — это удовольствие от полового акта, но выводы опытов Скинера, Дельгадо и других исследователей потрясают.